Хмурый Император (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич. Страница 38

Но вернемся к анархистам.

Осмотр их трупов позволил разбойничков идентифицировать. Ну, кое-кого из них. А потом, через опрос местных обывателей, выйти на владельцев квартир, с которыми те договаривались. Что дало больше имен и конкретики. Самым гадким во всей этой истории было то, что основной состав нападающих был евреями.

На 1881 год в Российской Империи была самая большая диаспора евреев в мире около восьми миллионов человек. Что, на минуточку, каждый тринадцатый. Однако, несмотря на это, их отношения с властью были чрезвычайно сложными. Прежде всего из-за отношения к ним этой самой власти.

С начала царствования Александра III положение евреев усугубилось крайне скверным восприятием их новым монархом. Он их паталогически ненавидел. Что вылилось в целый комплекс дискриминационных законов, серию кровавых погромом при молчаливом согласии власти и активнейшей пропаганде. Цель пропаганды была проста найти крайнего. Так, например, в землях бывшей Речи Посполитой помещики были лидерами в борьбе с евреями-мироедами, хотя сами и были главными местными злодеями и хищническими эксплуататорами. Но сами отвечать за свои злодеяния плохой тон. А тут и монарх патологически ненавидит евреев. И его окружение. Чем не повод?

Так и жили. И никого не волновало, что вся эта пропаганда чистой воды бред. Конечно, часть евреев, разбогатевших на торговле, чувствовали себя весьма неплохо. Но почти все остальные были представлены либо бедными крестьянами, либо такими же бедными ремесленники, сводящими концы с концами.

Несложно догадаться, что еврейская молодежь, будучи наиболее активной частью общества, активно участвовала во всем антиправительственном. Поэтому наполнение этими ребятами всяких революционных, анархистских и уголовных компаний было поразительным. Более того именно эти ребята выглядели наиболее отмороженными.

Другим неприятным моментом было обособление. Имперское правительство на протяжении всего своего существования не отличалось человечным отношением к евреям. Будучи в этом верным последователем старинной царской власти. Поэтому интегрироваться в российское общество евреям было очень сложно. Что влекло за собой укрепление и усиление их противопоставления всему вокруг как формат защитной реакции.

Понимая, что огласке придавать этнический состав нападающих нельзя, Император пошел на следующий шаг. Во-первых, велел дать в газету объявление, что пьяные рабочие дебоширы попытались учинить расправу над инженерами. Но наткнулись «по пьяному делу» на лейб-конвой Его Императорского Величество. В следствии чего скоропостижно преставились. Во-вторых, пообщаться с выборными от всех более-менее значимых еврейских общин России. И таки это удалось. И даже очень быстро. Ибо совсем недавно они сами уже попытались организоваться.

Семьдесят два человека вошло и аккуратно расселось в помещении. Они были сильно взволнованы и тихо переговаривались. Шутка ли? Вот так сорвать с мест и отправить на поезде через пол-Империи. Просто потому, что монарх желает с ними поговорить. Вот веками не имел к тому никакой охоты, а тут прорезался зуд. Как бы беды от этого не приключилось?

Император вошел. Решительным, быстрым шагом. Проследовал к своему месту во главе стола под одобрительный лепет гостей. Они чувствовали себя удивительно некомфортно.

— Здравствуйте, друзья!

— Здравие желаем Ваше Императорское Величество! Разноголосицей отозвались они.

— Я собрал вас здесь по довольно нерадостному событию. Вы все, наверное, уже в курсе, что у Балтийского завода группа пьяных рабочих столкнулась с моим лейб-конвоем.

— Да, да, да, — закивали они. Конечно, слышали.

— Это официальная версия. Настоящая такова. Группа анархистов совершала покушение на меня. Два инженера, ехавшие на моем месте в моей коляске получили огнестрельные ранения. К счастью они выжили. Хотя одному пришлось ампутировать правую руку. Большая часть нападающих была представлена еврейской молодежью.

— Ох, — тихо, синхронно выдохнул зал.

— Думаю, вы понимаете, почему я не стал это предавать огласке? Дураков хватает всегда и везде. А эта тема для них излюбленная, так что погромов вам не миновать. С анархистов какой спрос? Безумцы одержимые. Они не способны думать здраво и не понимают, что своими выходками только усугубят ваше положение. Что этими выстрелами они могли убить многие тысячи ни в чем неповинных евреев.

