Я, капибара и божественный тотализатор - Риа Юлия. Страница 23

Диара выглядела такой же уставшей и зеленой. Кожаные сапоги, которые я в свое время отказалась надевать, скользили, вынуждая ее ойкать и цепляться за меня в попытке удержать равновесие. Диара извинялась, поскальзывалась, снова ойкала и висла на мне.

Лишь Каперс выглядел более-менее сносно. Лапки его, конечно, тоже покрылись болотной тиной, но несильно — ровно настолько, насколько они погружались в мягкий торф. Каким-то чудом хранитель умудрялся не наступать в неприметные, заполненные вонючей, водой ямы.

Я пыталась идти за ним след в след, но, во-первых, из-за мельтешащих перед глазами дзарино сделать это оказалось не так-то просто; а во-вторых, шаг капибары и человека сильно отличается. В итоге я оставила это пустое занятие… и тут же провалилась в очередную ловушку, полную стоялой воды.

— Ненавижу ваши болота! — зарычала в сердцах. — Какой бог их сотворил?

— Раминор, — ухмыльнувшись, отозвался хранитель. — Он теперь тоже в твоем списке? Рядом с Гариальдом?

— Всенепременно, — выдохнула я, отмахиваясь от надоедливых насекомых.

— Но, Арина, — робко пискнула Диара, — болота — важная часть экосистемы. К тому же, насколько я поняла, дариоки вылупляются именно здесь… — скомканно закончила она, поймав мой полный раздражения взгляд.

Сейчас мне совершенно плевать на экосистемы, голодных дариоков, дурацких богов и навязанный тотализатор! Единственное, чего я хочу, — выбраться из облака дзарино и вылить воду из кедов. Даже жажда чаиры отошла на второй план.

Когда почва под ногами стала тверже, а впереди показались первые хаджеры, у меня открылось второе дыхание. Я зашагала раза в полтора быстрее, чем немало удивила держащуюся за меня Диару — с ее невысоким ростом ей пришлось практически бежать. Каперс понимающе хмыкнул и тоже прибавил ходу.

— Выбрали-и-ись, — облегченно выдохнула я, едва мы ступили на мягкую траву, а надоедливое облако насекомых осталось позади. — Далеко еще Ритберг? — спросила, повернувшись к хранителю.

— Нет. Пройдем рощу и окажемся почти у ворот.

— Шикарно, — улыбнулась я и напомнила: — С тебя две чаиры и душ!

— Я не забыл, — кивнул он, пряча лукавую усмешку.

«Все, Мандаринка, до цивилизации с ее благами остался последний рывок, — наставлял внутренний голос. — Собралась, оп-оп!»

Я вытряхнула из обуви тинистую воду, заправила за уши пряди, выбившиеся из косы, и уверенно двинулась за хранителем.

— А мы можем немного отдохнуть? — подала голос Диара.

— В Ритберге и отдохнешь, — бросил Каперс, не поворачивая головы.

— Арин, — меня дернули за руку, — попроси его, а? Тебе ведь он не откажет.

Ага, как же!

— Прости, Ди, мне самой охота добраться до города как можно скорее.

— Пожалуйста! Совсем чуть-чуть! — Девушка заискивающе посмотрела на меня огромными серыми глазищами.

Сердце дрогнуло, но голос остался тверд.

— Прости, Ди, — повторила я. — Если так сильно устала, обернись, и я понесу тебя…

— Не надо, — обиженно качнула головой Диара и отпустила мою руку, которую сжимала с самого утра. — Я дойду.

— А раз дойдешь, то нечего ныть, — грубо одернул ее Каперс, который, как оказалось, прислушивался к каждому нашему слову.

Я пожала плечами, не чувствуя особой вины. Во-первых, выход я предложила, и то, что маленькую выдру он не устроил, не моя проблема. Во-вторых, до города, по заверениям хранителя, осталось немного.

Остаток пути прошел в молчании. Каперс игнорировал Диару, Диара — меня, а я — дабы замкнуть круг — Каперса.

Наконец мы вышли из рощи и, как и обещал хранитель, практически уперлись в высокие ворота из кованого железа.

Город окружала высокая стена из белоснежного камня. С самого верха в сторону леса смотрело несколько огромных арбалетов. У ворот несли вахту двое стражников в плотных коричневых доспехах и синих плащах.

Однако удивили меня не доспехи, не плащи и даже не вытянутые шлемы, а то, что каждый из стоящих мужчин отбрасывает две тени.

