Империя волков - Гранже Жан-Кристоф. Страница 76

Азер и Зема.

Убийца и воровка.

Его единственные дети.

Его единственные враги.

74

Стоило ему сделать шаг – и сады ожили.

От куста отделился первый охранник, второго он заметил за липой. Двое других материализовались на посыпанной гравием дорожке. Все его телохранители были вооружены МР-7, самым эффективным в ближнем бою: патроны использовались дозвуковые, они могли пробить любую броню – что из титана, что из кевлара – с расстояния в пятьдесят метров. Так, во всяком случае, утверждает поставщик оружия. Но какой во всем этом смысл? Враги, которых он опасается, дожив до своих лет, не путешествуют со скоростью звука и не пробивают полиуглеродный состав: эти враги живут внутри его самого, предаваясь терпеливой и методичной работе разрушения.

Он пошел по аллее. Охранники тут же окружили его живым кольцом. Так он теперь передвигался всегда, где бы ни находился. Его жизнь была драгоценным сокровищем, утратившим былой блеск. Старик добровольно заточил себя за парковой оградой и никогда не расставался с толпой охранников.

Он направился ко дворцу – одному из последних йали Дженикоя. Летний дом, выстроенный из дерева, стоял прямо на воде, на бетонных сваях. В высоком здании с башенками была торжественная строгость крепости и одновременно небрежная простота рыбацкой хижины. Солнечные лучи отражались от старой черепицы, как от зеркала, фасады же, напротив, поглощали свет, посверкивая тусклыми, но благородными проблесками. Вокруг царила атмосфера дебаркадера: пахло морем, старым деревом, тихий плеск воды навевал мысли об отъезде на курорт.

Подойдя ближе, он различал восточный декор фасада, ажурные террасы, солнца балконов, звезды и полумесяцы окон. Этот изысканный замок был искусным творением архитекторов, он прочно стоял на земле. Могила, которую он сам для себя выбрал. Деревянная гробница, где под гул раковины можно спокойно дождаться смерти, слушая голос реки…

В холле Исмаил Кудшейи снял плащ и сапоги, надел мягкие войлочные туфли и куртку из индийского шелка, а потом некоторое время разглядывал себя в зеркале.

Лицо было единственным предметом его гордости.

Время не пощадило его, но кости, несущая конструкция, выдержали испытание: истончившаяся кожа натянулась, черты лица заострились.

Профиль с выступающей вперед нижней челюстью и высокомерно-презрительно сжатыми губами делали его похожим на благородного оленя.

Он вынул из кармана расческу и причесался. Медленно приглаживая длинные седые пряди, старик внезапно понял значение своего жеста: он прихорашивается для Них. Потому что опасался встречи. Боялся осознать смысл прожитых лет…

После государственного переворота 1980 года ему пришлось уехать в изгнание, в Германию. Когда в 1983-м он вернулся, ситуация в Турции несколько успокоилась, но большинство его братьев по оружию, остальные Серые Волки, сидели в тюрьме. Оставшись в одиночестве, Исмаил Кудшейи отказался предать Дело. Больше того, он решил, соблюдая строжайшую секретность, снова открыть тренировочные лагеря и основать собственную армию. Он даст жизнь новым Серым Волкам. Нет, он пойдет дальше: воспитает Волков высшего порядка, которые будут одновременно служить его политическим идеалам и преступным интересам.

И он отправился по дорогам Анатолии, чтобы лично отобрать воспитанников для своего фонда. Он организовал лагеря, где наблюдал за тренирующимися подростками; завел картотеку и заносил туда имена тех, кто, на его взгляд, подходил для зачисления в элитное подразделение. Очень скоро он увлекся этой игрой. Пытаясь утвердиться на рынке опиума и занять на нем место охваченного революцией Ирана, «баба» сильнее всего был захвачен идеей воспитания и обучения этих детей.

Он ощущал, как в нем зарождается глубинная близость с его маленькими крестьянами – они напоминали ему его детство. Он предпочитал их собственным детям – тем, что родились у него так поздно от дочери бывшего министра. Законные наследники, учившиеся в Оксфорде и Свободном университете Берлина, стали ему чужими.

