Контракт на эльфа (СИ) - "Ellari Rey". Страница 35

— Ты предпочла бы, чтобы я… трахал dh’oine, а не seidhe? — вкрадчиво спросил он, и Эрика поняла, что вот сейчас по-настоящему его боится. Полупьяного, сумасшедшего, непредсказуемого и очень опасного.

— Да мне все равно, хоть водяных баб, — бодро солгала девушка, натягивая эльфью рубашку. От мокрой ночнушки та стала влажной и пошла темными пятнами. — Ты для этого меня притащил в свою нору? Чтобы спросить у меня совета, кого тебе трахать?

И осеклась, но было поздно: слова уже вылетели, и Иорвет отстранился резко, как от пощечины. Эрика втянула голову в плечи. На всякий случай еще и бросила взгляд на дверь, — успеет ли метнуться к выходу, прежде чем ее задушат, заколют, зарежут или просто загрызут этими вот оскаленными белоснежными зубами.

— Я п-пойду помогу Золтану, — попыталась улизнуть девушка, дождавшись, когда взгляд сидха приобретет более-менее осмысленное выражение.

Она не успела даже разглядеть жест, не то что предотвратить его. Иорвет схватил ее за плечи, толкнул на подушку, и навис сверху. Этот оттенок ярости девушке был знаком — губы сидха скривились в злой усмешке, глаз хищно сверкнул под тенью густых ресниц. Но вдруг взгляд его упал ниже, на выглядывающую из-под рубашки черную кружевную бретельку, и зрачок расширился, заполняя радужку до самых краев. Эрика перестала дышать. Иорвет был так близко, что предательски задрожали колени — от дикой смеси страха, азарта и желания.

— Куда ты смотришь? — срывающимся шепотом спросила она, хотя заранее знала ответ.

Иорвет протяжно вздохнул, наклонился еще ниже, чуть склонив голову набок. Эрика ощутила на своем лице его горячее дыхание, и едва совладала с собой, чтобы не потянуться к нему, не коснуться этих жестких, обветренных губ.

— Не смей меня целовать! — прошипела она, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

Сохранить гордость было важнее, чем пойти на поводу у собственных желаний. Или нет? Эрика пристально вгляделась в лицо Иорвета. Никаких эмоций оно больше не выражало, словно сидх окаменел.

— Сиди здесь, — наконец, процедил сквозь стиснутые зубы эльф и вышел, громко хлопнув дверью. Так, что та едва не слетела с петель.

Эрика не собиралась ему подчиняться. Она вслушивалась в грохот тазов, в ругань Геральта и ворчание краснолюда, в певучий эльфский мат, стук досок, стук дождя, плеск воды, — дожидаясь, пока эльф успокоится, и ей можно будет выйти. А потому сама не заметила, как прижалась щекой к подушке — такой жесткой, как колода, но восхитительно пахнущей Иорветом, и уснула.

***

Доктор Иоахим фон Гратц, шагая в высоких сапогах по глубоким новиградским лужам, огибая горы мусора, принесенные ливнем, и вышедшие из берегов сточные канавы, был непривычно взволнован. Врачебный цинизм, холимый и лелеемый им на протяжении трех десятков лет, дал обширную трещину. Труп плотника-краснолюда, что намедни попал в мертвецкую, заставил доктора пересмотреть свою жизненную позицию. Он многого повидал за свою долгую и кровавую практику, но столь жестоких и отвратительных убийств еще не встречал. А главное, опыт подсказывал фон Гратцу, что на одной жертве таинственный душегуб не остановится. Только сумасшедшие, думал он, могут поить жертву кислотой и вырезать глаза. Только те монстры в человечьем обличье, что нуждаются в ритуале, в некоем определенном порядке убийства.

Рыжебородого краснолюда, что сидел на крыше с молотком и зубилом, доктор заметил как только свернул в нужный переулок.

— Доброго дня, господин Хивай, — сдержанно поздоровался фон Гратц. — Я ищу ведьмака.

— Ничем не могу помочь, — покачал головой краснолюд. — Геральт ушел вчера в полдень, и до сих пор не вернулся.

— А Эрика? — отчего-то Иоахиму стало на порядок тревожнее.

— Так убежала к прачке, Веспуле, — охотно ответил Золтан, зная, что девушка и хирург приятельствуют. — У нас вчера утром крыша протекла, вот. Замочило всю ее одежду, до последней, понимаешь, сорочки, грязью так залило, что колеров не разобрать. Ну да вы, милсдарь, не переживайте так, она собаку взяла. Мантихор хозяйку в обиду не даст.