— Это я так перегрелась и устала? — деликатно уточнила у хранителя. — Или у тебя тоже в глазах двоится?

— Расслабься. — Каперс хмыкнул. — Это миокрейты. Для них двойная тень — норма.

— А почему?

— Одна — обычная, вторая — полностью подконтрольна хозяевам. Сильнейшие из миокрейтов способны убивать с ее помощью.

На этом моменте я резко перехотела заходить в город и встала посреди дороги.

— Арина-а, — застонал хранитель.

— Это город миокрейтов? — сухо уточнила я.

— Да.

— И любой достаточно сильный и обученный горожанин может меня прикончить?

— В теории — да. Но…

— Обойдусь без душа и чаиры.

— Арина-а-а-а!

— Не знаю, как эту ситуацию видишь ты, но для меня вход в город равносилен ночной прогулке по фавелам. Ничем хорошим это точно не закончится.

— Ты нагнетаешь, — возразил Каперс.

— Разве? Ты ведь сам постоянно повторяешь, что все на Айгеросе желают мне зла. А теперь просишь зайти в город, где меня может грохнуть тень?!

— Я знаю, как это выглядит…

— Уверен?

— … но, пожалуйста, — продолжил он, проигнорировав мой скептицизм, — доверься мне. Здесь с тобой ничего не случится, главное — не снимай медальон участника. — Он указал на болтающуюся на моей груди бляху, о которой я успела уже триста раз забыть. — Миокрейты чтят тотализатор. Они не тронут тебя. Обещаю.

Я тяжело вздохнула, взвесила на ладони украшение, найденное в кардарве, и скрепя сердце кивнула:

— Ладно. Но если со мной что-нибудь случится…

— Не случится, — уверенно перебил Каперс. — Даю слово.

Я снова кивнула, в волнении закусила губу и пошла вперед. По одну сторону от меня шагал хранитель, по другую — кайатира, с перепугу выпятившая плоскую грудь с медальоном.

Однако беспокойство и настороженность враз вытеснили эмоции, захлестнувшие меня, стоило войти в город.

Все постройки были сложены из того же белого камня, что и стена. А крыши, ставни и двери пестрят яркими оттенками всех цветов. Я растерялась, не зная, на что смотреть в первую очередь. Взгляд хаотично метался от одного места к другому, выхватывая лишь детали: вывески, флюгеры, уличные палатки, растения в светло-серых кадках и натянутые полосатые маркизы. Повозки, запряженные массивными двулапыми существами, чьи тела покрыты короткой фиолетовой шерстью. Мельтешащих птиц в разноцветных тканевых манишках и с конвертами в лапках.

Отовсюду звучали обрывки фраз, смех, короткие приказы извозчиков, правящих двуколками. И конечно, по улицам сновали горожане.

Я стояла и, будто ребенок, не могла перестать разглядывать сказочных созданий — миокрейтов. Высоких, узкоплечих, белокожих, с тонкими чертами лица и длинными разноцветными перьями, заменявшими волосы. Дамы умудрялись укладывать их в аккуратные, не слишком замысловатые прически; перехватывали лентами или вплетали живые цветы.

— Что, нравится? — голос Каперса вырвал меня из плена иномирной красоты.

— Здесь удивительно!

— А ты заходить не хотела, — по-доброму поддел он. — Пошли, угощу тебя чаирой, как и обещал.

— Может, для начала душ?

На фоне прекрасных миокрейтов я ощутила себя не просто хрюшкой, а самой некрасивой из всех поросят: чумазой, растрепанной, воняющей болотом.

— Как угодно. Тогда нам сюда, — распорядился Каперс и деловито зашагал по мостовым Ритберга.

Глава 17

Место, куда нас привел Каперс, больше всего напоминало спа: приглушенная музыка, нежные, едва уловимые цветочные ароматы, интерьер с преобладанием натурального дерева и светлых тканей. Обслуживали нас молодые девушки-миокрейты в одинаковых платьях золотого цвета. Одинаковых, но необычных.

Еще по дороге сюда я отметила, что миокрейты не выставляют тела напоказ. Платья и рубашки имели высокий ворот, закрывающий горло, и длинные рукава. Юбки доходили до самой земли, а брюки не предусматривали варианты капри и «семь восьмых» — только длинные прямые штанины, собирающиеся складками на ботинках. Видимо, чтобы мужчины не оголяли щиколотки даже сидя. Разумеется, ни о каких шортах или бриджах речи не идет. Даже встреченные мной дети были полностью «упакованы».