Ректор моего сердца (СИ) - Миленина Лидия. Страница 28

— Доброго вечера, таросси, — вежливо сказал Герат. — И благодарю за работу…

Менталисты — пожилой и молодой — вышли из зала, о чем-то переговариваясь. А Герат взял у Деррона Каусто список.

— Если желаете, вы тоже свободны. Повторяю, за мой отбор мне и расплачиваться…

— Благодарю вас, таросси ректор, — Деррон тоже облегченно вздохнул и поплелся к выходу.

А пытать девушек этой утомительной проверкой ректору не стыдно, подумалось мне. Но развивать эту мысль я не стала. Теперь стало понятно, как именно Герат собирался мне помочь. Только вот… мне предстоит разговор с ним наедине. И кто знает, какие вопросы он задаст. Насколько глубоко полезет мне в голову…

Довериться ему целиком?

Глава 17

Никогда в жизни. Пока я не уверена в своей безопасности, ни ректор, никто другой не узнают правду обо мне. Я — последняя. А последние не имеют права умирать. И ставить себя под удар.

Я судорожно думала, что делать, когда Герат забрал Анотту.

Впрочем… А что делать? Только молиться, чтобы мне повезло. Чтобы Герат не захотел провести полное расследование. Я была уверена, что он это может.

Но кое-что я, пожалуй, могу. Истинных менталистов не будет на моей проверке, а ректор вряд ли обладает очень уж большой ментальной силой. Посмотрим… По крайней мере, ему я смогу обосновать, зачем это сделала… И в отличие от менталистов, он может просто не заметить.

Осторожно, насколько могла, тонко, хоть руки и подрагивали от волнения, я коснулась структуры своей силы. Предельно незаметно, чтобы никто не уловил следов магии. Вот здесь… то, что спит во мне. Я прикоснулась к оболочке запечатанной силы, как будто сделала надкол. И заставила силу — мою истинную силу — тонкой струйкой заструиться в голову, формируя ментальный барьер.

Не самый крепкий, чтобы его сложнее было заметить. Знаний по ментальной магии хватило, чтобы разместить барьер «в нужном месте» — на уровне пяти с половиной лет, на первых эпизодах, где я стала Илоной Гварди, дочерью воров и разбойников. Если что, можно решить, что у меня просто нет более ранних воспоминаний.

Я выдохнула, проделав работу, и словно разгладила складку на платье, залатала маленькую дырочку в оболочке своей запечатанной силы.

Как хорошо, что у меня хватило выдержки не сделать это раньше! Кто-то из менталистов или даже из конкурсанток мог бы заметить струю силы и мои действия.

К тому же магия меня немного успокоила. Когда вышла Анотта — вполне спокойная, видимо ректор «не пытал» ее — я была почти уверена в себе. Она доброжелательно мне кивнула, мол, все хорошо, я прошла. Я ответила ей улыбкой: а ты боялась…

Но когда девушка вышла, а из аудитории появился Герат и пристально посмотрел на меня, кровь ударила в щеки. Мне показалось, что своим огненным взглядом он прожег меня насквозь и узнал все. Мое прошлое, мое настоящее, и разгадал мою нынешнюю игру…

— Прошу, тарра Илона, — сказал он с легкой усмешкой. — Мы остались вдвоем. Так что вам придется пройти проверку со мной наедине.

И открыл передо мной дверь в комнату.

На негнущихся ногах я прошла.

В комнате стоял большой стол, такой же, за какими обычно сидела экзаменационная комиссия, три стула с противоположной стороны, один — с моей. На столе не было ничего, кроме списка девушек, почти все имена в котором были помечены галочками и лишь у двух стояли прочерки. И большой голубоватый шар. Артефакт «Шар правды», используемый для усиления ментальных свойств мага.

— Присаживайтесь, тарра Гварди, — уголком губ улыбнулся Герат, обошел стол и сел по центру. Я села напротив. Вдруг он добавил деловым, но каким-то галантным тоном. — Понимаю, что вы устали. Но вы сами захотели… моей помощи в этом вопросе, — и чуть усмехнулся.

— Благодарю вас, — только и нашлась сказать я.

— Хотите сока? — не дожидаясь ответа, он развернулся, взял с тумбочки графин, два стакана, налил сока себе и мне. К тому же поставил передо мной вазочку с печеньем. — Выпейте и съешьте. Не хотелось бы, чтобы вы упали в обморок.