Возвращаясь из очередной поездки, он уединялся в загородном доме и внимательно изучал папку с личными делами. Он выискивал таланты и дарования, но для него были важны и стремление возвыситься, и желание вырваться из оков нищеты и низкого положения… Он определял самые перспективные кандидатуры, чтобы потом поддерживать их стипендиями и сделать членами собственного клана.

Этот поиск постепенно превратился в болезнь, в манию. Националистические идеи отступили на второй план перед его собственными честолюбивыми замыслами. Возможность лепить характер человеческого существа, оставаясь в тени, манипулировать, на манер невидимого демиурга, людскими судьбами…

Вскоре он выделил для себя два имени.

Мальчик и девочка.

Два обещания в чистом виде.

У Азера Акарсы, уроженца деревни, расположенной рядом с древним поселением Немруд-Даг, были необычные способности. В шестнадцать лет он был убежденным, яростным бойцом и блестящим студентом. Но главное – он выказывал истинную страсть к древней Турции, его националистические убеждения были глубинными, почти атавистическими. Он стал членом тайной ячейки в Адыямане, добровольно вызвался обучать коммандос, собирался пойти в армию, чтобы драться на курдском фронте.

Однако существовал у Азера и серьезный недостаток – он был диабетиком. Кудшейи решил, что это слабое место не помешает ему исполнить предназначение Волка, и пообещал себе, что предоставит Азеру лучшую медицинскую помощь.

Другое досье было составлено на четырнадцатилетнюю Зему Хунзен. Родившаяся среди камней Газиантепа, она сумела поступить в колледж и получить государственную стипендию. По внешним признакам, эта умная молодая турчанка хотела забыть о своем происхождении, оторваться от корней. В действительности, она жаждала изменить не только собственную судьбу, но и судьбу своей страны. Зема была единственной женщиной в ячейке Идеалистов Газиантепа. Она согласилась на обучение в лагере в Кайсери, чтобы не расставаться с мальчиком из своей деревни по имени Кюрсат Милигит.

Эта девочка сразу привлекла к себе внимание Исмаила Кудшейи. Он любил ее яростную волю и стремление выбиться в люди. Внешне она была рыжей пухленькой крестьяночкой, и ничто в этой девушке не указывало ни на ее особые способности, ни на политические пристрастия. Кроме взгляда, который она бросала на вас, как бросают в лицо камень.

Исмаил Кудшейи был уверен: Азер и Зема не будут обычными стипендиатами его фонда, они станут неизвестными солдатами крайне правого фланга и его преступной сети. И он, и она будут его главными протеже. Его приемными детьми. Они ничего об этом не узнают – он будет помогать на расстоянии, из тени.

Прошли годы. Двое избранных не обманули ожиданий. Азер в двадцать два года окончил курс по физике и химии в Стамбульском университете, а двумя годами позже получил диплом на факультете международной торговли в Мюнхене. Зема в семнадцать лет с отличием закончила Галатасарайский лицей и поступила на английский факультет Стамбульского университета; уже тогда она владела четырьмя языками: турецким, французским, английским и немецким.

Оба и в студенческие годы остались политическими борцами – «басканами», способными командовать районными ячейками, но Кудшейи не хотел торопить события. На них у него были более честолюбивые планы. И планы эти напрямую касались его наркоимперии…

Он должен был внести полную ясность в некоторые скользкие моменты. Поведение Азера выдавало серьезные сбои в его психике. В 1986 году, еще учась во французском лицее, он во время обычной ссоры изуродовал однокурсника. Раны, нанесенные Азером юноше, были тяжелыми и свидетельствовали не о гневе, но об ужасающей решимости и полном спокойствии. Кудшейи пришлось употребить все свое влияние, чтобы его лицеиста не арестовали.

Два года спустя, на факультете естественных наук, Азера застукали, когда он резал живых мышей. Студентки жаловались, что он преследует их непристойностями. В своих шкафчиках в бассейне они находили спрятанных в одежду выпотрошенных кошек.