— Благодарим вас Ваше Императорское Величество, с чувством произнес Лейб Ёехуда Пинскер, известный также как Лев Семенович. Он был лидером этой общности старейшин. Да и перед властями России имел весьма заслуженный вид, так как в Крымскую войну ушел туда добровольцем, где служил военным врачом. За что и медаль имел. Вот Лев Семенович и произнес от всех эти слова, встав и даже чуть поклонившись. Само собой, под многоголосье остальных, охотно с ним соглашающихся. И также вставших. Покушение на Императора силами еврейской молодежи могло привести к чудовищным по масштабам погромам, просто беспрецедентным.

— Садитесь. Благодарить здесь не за что. Вы мои подданные. И мне нужно быть ослом, чтобы желать вам гибели и разорения. Но и оставлять все как есть нельзя.

— Мы ничего с ними не можем поделать, развел руками Лев Семенович Пинскер.

— Они иной раз ведут себя, словно безумные, вторил ему Авраам Бер Готлобер.

— Да, да, — кивали остальные.

Я прекрасно понимаю, почему они это делают. Проблема комплексная. Я бы даже сказал системная. С одной стороны мои предшественники проявляли достаточно недальновидное поведение, усугубляя и накаляя обстановку. В результате приняты законы и введена правоприменительная практика, всемерно вас притесняющая. Было бы странно, если бы ваша молодежь не боролась с этим. Пусть и такими идиотскими методами. С другой стороны дерево не вырастет, если не посадить семя. Если бы не воспитание, которое вы давали своим сыновьям, они бы не лезли в столь кошмарные мероприятия. Вы или ваши раввины не суть. Главное заключается в том, что проблема носит глубинный, двухсторонний характер. И конца края ей не видно.

— Мы понимаем, — угрюмо кивнул Лев Семенович. — Но мы не можем ничего поделать. Хватает всякого рода деятелей, которые смущают молодежь глупыми россказнями.

— Не можете или не хотите? Впрочем, не важно. На текущий момент еврейский вопрос в России очень горячая тема. Каждый пятнадцатый еврей. Однако его отношения с остальным населением крайне проблемные. И достаточно любой искры, чтобы все в любой момент вспыхнуло и потекла кровь. Много крови. Я вижу только два пути в разрешении этого кризиса. Первый эмиграция. Массово и организованно покинуть территорию России. Кораблями и поездами я помогу. Звучит довольно мерзко, но лучше уехать в другие земли, чем погибнуть тут от кайла собственного соседа.

— А второй?

— Компромисс. Мы должны будем договориться о том, как жить дальше. Евреи должны будут стать неотъемлемой частью населения России. А не как сейчас считай инородцы и чужеземцы. Многие из вас поколениями рождались в России, но ваше стремление отгородиться от всех вокруг не позволяет вас воспринимать иначе. Свои так не поступают. Компромисс будет сложным решением. Как с вашей стороны, так и с моей. Главной проблемой, как я думаю, будет ваш имидж среди населения Империи.

— Что, простите? — Переспросил Лев Семенович.

— Имидж. Это ваш образ в глазах окружающих то, как воспринимают вас люди со стороны. Он, как правило, не связан с реальным положением дел и соткан из разного рода стереотипов. То есть, устоявшихся мнений, основанных ни на чем. Как правило на россказнях, байках и прочей болтовне. И с этим нужно бороться. Серьезно бороться. Потому что я, хоть и самодержец, но взять и отменить законы, притесняющие евреев, просто не смогу. Меня не поймут. Посчитают, будто вы меня купили. Взбунтоваться могут. А бунт это дело такое вон недавно дяди на меня поднимались. Уверен, их сторонников тайных много еще осталось. Им только дай повод.

Император предложил им сообща работать над коррекцией имиджа. Он со своей стороны будет помогать через административный аппарат, дабы не затирали. И потихоньку, без резких движений, он будет тихо и аккуратно отменять дискриминационные вопросы. Без резких движений, дабы не спровоцировать юдофобов. Более того, если еврейские общины согласятся на компромисс, то получат поддержку Императора в борьбе с погромами.