Ход кротом (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич. Страница 49

За большим столом зеленого сукна помещались двенадцать лордов. Именно здесь не казались вульгарными кресла с вызолоченными спинками, обтянутые алым шелком. Англия это флот — а флот как раз и определяют вот эти люди. Так что люди за столом ни больше, ни меньше, как Англия. Только уже ни париков, ни мантий — костюмы отличной шерсти, оазис новомодной демократичности в сердце Империи, над которой никогда не заходит Солнце: Канада — Австралия — Гонконг — Индия — Суэц — Кейптаун — Гибралтар — Англия, и снова Канада.

По долгу службы сэр Мэнсфилд знал всех людей за зеленым сукном главного большого стола, и перед совещанием успел кое-что почитать о многочисленных секретарях и референтах Их Лордств, разместившихся вдоль стены на легоньких гнутых стульях. Но именно сейчас директору Секретной Службы не хотелось перебирать имена и фамилии. Пусть остаются темным облаком с напряженно поднятыми белыми лицами. Не стоит отвлекаться.

— Итак, досточтимые сэры, предпринятые нами усилия принесли следующие плоды. Первое, личность Корабельщика окутана таким количеством слухов, что совершенно ясно свидетельствует об их искусственном происхождении. С вероятностью девять из десяти можно утверждать, что парламентер «августовских обстрелов» и народный комиссар информатики суть одно и то же лицо. Но есть все же один шанс из десяти, что на самом деле картина иная, мы же видим только первый маскировочный слой. Например, мы не смогли узнать ничего, подчеркиваю — ничего достоверного! — о прочем экипаже «Красного линкора». Экипаж линкора обычно составляет полторы-две тысячи человек. Всем им необходима еда, вода, отдых на берегу, женщины, наконец. У всех имеются родственники, семьи, предыстория. Хоть липовая, но — где?

Директор Секретной Службы сокрушенно развел руками:

— Ни сам корабль, ни люди с него так и не замечены нами ни в одном из портов. Джентльмены, отвергая всякую мистику, могу только посыпать главу пеплом. Во избежание пустопорожнего спора, перехожу сразу к следующему пункту. Легенда о якобы инопланетном происхождении Корабельщика пока что ничем не подтверждается. Телесно, как сам он заявил на совещании Совнаркома, он вовсе не отличим от человека. Наука по данному вопросу высказалась многогласно и обильно, увы! — сэр Мэнсфилд снова вздохнул, — никто из ученых не сказал ровным счетом ничего определенного. Более того, его вульгарная шутка с «буквой Z» вполне в духе матросов-анархистов, паче русских. Но мне трудно предположить, что на подобное пойдет межзвездное существо. Для истинного инопланетника мы должны быть столь чужды, сколь для нас муравьи. Допустим, из каких-то резонов мы бы спасли муравьев от потопа или накрыли муравейник стеклянным куполом от непогоды. Но кто из нас даже задумался написать на куполе муравьиные непристойности?

По кабинету прошелестел краткий совокупный смешок.

— Добавлю, что мы запросили работы господ Эйнштейна и Минковского, упоминавшихся Корабельщиком. Наши ученые прочитали все это, немедля передрались, поделились на множество лагерей, партий и подпартий. Каждая из партий тотчас же принялась клянчить у меня миллиарды фунтов на физические эксперименты. Но вот сказать определенно, мог ли человек — да хоть кто-то! — явиться из неведомых глубин Вселенной, ни отважилась ни единая партия.

С тягостным вздохом разведчик сложил и убрал в папку верхний лист.

— Перехожу к главному. Деятельность фигуранта на посту наркома информатики. Во-первых, это централизация всех доступных ресурсов поближе к столице. Большевики, как известно, перенесли столицу в Москву. Туда же стянуты большинство ученых, техников, мастеров. У меня имеются сведения, что большевики выдергивали необходимых людей из самой Одессы, из французской зоны оккупации, а также вывозили профессуру из Казанского университета путем воздушного десанта с «цеппелинов».

Первый Лорд Адмиралтейства — сменивший Черчилля сэр Эрик Гиддс — поднял руку, и докладчик приостановился. Сэр Эрик прокашлялся и сказал:

— Выходит, союз «Россия-Германия» де-факто реальность, вне зависимости от власти в Германии, вне зависимости от подписанных бумаг?

