Империя волков - Гранже Жан-Кристоф. Страница 74
Голос Кюрсата дрожал. Внезапно Земе стало его жалко. Кюрсат, мой Кюрсат, как же тебе удалось уцелеть? Толстяк выпалил:
– Они поверили мне, Зема. Клянусь тебе. Я сделал свою работу. Я ничего о тебе не знал. С того момента, как ты засела у Гурдилека, я думал…
– Кто рассказал тебе о Гурдилеке? Я?
Она поняла: Кюрсат все знал, но Акарсе сообщил часть правды. Выдал ее парижский адрес, но ничего не сказал о новом лице. Так ее «кровный брат» сторговался с собственной совестью.
Химик на секунду застыл с открытым ртом, потом рука нырнула под клеенку. Зема прицелилась под плащом и выстрелила. Садовник с грохотом рухнул на прикрытые банками молодые побеги.
Зема опустилась на колени: это было ее второе – после Шиффера – убийство. По отработанности жеста она поняла, что уже убивала. Именно так – в упор, из пистолета. Когда? Сколько раз? Она не помнила. Тут ее память оставалась чистым листом.
Несколько секунд она смотрела на лежавшего в маках Кюрсата. Смерть вернула на его лицо покой и невинность – он наконец освободился.
Она обыскала труп. Нашла под халатом телефон. Один из номеров в памяти имел обозначение «Азер».
Она сунула телефон в карман и вскочила на ноги. Дождь прекратился. Темнота опустилась на землю, и сады задышали. Зема подняла глаза к мечети: мокрые купола, похожие на чаши из зеленого фаянса, минареты, готовые ракетами взлететь к звездам.
Еще несколько секунд Зема простояла рядом с телом. Непостижимым образом из глубин ее подсознания всплыла истина.
Теперь она знала, почему так поступила. Зачем убежала, забрав наркотик.
Во имя свободы, конечно.
И чтобы отомстить за вполне определенную вещь.
Прежде чем действовать дальше, она должна убедиться.
Ей нужно найти больницу. И гинеколога.
71
Она писала всю ночь.
Письмо на двенадцати страницах, адресованное Матильде Вилькро, Париж, 5-й округ, улица Ле-Гофф. В этом послании она детально изложила свою историю. Рассказала о своих корнях. Об образовании. О деле, которым занималась. О последней доставке.
Она назвала имена. Кюрсат Милигит. Азер Акарса. Исмаил Кудшейи. Расставила все фигуры на шахматной доске. Тщательно описала роли и положение каждой фигуры. Восстановила все фрагменты фрески…
Зема обязана была дать Матильде эти разъяснения.
Она пообещала, что сделает это, в склепе на кладбище Пер-Лашез, Матильда должна узнать подлинную историю, ведь она не задумываясь рискнула ради нее жизнью.
Выводя ручкой на светлой гостиничной бумаге это имя, Зема говорила себе, что в ее жизни, возможно, никогда не было ничего реальнее трех слогов имени: Ма-тиль-да.
Она закурила сигарету, вспоминая. Матильда Вилькро. Высокая крепкая темноволосая женщина. Увидев впервые улыбку на ее слишком красных губах, Зема почему-то вспомнила, как сжигала стебли маков, чтобы они не утратили своего дивного цвета.
Сегодня, когда к Земе вернулась память о ее настоящих корнях, сравнение обрело истинный смысл. Песчаные пейзажи не были французскими ландами, как она думала, то были пустыни Анатолии, а цветы были дикими маками – опиумной тенью, уже тогда… Сжигая стебли, Зема испытывала восторг, смешанный со страхом. Она чувствовала тайную, необъяснимую связь, существовавшую между черным пламенем и сиянием раскрывающихся лепестков.
Такая же тайна угадывалась в Матильде Вилькро.
Выжженный участок души делал ее улыбку победительно-красной. Зема закончила письмо и задумалась на мгновение, должна ли она написать о том, что несколькими часами раньше узнала в больнице. Нет. Это касается только ее. Она поставила подпись и запечатала конверт.
Четыре утра.
Она последний раз прокрутила в голове свой план. «Ты не можешь вернуться с пустыми руками…» – сказал Кюрсат. Ни в «Монде», ни в теленовостях ни словом не обмолвились о наркотиках, которые разметало по склепу. Следовательно, очень может быть, что Азер Акарса и Исмаил Кудшейи ничего не знают о том, что героин для них утрачен безвозвратно. То есть, теоретически, Земе есть из-за чего торговаться…
Она положила конверт перед дверью и отправилась в ванную. Пустив воду, взяла бумажный пакетик, купленный в лавочке на Бейлербейи.
