Рабы Тьмы - Френч Джон. Страница 46

Взгляд демона–примарха застыл на Лайаке, пылая чудовищной яростью. Зарду ощущал всем естеством то, как он проходил сквозь его плоть и доспехи, слой за слоем сдирая защиты, выгравированные на его коже и дрожащие под напором неестественной силы. Оскаленная маска пылала, и он вдруг почувствовал себя маленьким, ничтожным насекомым, бросившим вызов буре.

Тот–что–назывался-Фениксийцем рванулся вперед. Воины Несущих Слово открыли огонь, и в ответ на то орда монстров сорвалась с цепи. Лоргар молниеносно прыгнул вперед, преграждая путь своему демоническому брату, когда Лайак вкусил горькую медь нового расплавленного и извивающегося звука, что проталкивался к его языку – и тогда следующий слог истинного имени Фулгрима вновь расколол воздух.

Ливень сверкал огнем. Детонации вспыхивали под черным покровом, украшая атмосферу ужасающим ожерельем огненных цветов. Экваториальные леса горели от края ночи до границы рассвета. Миллионы деревьев, налитых тяжелыми жизненными соками, пускали клубы дыма в воздух. Сферу планеты окружали зловещие, окутанные тишиной развалины её оборонительных сооружений в виде пояса обглоданных обломков. Военные суда висели низко над планетой: их орудия молчали, пока покрытые шрамами корпуса надвигались на мир под их раздутыми бронированными брюхами. Грозовые тучи вскипели над руинами городов, и грязная молния разорвала небо на лоскуты. Черный от пепла дождь окунул руины в серый цвет, но огни ям, наполненных смертью, всё ещё пылали даже под неистово хлещущими плетьми влаги.

Аргонис смотрел вниз на первую встреченную ими яму. Марево подергивалось на поверхности горящего масла и жира. Макушки и оскаленные лица нескольких черепов вырисовывались из мерзкой жижи и огня. Воздух над ямами мерцал, образовывая узоры в дыму: лица, рты, зубы. Города были переполнены изувеченными телами, порванными на части, и брошенными там же, где они и пали - лишь тот, кто умер с оружием в руках, был достоин находиться в Яме Черепов.

Он видел подобное и раньше, но не в таком масштабе. На Хастрике силы, приведенные к присяге Магистру Войны, выложили тела и головы убиенных под конусообразными насыпями земли и стали пировать их плотью. Обгоревшие черепа, покрытые пеплом, были гирляндами подвешены на портальных кранах, простирающихся над бездонными шахтами. То был ритуал, омерзительная в своей сути кровавая почесть врагу и жертва зарождающемуся богу варпа.

Обломки доспехов, шлемов и лазганов грудами лежали около ям, покрытые кровью и копотью, а в грязи сверкали проблески символов и следы единообразных знаков. Они прошли уже десять пирамид из черепов, каждая из которых была высотой с танк, и он прекрасно понимал, что здесь происходит: отвратительные рассказы Малогарста были достаточно хорошо усвоены, чтобы понимать суть происходящего, и ему это отнюдь не понравилось. Эмиссара беспокоила не бойня, но то, что она собою подразумевала.

— Это проклятый мир, – вслух вымолвил Сын Гора. – Они прокляли его.

Пертурабо ничего не ответил, вглядываясь в падающий навстречу восходящим огням серый дождь.

Железные Воины выстроились на холме, что некогда был зданием. Балки торчали из склона обломков, куски окрашенной штукатурки всё ещё виднелись среди ломаного кирпича. Густая смесь дождя и пепла стекала с доспехов. Половина гранд–роты выстроилась рядом с монструозными фигурами дредноутов; её окружали транспортные средства и сборные укрепления, размещенные и развернутые вокруг холма за считанные минуты с тех пор, как они достигли этого места от зоны высадки – то было более трех часов назад. За всё это время, пока они пересекали десять километров руин, им не встретилось ни одного живого существа.

— Они не придут, – мрачно вымолвил Аргонис. Даже сквозь фильтры шлема он ощущал тяжелый привкус меди, стоявший в воздухе.

— Нет. Они будут здесь, – низким, стальным голосом ответил Пертурабо, глядя на землю, сокрытую за пеленой дождя.

