Рабы Тьмы - Френч Джон. Страница 48

— Гранаты, – взревел Каллус в вокс, разворачиваясь обратно в коридор. Мгновение спустя мимо него пролетело три гранаты, а спустя ещё секунду взрыв пронесся мимо в виде струй племени.

— Уходим, немедленно!

Он рванул вперед, оглядываясь, чтобы убедиться, что Малогарст все еще с ними; захламленное пространство палубы превращало движение в бег с препятствиями.

— Мы… мы должны добраться до подъемника… – с усилием прохрипел Кривой.

— Я знаю! – рыкнул Экаддон.

Из дыма и пламени за их спинами стремительно выбирались закованные в алый керамит воины, моментально открывая огонь по бегущим Налетчикам, и сразив одного из них.

— Капитан, – выкрикнул в вокс Кобарак. – Первичный командный сигнал указывает, что лорд Кибре направил на абордаж вражеских звездных фортов две трети Юстаэринцев. В данный момент они движутся в камеры телепортации.

«Идеальный момент», - подумал Экаддон. Он не знал, как Малогарст и демон создали столь удачные условия.

— Это не имеет никакого значения, если мы не достигнем тронного зала, – процедил Малогарст, словно бы отвечая на его мысли.

Из–за спины доносилось всё больше выстрелов и Каллус оглянулся назад. Замыкающая пара отделения припала на одно колено по обе стороны от прохода, синхронно выпуская очереди по противнику; на палубе коридора лежали блестящие от крови трупы легионеров Девятого.

Противовзрывные двери подъемника, окрашенные в черно–желтые шевроны, находились буквально в десяти шагах, и Малогарст замедлился. Кобарак пробежал мимо него к элементам управления.

— Они не откроются, – спустя несколько мгновений произнес он.

— Техноведьма нас предала! – прорычал Экаддон. Болеутоляющие уже почти не действовали, и изувеченная кисть все сильнее давала знать о себе.

Кобарак лишь покачал головой, быстро перемещая пальцы по клавишам управления на панели рядом с дверями.

— Кто–то отменил подъем. Лифт движется… Он спускается к нам.

Капитан повернулся, вопросительно глядя на Малогарста, когда из зева прохода, откуда они пришли, раздался грохот.

Оба его воина всё ещё стреляли в Кровавых Ангелов, но что–то большое двигалось в дыме и пламени посреди взрывов болтов. Палуба вновь затряслась и Каллус ощутил, как вибрация проходит сквозь его тело, заставляя зубы стучать. Он прекрасно знал это ощущение, преследовавшее его на сотнях полей сражений.

— Дредноут! – крикнул он, когда язык пламени рванул из коридора, превращая обоих стрелков в месиво из костей и доспехов. Рев затопил уши Экаддона мурлыкающим визгом, когда линия огня достигла его позиции.

Исполин шагнул сквозь дымовую завесу. Его вид не претендовал на подражание человеческому облику: бронированный торс представлял собой блок механизмов, установленный на поршневые опоры. Среди ожогов и попаданий от пуль блестели, словно серебро, капли крови. Пушка, установленная на правой руке, размылась, стремительно вращаясь.

Экаддон рванул в сторону за мгновение до того, как полетели снаряды. Малогарст был не так быстр; попадания разорвали его левую ногу, и он упал, разбрызгивая кровь. Другого члена отделения выстрелы просто словно бы разрезали надвое.

Калус перекатился по палубе и подбежал к дверям подъемника. Кобарак всё ещё работал с пультом, даже не пытаясь скрыться от взора ворвавшейся на их позиции машины.

— Лифт почти здесь, – флегматично сказал он. – Я не могу это изменить.

— Без разницы, просто открой эти чертовы двери! – крикнул Экаддон.

Пушка замолчала, издавая шипение охлаждающей жидкости, и дредноут двинулся вперед, грохоча поршнями. В коридоре позади него, скрываясь за бронированной тушей, сгруппировались Кровавые Ангелы.

Оставшиеся Налетчики открыли огонь по механическому чудовищу, но болты лишь бессильно детонировали на толстых плитах брони; автозагрузчик в его многоствольном орудии со стуком металла закончил перезарядку.

Экаддон выдавил горькую улыбку, скрытую от мира лицевым щитком шлема. Вот так всё бесславно закончилось: не в битве среди сердца царства Императора, без клинка в руке или предательского болта в спину - а здесь, во всеми забытом коридоре; он был разочарован и разбит таким поворотом событий.