— У меня нет такой привычки! — ляпнула я.

— Надеюсь, — усмехнулся ректор, сложил руки на груди и откинулся в кресле, изучая меня темными горящими глазами. — Ешьте, — сказал как отрезал.

Конечно, мне кусок не лез в горло. Но не спорить же с ректором, обещавшим помощь по такому малозначительного вопросу. Я поблагодарила его и с трудом съела два печенья, запивая соком. Все это время он внимательно смотрел на меня, словно уже начал проверять мой разум. Но прикосновения к сознанию я не чувствовала.

— Вы красиво едите, — сказал вдруг Герат. — Где научились? В приюте? — усмешка. — Или после?

— Это имеет отношение к нашей проверке? — спросила я и отодвинула бокал.

— К нашей проверке что угодно может иметь отношение, — опять усмешка. И на мгновение Герат показался мне настоящим дознавателем, а шар между нами — орудием пытки. — Итак, — он снова откинулся в кресле, — Тарра Илона… Я устал. Вы устали. Поэтому, — улыбка краем губ, — у меня нет никакого желания глубоко лезть в ваш разум. Я буду задавать вам вопросы. И от ваших ответов зависит, насколько глубоко я в него погружусь.

— Хорошо, таросси ректор, — сдерживая внутреннюю дрожь, ответила я. И добавила: — Вы хотите, чтобы я участвовала в отборе. В ваших интересах, чтобы я прошла проверку.

— С этим не поспоришь, — то ли усмехнулся, то ли улыбнулся Герат. — Сейчас я активирую шар. Он не только поможет мне видеть ваши скрытые мотивы, но и будет вести запись разговора, на случай, если потребуется проверить результат. Имейте это в виду…

Я внутренне сжалась. А без этого никак? Обещал же помочь! Соберись, Илона. Помощь помощью. А тебе опять сражаться и идти по тонкому мостику. Совершенно одной. И не факт, что этот маг тебе поможет.

— Поняла вас.

Герат поставил шар ближе к себе и поводил над ним рукой. В центре шара родилось перламутровое сияние и быстро заполнило его целиком.

— Итак, тарра Гварди, вначале стандартные вопросы. Вы приглашены на отбор на должность Великой. Для чего вы хотите занять эту должность?

«О Господи!» — подумалось мне. И что я должна ответить? Ведь ответить всю правду я не могу.

— Вы знаете, таросси ректор, что до последнего времени я, напротив, не желала участвовать в отборе на эту должность. Но теперь мое мнение изменилось. Я хочу помочь развитию академии, оказавшись на самой высокой из должностей, доступных женщине.

Не знаю, что увидел ректор в шаре или что сам ощутил, но шар мигнул.

— Шар показывает, что ответ неполный, — усмехнулся Герат. — Какие еще мотивы движут вами?

Я крепко сжала ладонями подлокотники кресла.

— Хочу повысить свой статус. Для выпускницы приюта это важно. У меня больше амбиций, чем кажется.

Шар никак не среагировал, а Герат неожиданно поощрительно мне улыбнулся.

— Не сомневаюсь, тарра Гварди, — сказал он. — Спасибо за честность. Тогда следующий вопрос. Испытывали ли вы когда-нибудь желание нанести урон академии или лично мне?

«А умнее ничего не мог придумать?» — подумала я. Шар мигнул.

— Озвучьте то, что вы сейчас подумали! — бросил Герат.

— Я подумала, что это глупый вопрос. Очевидно, что любая ответит «нет», даже если рискует не пройти проверку за ложь. К тому же раздражение и гнев на академию, ее главу и преподавателей во время обучения может возникать у любого адепта или адептки.

— Вы правы. И тем не менее, ответьте.

— Разумеется, у меня бывали минуты раздражения. Но я никогда не желала зла академии осознанно и всерьез. Академия — мой дом, я многим ей обязана.

Шар «молчал», я говорила чистую правду.

— А лично мне? — усмехнулся Герат.

— Вы знаете, что я не испытывала к вам симпатии, — честно сказала я. — Наши с вами встречи во время моего обучения и в последнее время сложно назвать приятными. Несомненно, я испытывала антипатию и не раз желала вам провалиться куда-нибудь, чтобы мне не пришлось идти на этот отбор! Но осознанно и всерьез я не желала вам смерти, болезни или других неприятностей.