Если (ЛП) - Джонс Н. Г.. Страница 31

— Я знаю, — пробормотал он.

— У тебя в жизни есть столько всего хорошего, но по какой-то причине ты вбил себе в голову, что не стоишь этого. Ты должен прекратить.

Эш не ответил, но заговорил через несколько мгновений:

— Я ходил к своему брату, после того как мы тусовались на крыше, и услышал, как моя невестка говорит кому-то по телефону, что у них с братом будет ребенок. Он даже еще не рассказал мне. И она сказала, что не хочет видеть меня рядом с малышом, потому что я не живу нормальной жизнью. Она сказала, что я обременяю своего брата, и она права... я в полном беспорядке. И я не...

— Не говори так, — сказала я. Я знала, как он хотел закончить предложение, и не хотела слышать этого. Я устала слушать о том, кто и чего достоин. Мир не был так устроен, так почему мы должны были?

— Я уже причиняю тебе боль.

— Эш, я забочусь о тебе. Я хочу помочь тебе. Хочу. — Одна слезинка просочилась, когда я моргнула. — Невозможность помочь тебе причиняет мне боль. Если бы я думала, что ты неудачник, обречен на меньшее, чем обменяться своим даром с миром, я бы не захотела помогать тебе. Я бы знала, что в этом нет смысла. Но ты не такой, каким видишь себя. Я могу не видеть ауру, цвета или вкус моих чувств, но я вижу то, чего не видишь ты. Я вижу, кем ты можешь стать. Перестань убеждать меня, что ты не стоишь моего времени. Потому что ты стоишь. Ты особенный, Эш. Я не остановлюсь, пока ты не поверишь в это. Я не знаю, что произошло, и отчего ты думаешь, что не стоишь усилий. Но может, когда-нибудь ты наконец расскажешь мне. Но гарантирую тебе, ты стоишь этого. И твоя невестка сука, — сказала я.

Он мягко рассмеялся.

Эш прижался грудью к моей спине, когда обнял меня, окутывая любовью. Возможно, мы еще не были готовы признаться друг другу, но мы тонули в этом чувстве. Я вдохнула его запах, он больше не пах землей и потом, только мылом.

— Я просто так боюсь, что причиню тебе боль, — сказал он.

— Тогда не делай этого.

Эш

В тот вечер, когда Бёрд нашла меня на улице, после многих дней скитаний и чувства, будто я дерьмо, я принял решение больше не убегать от нее.

Может, это было эгоистично, потому что я знал то, чего не знала она, но Бёрд была убедительной. Она убедила меня, что каким-то образом вместе мы все исправим. Несмотря на печаль, которая окутывала меня последние три дня, пока я бесцельно бродил, спал на скамейках и в аллеях, я просто медленно нашел свой путь обратно к ней. Ее лавандовое свечение сияло как маяк через туман моей депрессии.

Я понимал, что будет сложно бороться с самим собой. У меня были взлеты и падения, и я просто хотел вспомнить, каково это быть Ашером до лекарств. Но я застрял в дыре. Я хотел увидеть Бёрд во всех цветах, и я хотел ощущать мир таким же ярким, как раньше. Я хотел энергии, чтобы закончить проект на крыше. Я не хотел беспокоиться о том, чтобы вырисовывать мельчайшие детали, и все испортить одной малейшей встряской руки.

Мне нужен был новый старт. Я хотел подняться из глубины так быстро, как мог. Я знал, что ничего не вытащит меня из дна так быстро, как отказ от приема лекарств.

В последнее время я не принимал много лекарств, но все же употреблял их. Я начал думать, что они были бесполезной попыткой сохранить мой баланс. Прошло два года с момента моего упадка, и может, я мог бы отлично справиться и без них.

Я устал быть привязанным к баночке таблеток. Я устал проверять уровень лития. Даже живя на улице, я никогда не был по-настоящему свободен из-за них. Я был рабом таблеток, которые затормаживал два основных процессе, которые делали меня собой: мою синестезию и искусство.

Большую часть своей жизни я прожил без лекарств и был в порядке. Может, настало время попытаться снова жить без них. Может, это лекарства сдерживали меня, словно костыль, который не позволял бегать.

Они исказили мое видение на холсте, на которое я полагался большую часть своей жизни. Мне нужно было так много сделать в жизни. Я хотел выбраться из-под давления лекарств. Я мог сделать это. Я сделаю это. Ради Бёрд. Ради Сары.

Поэтому этой ночью, после того как Бёрд заснула, я взял свою баночку с таблетками и спустил оставшиеся в унитаз. Я собирался быть нормальным Эшем и больше не смотреть на мир в его обычной серости.