Ещё на краю системы они засекли огни сражения, сенсорные эхо–сигналы от вспышек плазмы и ядерных взрывов по всему спектру. Никто не бросил вызова «Железной Крови» и её сестрам, пока они наступали по направлению к планете: там не было ни пикетов, ни часовых, ожидающих врагов или же друзей, лишь остаточные пятна тепла от мест, где находились ныне испепеленные оборонительные платформы. Флот вошел в пределы досягаемости бортовых орудий задолго до того, как отреагировали корабли Пожирателей Миров. Их было много – по крайней мере, тридцать в пределах видимости, и, вероятно, больше на другой стороне планеты. Они двигались не скоординировано, словно в оцепенении; ощетинившись пушками, но с наполовину неактивными системами наведения.

Самые крупные из них носили имена, облеченные в мрачную репутацию ещё задолго до того, как Теневой Крестовый поход пометил их шрамами, а варп покрыл корпуса багровой патиной. «Завоеватель» был подобен изуродованной королеве разрушений, чье нарядное платье было изорвано, а красота потеряна в паутине шрамов. Он всё ещё был равен «Железной Крови» по размерам, но война не была к нему добра. И всё же исполинский флагман развернулся, чтобы встретить Железных Воинов, похожий на пьяного воина, поднимающегося со стула с мечом наготове.

Суда Пертурабо заняли позиции на самом краю радиуса поражения Пожирателей Миров, приготовив орудийные системы и тщательно распределив все вероятные зоны огневого контакта с потенциальными противниками. Десять тысяч Железных Воинов ожидали воли своего лорда в абордажных капсулах и пусковых ангарах, их оружие было заряжено, а губы стиснуты в стоическом молчании

— Отправь это, – рыкнул Повелитель Железа, приказывая направить сигнал до «Завоевателя».

— Говорит Пертурабо, Повелитель Четвертого Легиона. Я прибыл сюда по указу Магистра Войны Гора Луперкаля, владыки Нового Империума, и принес его волю, как ваш брат по войне и по крови

Ответ пришел неожиданно – изодранный статическими ударами от передачи с планеты на корабль, и последующей – на «Железную Кровь».

— Это место не предназначено для подобных тебе, – прохрипел голос, замирая. – Оставь нас и убирайся.

Сообщение прервалось, и других более не последовало. Корабли Пожирателей Миров не пытались остановить их, и флагман Четвертого Легиона в сопровождении своих сестер вышел на орбиту Наводнения. Они держались поближе, буквально в сотнях метров от судов Железных Воинов, словно дикие псы, бегущие рядом с соперничающей стаей. Воины Пертурабо высадились одной волной в пять тысяч воинов, техника и средства материального обеспечения прорывались сквозь дым и грозовые тучи на поверхность разоренного мира. Аргонис не спрашивал, почему они десантировались в боевых порядках – ответ был очевиден: им, возможно, придется сражаться. После приземления они двигались и разворачивались с грозной быстротой, поражавшей своей эффективностью, за которой эмиссар едва ли мог уследить: бронетехника была развернута, линии оборонительных сооружений и склады боеприпасов – установлены, и за всё это время Пертурабо не проронил ни слова. Весь процесс больше был похож на наблюдение за вращением шестеренок и зубцов исполинской машины

— Мы здесь, чтобы призвать их к Магистру Войны, а не истребить, – сказал Аргонис, получив в ответ долгий, тяжелый взгляд примарха.

— Слова здесь будут неуместны, – наконец ответил Повелитель Железа. – Вскоре ты опробуешь эту сдобренную дождем истину сам. Битва – единственный диалог, который услышит мой брат.

Аргонис лишь покачал головой, собираясь вновь заговорить, когда шипение и скрежет металла заставили его повернуться. Сгорбленная фигура Волька стояла позади Пертурабо, ныне почти столь же высокого роста, как и примарх; рука, усеянная лезвиями, указывала вдаль. Эмиссар посмотрел в этом направлении, но ничего не видел, пока его глаза не уцепились за тень среди серых полос и дыма. Она подходила всё ближе, двигаясь медленно и как–то странно неловко, словно бы заставляя себя не сорваться с места. Шеренга воинов, облаченных в тусклый металл, вскинула оружие, наводясь на фигуру, что неумолимо приближалась всё ближе и ближе. Теперь её можно было разглядеть ещё более четко: одинокий воин, облаченный в шлем и доспехи, залитые кровью и пеплом.