Контракт на эльфа (СИ) - "Ellari Rey". Страница 33

— Ты удивишься еще больше, — ведьмак чуть захмелел, и к нему вернулось былое ехидство, — когда узнаешь, что казну Дийкстры спер Лютик.

— Neen! — бровь эльфа взлетела вверх. — Foile taedh!

Выпили снова. Золтан довольно крякнул, вытирая кулаком рыжие усы, ведьмак поморщился. Иорвет же пил бесстрастно, словно в кружке был не горючий краснолюдский самогон, а простая родниковая вода.

— В городе есть хороший оружейник? — вдруг спросила Эрика, вспомнив, что собиралась купить новый кинжал.

— На что тебе? — насмешливо бросил Иорвет, но девушка и бровью не повела: она обращалась к Золтану.

— Есть, отчего же нет, — охотно ответил краснолюд. — У Эйнара Хаттори лучшие в городе мечи. Были… Сейчас-то он кузницу прикрыл, говорят, Тесак ему проходу не дает. Так что старина Эйнар нынче варит вареники на продажу. Заместо мечей-то.

— Вот она, прелесть оседлой жизни в людских городах, — не удержался, чтобы не встрять, Иорвет. — Ghoul y badraigh mal an cuach… вареники вместо мечей… Bloede dh’oine.

— Тесак — краснолюд, — заметил Геральт, но Иорвет только отмахнулся, задумавшись о чем-то своем.

— Где найти этого Эйнара? — Эрика решила, что в любом случае у мастера-мечника осталось немало приличных клинков. Золтан объяснил в двух словах — бывшая кузница Хаттори находилась в том же квартале, что и «Шалфей и розмарин».

— Я, пожалуй, тоже к нему зайду, — выдал ведьмак, с тоской поглядев на собственный стальной меч. — Разживусь клинком получше. Перед встречей с Менге.

И нехорошо прищурил свои кошачьи глаза с вертикальными зрачками.

— Ты что же, Эрика, — Золтан икнул, — теперь фехтовать будешь?

— Да куда мне, — усмехнулась девушка. — Но лучше иметь клинок, чем не иметь вовсе. Может, выберу что-нибудь по руке.

Геральт встал, упершись обеими ладонями в столешницу, пожелал всем доброй ночи, и, пошатываясь, побрел наверх, в свою комнату. Вслед за ним поспешил распрощаться Золтан, очевидно, смекнув, что к чему, и желая оставить девицу и эльфа наедине. Только Ард молчаливо и недобро глядел из угла — под тяжелой складкой кожи на лбу его глаза посверкивали зеленым.

— Не уходишь, — полуутвердительно произнес Иорвет, в упор поглядев на девушку. В его взгляде было больше любопытства, нежели привычной, хищной злобы.

— Не лучшее время для разговоров, — вздохнула Эрика, заметив, как сидх наполняет кружку краснолюдским пойлом. — Но другого может не быть.

А про себя додумала, что в этом мире, где жизнь стоит не дороже ломаного гроша, медлить и затягивать с объяснениями не стоит. Ведь завтра, а то и сегодня, может быть, прямо сейчас, жизнь может оборваться от бандитского ножа в темной подворотне, от палаческого топора или веревки на виселице, даже от заурядной царапины ржавым гвоздем.

— Поговорим, — выдержав долгую паузу, согласился эльф. — О чем?

Вопрос застал девушку врасплох. Она была почти уверена, что Иорвет намерен выяснить отношения раз и навсегда, что он ожидает ее прощения или первого шага навстречу, но, боги, как же наивно она ошибалась! Дерзкая ухмылка сидха разом перечеркнула все пути к мирной беседе.

— О фехтовании, блять, — вспылила Эрика. В горле резко пересохло, она схватила первую попавшуюся под руки кружку, и сделала долгий глоток. По счастью, в ней оказался не самогон, а реданский лагер — теплый, выдохшийся, с опавшей пеной.

— Можно и о фехтовании, — эльф глумливо осклабился.

— Скажем, у меня есть клинок, — в тон ему продолжила эту странную игру девушка. — Обоюдоострое лезвие без рукояти. И выбросить жаль, и носить тяжело, да к тому же порезаться можно.

— Выбросить жаль, значит? — Иорвет подался вперед, уловив намек. — И носить тяжело? — эльф цокнул языком и его голос наполнился ядом. — Экая печаль.

— Да уж, веселого мало, — вздохнула девушка, не сводя пристально взгляда с эльфа. — Очень мало веселого, говорю, когда трехсотлетний Aen Seidhe ведет себя, как заносчивый мальчишка.