Фон Гратц с сомнением покачал головой.

— Если мы разминемся, — подумав, сказал доктор, — передайте, чтобы ни в коем случае не выходила больше из дому без сопровождения. В Новиграде объявился маньяк.

И, не дожидаясь ответа, поспешил в сторону предместий.

***

Черноглазая эльфка в алом платке, повязанном узлом на затылке, задумчиво курила трубку. Даже для Новиграда выглядела она экзотично: складчатая черная юбка с вышитыми на ней красными маками, карминовый бархатный корсет поверх белой сорочки, на шее — крупные черные бусы, в ушах — круглые золотые серьги, на запястьях множество тонких золотых браслетов, на пальцах — перстни с самоцветами, сверкающие на солнце.

— Стой, — властно приказала эльфка Эрике, и та от неожиданности замерла на месте. — Поди-ка сюда, девица.

— Зачем это? — полюбопытствовала Эрика, на всякий случай подтянув за поводок Арда к себе поближе.

— Садись, — эльфка указала на оббитый бархатом стул, вынула из кармана колоду карт и любовно положила на круглый полированный столик.

— В гадания не верю, — Эрика и впрямь не верила, относясь к предсказаниям будущего с изрядной долей скептицизма. Да и вообще, кому в здравом уме может взаправду хотеться знать, что случится завтра?

— Не верь, — великодушно позволила эльфка, тасуя колоду потрепанных карт. — Я все одно расклад сделаю, хоть ты уйдешь, хоть останешься. Денег не прошу, так что воля твоя. Ежели понравится мое гадание, сама меня одаришь.

Гадалка точно знала, как завлечь клиента. Эрика заинтересовалась. Особенно колодой — это были карты для гвинта, только не делились по фракциям. Чудовища перемешивались с войсками Севера, а скоя’таэли с нильфгаардскими шпионами.

— Это же для игры в гвинт, — недоверчиво протянула девушка, глядя, как ловкие пальцы с острыми алыми ногтями выуживают из колоды случайные карты и раскладывают вверх рубашкой на столике.

— Символы есть во всем, и эти — самые удобные, — пожала плечами эльфка, ничуть не смутившись. — Вот эта часть расклада — прошлое, здесь — далекое будущее, тут — ближайшее, а в середине — настоящее. С чего начнем?

— С прошлого, — Эрику снова одолел скепсис.

— Три карты прошлого, — в голосе гадалки не было ни таинственности, ни загадочной хрипотцы. — Интере-е-есно…

Карты перевернулись. Туман, серый и промозглый, был нарисован на первой. Вторая изображала скоя’таэля верхом на коне. Третья — Дикую Охоту.

— Толковать это можно по-разному, — эльфка задумалась. — Но я не буду, ты сама все видишь.

«Это можно вообще не толковать, — с изумлением признала Эрика. — Здесь все ясно, как белый день».

— Что открываем дальше? — спросила гадалка, которой самой не терпелось перевернуть карты.

— Настоящее.

— Брукса, — эльфка с отвращением поджала ярко накрашенные губы. — Плохой знак. Берегись сильного врага. Вторая карта. Лекарь. И снова эльф, — гадалка, казалось, была удивлена.

— Всё, хватит, — Эрика остановила эльфку, когда та уже была готова перевернуть оставшиеся карты. — Я не хочу знать свое будущее, каким бы оно ни было. Я не желаю подстраиваться под известные обстоятельства, я хочу ими управлять. По мере поступления проблем, так сказать.

— Одну карту, — гадалка наугад выбрала из колоды карту и положила на стол. — Шторм.

— Да-да, — протянула девушка. — Это наверняка перемены или бурная жизнь…

— Иногда шторм — это просто шторм, — снисходительно заметила гадалка, собирая карты. — Осторожней на море, дева.

«Беречься сильного врага и быть осторожней на море, — проговорила про себя Эрика, ссыпая в смуглую ладонь эльфки горсть монет. — Надо запомнить. На всякий случай».

Эйнар Хаттори жил за следующим поворотом. Аромат вареников, жареного лука и сметаны разносился так далеко, что Эрика невольно пошла на запах. Бывший кузнец оказался приветлив и весьма хорош собой, а уж вареники со сметаной оценили и девушка, и Ард. Когда же дело коснулось оружия, Хаттори изменился в лице, сообщив, что с кузнечным делом завязал.