Хна расходилась в раковине, превращаясь в бурую массу.
Несколько мгновений Зема смотрела на себя в зеркало. Разбитое лицо, переломанные кости, заштопанная кожа: ложь, скрытая за маской красоты…
Она улыбнулась своему отражению и прошептала:
– Выбора нет.
Потом осторожно обмакнула указательный палец в хну.
72
Пять часов.
Вокзал Хайдарпаза.
Перекрестье железнодорожных и морских путей. Все точно как в ее воспоминаниях. Центральное здание в виде буквы U с массивными башнями по бокам смотрит на пролив, словно посылая привет морю. Пирсы, между ними водный лабиринт. На втором молу стоит маяк, похожий на одинокую башню среди каналов.
В это время суток вокруг царят темнота, холод и тишина. Слабый красноватый свет идет от здания вокзала, пробиваясь через запотевшие окна.
Блестит и стеклянный «стакан» кассы дебаркадера, отражаясь в воде золотисто-коричневым, почти лиловым пятном.
Подняв воротник, Зема обогнула здание и вышла на берег. Мрачный вид соответствовал ее настроению: она неподвижная, молчаливая, заиндевевшая пустыня. Зема направилась к причалу прогулочных судов. Тросы и паруса шуршали и щелкали ей вслед.
Зема встала к штурвалу и, маневрируя между лодками и катерами, покинула причал. Она обогнула первый мол и поплыла вдоль второго пирса к маяку. Вокруг не раздавалось ни звука. Вдалеке, во мраке, светлым пятном выделялась палуба сухогруза. Лучи прожекторов разрезали облака, оживляя тени. На мгновение Зема ощутила единение с золочеными призраками.
Она добралась до скал. Привязала лодку и направилась к маяку. Без труда взломала дверь. Внутри было тесно, холодно и враждебно присутствию человека. Маяк автоматический, ему никто не нужен. На верху башни медленно, со стоном и скрежетом, вращался огромный прожектор.
Зема включила фонарик. Круглая стена была грязной и отсыревшей. На полу лужи. Все пространство занимала винтовая железная лестница. Зема слышала, как у ее ног плещется вода. В голове возник образ огромного каменного вопросительного знака где-то на окраине мира. Тотальное одиночество. Идеальное место.
Она схватила телефон Кюрсата и набрала номер Азера Акарсы.
Звонок. Соединение. Тишина. Что ж, сейчас нет и пяти…
Она произнесла по-турецки:
– Это Зема.
Нет ответа. Наконец в трубке, совсем близко, раздался голос Азера Акарсы:
– Где ты?
– В Стамбуле.
– Что предлагаешь?
– Встречу. Один на один. На нейтральной территории.
– Где?
– Вокзал Хайдарпаза. На втором молу есть маяк.
– Когда?
– Сейчас. Ты должен быть один. Возьми лодку.
В его голосе прозвучала улыбка.
– Чтобы ты подстрелила меня, как кролика?
– Это не решит моих проблем.
– Я не вижу ничего, что могло бы их решить.
– Увидишь, когда придешь.
– Где Кюрсат?
Номер сотового наверняка высвечивается на экране его телефона. К чему лгать?
– Мертв. Я жду тебя. Хайдарпаза. Ты должен быть один. И возьми обычную лодку.
Она отключилась и выглянула наружу через зарешеченное окно. Морской вокзал оживал, движение становилось оживленнее. Корабль скользнул по рельсам, и волны понесли его в открытые ворота освещенного дока.
Ее наблюдательный пункт был идеален. Отсюда она могла видеть вокзал и причалы, набережную и первый мол: никто не сумеет подобраться незамеченным.
Она села на ступеньки, стуча зубами от холода.
Надо закурить.
В памяти ни с того ни с сего всплывало воспоминание. Жар от гипса на коже. Марля прикрывает истерзанную плоть. Тело невыносимо чешется под повязками. Она вспоминает, как выздоравливала, пребывая между реальностью и сном, оглушенная транквилизаторами. И свой ужас перед новым лицом – распухшим, как шар, синим от гематом, покрытым засохшими корками…