Я мог сделать это.

Часть

II

Голос

20 Глава

Эш

Я БЫЛ ПРАВ

Прошло четыре недели, с тех пор как Бёрд нашла меня на улице, вернувшегося к старому образу жизни. Я позволил ей думать, что это какой-то грипп, который сморил меня из-за недостатка сна. Ее было не сложно убедить. Во многих отношений мое самочувствие таким и было: мое тело и голова болят, и единственное, что я хочу, это спать.

На третьей неделе туман начал рассеиваться сам по себе. Мне было не нужно лекарство. Мне просто была нужна Бёрд и мое искусство. Бёрд помогала мне забыть чувство вины. Она наполняла меня чувствами, которых я боялся. Все время я боялся потерять контроль и причинить ей боль. Но я учился сосредотачивать эти чувства в своем искусстве. Это был самый здоровый способ существовать, не используя лекарства, которые вызывали онемение.

Бёрд была на занятии с маленькими непоседами, как она их называла, и я решил прогуляться. Прошло немало времени, с тех пор как я последний раз это делал, так как провел большую часть времени в несчастном тумане.

Солнце светило на мою кожу, и казалось, что жизнь наполняла меня силами. Недели назад солнце казалось раздражающим фактором, напоминающим, как хорошо я должен себя чувствовать. Ничего не может быть хуже осознания, как хорошо что-то может ощущаться, особенно если ты это не чувствуешь.

В этот раз я держался подальше от 5-ой улицы.

Ребенок кричал, не истерил, а просто испытывал голосовые связки визгом, как любят малыши. Взрыв белого взорвался и так же быстро исчез.

Я прошел дальше, минуя строительную бригаду. От стука молотка перед глазами появились темно-фиолетовые точки.

Моя синестезия возвращалась в полной мере, больше ничем не сдерживаемая. Дерьмо, я думал, Бёрд светилась прежде, но теперь она была не от мира сего. Я предполагал, что другим будет трудно понять, кто не видел вещи так, как я. Представьте, что ваш любимый человек светится как небесное существо. Вот так было со мной в отношении Бёрд. Но это не ослепляло, она была мягкой и сияющей. Это успокаивало. Ее аура каким-то образом сменила цвет от лавандового до мятно-зеленого, а потом до цвета щербета с золотистым отливом. Я никогда не уставал от нее.

Мне никогда не надоедало смотреть на совершенство ее красоты: на ее рот и розовые губы. На крошечные веснушки, которые покрывали ее нос и щеки, и немного рассыпались на подбородке и лбу. На ее волосы цвета тлеющих углей. Пышные, дикие, крупные завитки, из-за которых она казалась еще более женственной в моих глазах. Ее кожа — сливочная, практически бледная, когда она долго не была на солнце, но она становилась похожей на карамель, когда Бёрд позволяла себе наслаждаться солнечными лучами. Ее упругое с мышцами тело было мягким на ощупь.

Собака залаяла. Красные треугольники.

Возвращение синестезии было равносильно встрече со старым другом. С таким другом, с которым вы сразу же ладите, неважно, сколько времени были порознь. Никакой неловкости в общении. Нет необходимости менять свой ритм жизни. Как будто вы никогда не расставались.

Сегодня утром впервые за некоторое время у нас с Бёрд был секс. Мое желание было снижено из-за болезни, а она не хотела заразиться. Она, очевидно, не понимала, что я не был заразным. Я планировал, наконец, все ей рассказать, но хотел быть в здравом рассудке. Не стоит находиться в депрессии, когда хотите поделиться такими важными новостями.

Секс с Бёрд — это как окунуться в теплую радугу. Я видел цвета, как и всегда, когда мы занимались любовью или трахались, но сейчас они были металлическими как ртуть. Мне казалось, что я купался в них, из меня исходили разнообразные цвета, на которые она меня вдохновляла. Сладкий и кисловатый вкус завладели моими вкусовыми рецепторами, когда мы нежно толкались навстречу друг другу. Низкие стоны. Мягкие вздохи. Нежные касания. Когда было жестко, ее поцелуи ощущались другими. Вкус ее рта всегда был одинаковым, но когда я был изголодавшимся, когда я тянул, стонал, рычал, хватал, кусал... я ощущал плоть. Как будто тончайший сухой стейк из выдержанной говядины. Вы когда-нибудь тосковали по стейку, когда ничего не удовлетворяло вас кроме куска мяса с розовым соском вокруг него. Этот первый кусочек, это облегчение, которое наполняет вас интенсивной животной тягой — вот как на вкус ощущается секс с Бёрд.