— Придержи язык, beanna, — рыкнул эльф, одним резким движением перегнувшись через стол и нависнув над Эрикой, гневно раздувая точеные ноздри. — Я тебя за собой не звал!

Девушка сначала остолбенела от такой дерзости, но расправила плечи, вздернула подбородок и ответила ледяным тоном:

— А я не просила тебя остаться. Так почему ты все еще здесь?

— Помогаю ведьмаку, — прошипел эльф.

— Да плевать тебе было на ведьмака с самого Вергена, — Эрика наклонилась ближе, так, что лицо Иорвета оказалось в опасной близости от ее лица. — Меня-то ты можешь обманывать сколько угодно, мне не привыкать. Но себе не лги.

— Я начинаю жалеть, что тебя не убил, — устало произнес эльф, возвращаясь на свою лавку и прикладывая ладонь ко лбу. — Чего ты хочешь?

— От тебя? — фыркнула девушка. — Да что с тебя взять? С разбойника и убийцы, которого разыскивает вся чертова ватага Радовида?

— Довольно! — Иорвет вскочил, ударив кулаком по столу, так, что кружки подпрыгнули, выплескивая остатки краснолюдского пойла, а бутылка, упав на выпуклый бок, шустро покатилась на пол. Эльф поймал ее ловким изящным жестом, и водворил на место.

— Вот и поговорили, — Эрика поднялась из-за стола, шумно отодвинув стул. Под тяжелым эльфским взглядом, подернутым мутной алкогольной пеленой, было неуютно до дрожи.

— Наорались? — ведьмак, сонный и растрепанный, возник из темноты, как привидение. — Не мое это дело, конечно, но выражать свои чувства можно и другим способом.

— Это каким же? — девушка уставилась на ведьмака, заломив бровь.

— Да таким, — Геральт хмыкнул. — Древнейшим.

— Vatt’ghern, a’baeth me aep arse, — прошипел сидх, догадавшись о чем идет речь.

— Поддерживаю, — неожиданно для самой себя добавила Эрика. Этот оборот на Старшей Речи она выучила еще в Велене, с легкой подачи ведьмака.

Иорвет как-то странно на нее поглядел, чуть склонив голову на бок, как волк смотрит на заблудившегося человеческого детеныша, раздумывая, то ли прибить лапой, то ли утащить в свое логово к остальным щенкам.

— Ну вот, хоть какое-то согласие, — развел руками Геральт, посмеиваясь.

Эрика, решив, что на сегодня достаточно, шумно вдохнула, и, свистом подозвав собаку, быстро взбежала по лестнице, словно за ней гналась стая призраков. Если бы на массивной входной двери в ее комнату была сотня замков, она закрыла бы все. И окно заколотила бы, прихвати с собой гвозди и молоток. Только чтобы чертов эльф не вошел сюда сегодня ночью.

***

Тем временем ведьмак уселся на лавку, и залпом допил выдохшееся теплое пиво.

— N’aen dearme? — хмуро поинтересовался эльф, снова раскуривая погасшую трубку.

— Поспишь тут, — проворчал Геральт, заглядывая под крышки в поисках остатков еды. — Вы так орали, что не удивлюсь, если сюда все мертвецы с окрестных кладбищ сползутся. Разбуженные.

Иорвет фыркнул, как рассерженный кот.

— Ну давай, спроси и ты, почему я все еще здесь, — иронично бросил он, предчувствуя если не разговор по душам, то некое его подобие. — Спроси, почему я, бывший офицер Врихедд, убийца и садист, мясник, как величал меня твой приятель Ярпен Зигрин, не могу сладить с одной чертовой человечьей бабой.

— Йорвет, — ведьмак снисходительно поглядел на собеседника. — Да ты пьян. Больше скажу, ужрался ты в говно, раз ведешь со мной подобные беседы.

— Пусть так, — не стал отпираться сидх, и отчего-то вся эльфская спесь разом стерлась с его лица. - Вы, dh’oine, живете мало и плодитесь, как кролики, уничтожая все, к чему прикасаетесь. Но вы живете, — в его голосе забурлила ненависть. — А мы… мы уже давно мертвы. Я презирал Aen Seidhe, которые ушли в ваши города, которые предпочли ваши законы и ваших женщин. А потом, — он помолчал немного, словно раздумывая, продолжать или нет, — понял. Иногда нужна лишь одна bloede foile beanna, чтобы снова почувствовать себя живым.

— Это любовь! — ведьмак многозначительно поднял вверх указательный палец.

В ответ Иорвет разразился долгой, непереводимой тирадой на Старшей Речи, состоящей из фраз и идиом, не произносимых в приличном обществе.