— В Москве открыто говорят о «союзе побежденных» и грозятся учинить против нас «Анти-Антанту», — главшпион прикрыл светлые глаза.

— Но позвольте продолжить. Во-вторых, как нетрудно догадаться, наркомат распространяет эту самую информацию. Московская бумажная фабрика работает круглосуточно. Там производят отличный белый лист. Понимаете, джентльмены, когда декрет нового правительства или какая-то жалкая агитка выпускается миллионным тиражом на бумаге, превосходящей качеством деньги старой власти, одно это уже весомая агитация.

— Платят рабочим этой образцово-показательной фабрики… Чем?

— Отчасти царским золотом, отчасти продовольствием, — сэр Мэнсфилд любезно улыбнулся:

— Таких опытовых фабрик у наркомата информации более десятка. Но позвольте мне двигаться по порядку. На заседаниях Совнаркома теперь принято докладывать в четкой последовательности: еда, одежда, жилище, транспорт, связь. Одни лишь военные вопросы по самой своей природе идут безотлагательно, в самом начале. Мои агенты сообщают, что время среднего заседания сократилось вчетверо, а склоки практически закончились. Одно это служит несомненным доказательством успешности нового наркомата. Корабельщик, присутствуя на многих совещаниях, немедленно представляет любые справки, прямо на ходу мгновенно — так и докладывают, «мгновенно», делает любые расчеты.

— И те, которые не могли быть предсказаны заранее?

— Я велел моему человеку задать Корабельщику задачку из нашего плана грузоперевозок на линии Галифакс — Бристоль, разумеется, не называя сами порты. Чертов ублюдок рассчитал все в уме за несколько секунд и вычертил график — от руки, но ровно и без единой ошибки в цифрах. Под графиком Корабельщик на английском приписал привет сэру Уинстону, так что человека мне пришлось отозвать.

— Но чекистам Корабельщик вашего человека не сдал?

— Сдал бы, думаю, если бы еще где увидел. Просто человек опытный, не дожидался. Вот сия историческая бумага, — сэр Мэнсфилд помахал белым листиком, — кому интересно, взгляните.

Лорды зашушукались, передавая почеркушку друг другу. Главшпион продолжил:

— В-третьих, наркомат информатики организовал множество конструкторских бюро. Как открытых — отчеты об их деятельности сейчас вам раздаст мой секретарь — так и, что намного интереснее, закрытых.

Лорды замолчали, снова подняв лица. Разведчик усмехнулся:

— В Москве это сейчас называется «молиться Марксу». Некая группа инженеров и техников добровольно уходит от мира в один из двенадцати взятых под это дело монастырей. Монастыри обильно снабжены всевозможными книгами, чертежными досками, сборочной мастерской, лабораторной посудой и так далее. Монахи кормят инженеров, те же заняты исключительно поставленной задачей. До разрешения задачи никто наружу не выходит.

— И что, у них получилось выдумать что-то сложнее изогнутого ломика? — сэр Эрик не скрыл иронии.

— А они в самом деле добровольцы? — одновременно спросил Черчилль тихим напряженным голосом, глядя в стол. Главшпион ответил обоим:

— Судя по тому, что выполнивших задачу встречают с оркестром, говорят речи, награждают особым знаком… Наш человек украл один знак с фабрики, где их производят, вот он…

Алая эмалевая звездочка с цифрой «1» пошла по рукам.

— … То дело это в самом деле добровольное. Что же до результатов, то здесь все очень странно.

Их Лордства с удивлением заметили: шпион — главный шпион Британии, которому по должности полагалось бы видывать и крота в кальсонах, неожиданно смутился.

— Итак, два монастыря задачу не выполнили. Однако, неудачников не наказали. Оплатили время по ставке обычного инженера и даже вручили знаки — тоже звезды, но синие. Я так понимаю, утешительный приз первопроходцам за храбрость.

Черчилль кивнул уже откровенно угрюмо:

— Так я и предполагал.

— В остальном, господа, месячное затворничество принесло вот какие изобретения. По порядку: еда. Безотвальный способ обработки почвы. Плоскорезы. Очевидно, борьба с уносом почвы ветром. Фермы по разведению дождевых червей.