Рядом звякнули двери лифта, и начали открываться; дредноут же, казалось, замер, его большая часть дернулась, когда он начал выбирать новую жертву, и мороз неожиданно пробежал по коже Экаддона. Из проема подъемника вышли фигуры в доспехах, покрытых сажей, а под их ногами стремительно растекался лед; сочленения брони и их глазные линзы сияли потусторонним светом, а привкус крови наполнил рот, стоило лишь бросить на них взгляд.

Пришельцев было лишь трое, но казалось, что они заполнили собою всё пространство. То были Луперки - воины, в чьих сердцах восстали демоны, обитавшие в их душах. Жуткие когти росли из их рук; шлемы растрескались, вытянувшись, и на их лицевых пластинах раскрылись пасти с клыками из обожженного железа, пышущие жаром самого ада.

Во главе их стоял воин с непокрытой головой, но его сложно было узнать - черты лица Граэля Ноктюа почти исчезли.

Ухмыляющийся череп светился из–под полупрозрачной кожи, а изо лба пробивались двойные рога; казалось, сам свет дрожал на его пути.

— Смерть, – прошипел Тормагеддон голосом, от которого засвербело в затылке, и все трое прыгнули вперед.

Дредноут дал залп, окатывая пространство огнем орудия. Латунь гильз звенела, ударяясь о палубу, но было уже слишком поздно: Луперки двигались, как одно целое, растопырив когтистые ноги в прыжке, казалось, что их доспехи тянулись в такт движениям, словно кожа, а снаряды попадали в них, бесследно поглощенные демоническими телами.

Череп Экаддона затопил вопль и на мгновение ему показалось, что во тьме вокруг трех одаренных Богами воинов он видит кричащие призрачные лица, поглощающие выстрелы многоствольного орудия.

Существа с двумя душами достигли механического исполина и дредноут повернулся, занося поршневой кулак для удара. Очереди болтерного огня Кровавых Ангелов ударили вслепую, пытаясь защитить машину, но было уже слишком поздно - Луперки приземлились на его передней части. Машина изогнулась, пытаясь сбросить их, но когти уже вошли в плиты брони; алая краска вздулась и вскипела, когда они принялись рвать её, заставляя тело гиганта истекать маслом, сыпля вспышками искр.

Экаддон поднялся, сжимая в руке нож, хотя его голова разрывалась наполнявшими её криками и стенанием собственного тела от полученных ран.

Тормагеддон не спеша заскользил мимо, вновь подбираясь к дредноуту. На секунду Каллус ощутил инстинктивный позыв вонзить клинок в горло этого существа и двоедушный повернул голову, чтобы посмотреть на него: под его кожей струился огонь, а чернота наполняла глазницы.

— Малогарст, – рыкнул он. Экаддон обернулся, устремив взгляд на место, где последний раз видел Кривого, и увидел блестящую черную лужу, которая становилась все шире.

Он все еще был жив, цепляясь окровавленными пальцами руки за стену, и Каллус побежал к нему.

Краем глаза он увидел, как Тормагеддон хищно переместился поближе к дредноуту, набирая скорость, и покрытая молниями волна давления потоком пошла перед ним. Машине тем временем удалось сжать кулак вокруг одного из Луперков. Стальные пальцы сомкнулись, разрушая броню, превращая в кашу искаженную плоть, вспыхнувшую неестественным светом.

Экаддон подбежал к Малогарсту, падая на колени. Тот не издавал никаких звуков, и капитан снял его шлем. Лицо Кривого было бледным, а глаза закрыты. Свежая струйка крови стекала по подбородку из уголка его рта.

— Малогарст, старый ублюдок, сейчас не время умирать!

Атональный вопль заполнил собою коридор, Налетчик оглянулся, увидев, что Тормагеддон достиг дредноута. Его руки стали пучками мерцающих лезвий, а воздух вокруг был вихрем красного размазанного света. Два других Луперка спрыгнули с корпуса машины за мгновение до удара.

Железный исполин был иссечен когтями и измят, но всё же ударил кулаком по новому врагу. Двоедушный встретил опасность невидимой волной, врезавшейся в дредноут. Кулак дрогнул, словно бы пробиваясь сквозь скалу.