Дракон должен умереть. Книга III (СИ) - Лейпек Дин. Страница 6

— Что ты тут делаешь? — спросил Генри, бесшумно подойдя сзади. Мальчик вздрогнул и испуганно обернулся. На Генри уставились огромные серо-зеленые глаза.

— Идем, — приказал Генри. Мальчик смотрел на него, судорожно сжимая лук рукой.

— Положи лук и идем со мной, — повторил Генри спокойно, но твердо. Мальчик послушался, все еще не отводя взгляда. Генри взял его за плечо — рука чуть дрогнула оттого, каким знакомо-худым оно оказалось, — и повел мальчика по стене.

— Ойстер, — окликнул Генри одного из горцев, когда они дошли до Уэйдских ворот. — У тебя не завалялось где-нибудь никому не нужной семидесятки?

Горец слегка нахмурился.

— У нас сейчас нет ненужных луков. Но я могу одолжить вашей светлости. А что случилось с вашим?

— Это не мне. Вот этому юноше.

Ойстер смерил мальчика спокойным проницательным взглядом.

— Он же из королевских стрелков. У них точно полно ненужного оружия.

— Ойстер, посмотри на него. Понадобится двое таких, как он, чтобы натянуть их лук.

— Так может, ему вовсе нечего на стенах делать?

Генри повернулся к мальчику. Ойстер был, разумеется, прав. Но Генри до смерти нужно было сделать наконец что-нибудь разумное, доброе и вечное — например, помочь нескладному подростку поверить в себя. Занятие это было благородным, бессмысленным и увлекательным — то есть представляло собой полную противоположность тому, чем Генри занимался в последнее время.

— Ойстер, я точно знаю, что у тебя есть лук. Так что просто дай его. Пожалуйста.

Горец пожал плечами и ушел внутрь одной из двух башен, стоявших над Уэйдскими воротами. Вернулся он с луком — легким оружием с пронзительно изящным изгибом композитных плеч. Генри кивком поблагодарил его и снова повернулся к мальчику.

— Что ты тут делаешь?

Мальчик молчал.

— Ты знаешь, что я могу тебя прямо сейчас посадить под замок?

Мальчик судорожно кивнул.

— Хорошо. Я не стану этого делать, если ты объяснишь мне, что ты делаешь на стенах, где тебе совсем не место.

Мальчик шмыгнул носом, вытер его рукавом и что-то неслышно пробормотал.

— Что? — переспросил Генри. Ойстер с интересом наблюдал за ними.

— Я хотел научиться стрелять из лука.

Генри слегка поморщился.

— А ты не думал попросить кого-нибудь хотя бы объяснить, как это делается?

Мальчик помотал головой.

— Подойди сюда. Не бойся, я не съем тебя. Держи. Эту руку сюда, вот так. Расслабься, не напрягай ее раньше времени. Ойстер, дай нам стрелу, будь так добр. Возьми стрелу. Не торопись и не волнуйся. Наклони лук немного вправо, тогда она не будет падать. Хорошо. Теперь возьми тетиву двумя пальцами. Нет, не надо натягивать. Просто положи пальцы. Молодец. Нет, в Ойстера мы целиться не будем, он нам еще нужен. В окна дома тоже лучше не стрелять. Ойстер, можешь подпереть дверь в башню, чтобы из нее никто случайно не вышел? Спасибо. Видишь почти посередине дыру от сучка? Это и будет твоя мишень. Подними лук. Выпрями руку. Дыши спокойнее. Теперь самое главное — прицелься сейчас, до того, как начнешь натягивать лук. Потом шанса исправиться уже не будет. Готов? Натягивай, спокойно и уверенно. Дальше, еще дальше. Еще дальше. А теперь — отпускай! Слишком резко. Отпускать тетиву нужно быстро, но при этом нежно и ласково, как будто... Хм. Как будто кошку гладишь. Давай еще раз. Ойстер, дай нам еще одну стрелу, пожалуйста. Накладывай. Наклони лук. Хорошо. Прицеливайся. Натягивай и... Отлично! Ты видишь? Дверь поражена в самое сердце — а с той стороны, кажется, кто хочет пройти, так лучше нам опустить лук и открыть ее. Здравствуй, Хадсон.

Седой горец недоверчиво посмотрел на улыбающегося Генри. С момента их приезда в Риверейн он еще не разу не видел лорда Теннесси в таком хорошем настроении.

— Ваша светлость, — склонил голову Хадсон, но Генри уже снова повернулся к мальчику.

— Теперь, когда ты научился стрелять из лука, — сказал он уже серьезно, без тени улыбки, — дай мне слово, что ты сейчас же спустишься со стен и больше на них не поднимешься — хотя бы ближайшие несколько лет.

Мальчик снова смотрел на Генри своими огромными глазами. Тот предпочел решить, что это было согласие, кивнул Хадсону и Ойстеру и пошел обратно — но почти сразу услышал сзади шаги.

— Ваша светлость!

Генри обернулся. Мальчик догнал его.

— Разрешите мне остаться с вами.

— Нет.

— Я не буду стрелять. Я не буду сражаться. Просто разрешите мне остаться.

— Не хочешь возвращаться домой? — догадался Генри.

Мальчик только кивнул.

— Старший брат засмеет?

— Сестра, — мрачно поправил мальчик. — Она говорит, что все мужчины готовятся защищать город, и только я один дома сижу.

Генри мысленно выругался, но вслух только сухо заметил:

— Почему бы ей самой тогда не пойти на стены? Раз она такая решительная?

— Так она уже тут, — удивленно ответил мальчик.

— В смысле тут?

— Я вместе с ней пошел в королевские стрелки.

— Она же девушка. Как они ее взяли?

— Она переоделась мальчиком. И волосы состригла.

— Ничего себе у тебя сестра.

— Да уж, — совсем мрачно пробормотал мальчик, глядя себе под ноги.

Генри слегка усмехнулся.

— Ну хорошо. Раз у тебя в семье все такие бойкие — оставайся, — мальчик вскинул на него глаза, большие и блестящие. — Как тебя зовут?

— Джо.

На этот раз Генри посмотрел на мальчика широко раскрытыми глазами.

— Как? — медленно переспросил он, пытаясь вспомнить, как вдохнуть.

— Джо, — немного удивленно ответил мальчик. — То есть мое имя Джоэл, но все зовут меня Джо...

— Я буду звать тебя Джоэл, — наконец с трудом сказал Генри, делая глубокий вдох, и затем добавил, уже спокойнее: — Ты достаточно взрослый, чтобы называть тебя полным именем.

***

Джоэл следовал за Генри повсюду, вполне заменяя собой тень, отсутствующую ввиду пасмурной погоды. Победа над сестрой явно была одержана — во время обхода стены он заметил паренька с очень нежной внешностью, пристально следящего за ними, и краем глаза успел увидеть Джоэла, исполненного такого чувства собственного превосходства, что было совершенно непонятно, как он еще не лопнул.

А на следующий день имперцы появились под стенами города, и всем стало не до шуток. Несколько раз Генри сурово отсылал Джоэла прочь — но мальчик лишь мотал головой, не спуская своих огромных глаз с происходящего вокруг. Наконец Генри махнул на него рукой — в конце концов, у него и без того хватало забот.

Они выдержали тот день. Когда солнце село, имперцы отошли от города на безопасное расстояние. Наступила тишина — странная, тяжелая и пустая одновременно, непривычная после пульсирующего в ушах шума сражения. Джоэл попросился проведать сестру — и очень быстро вернулся. Оказалось, что ее ранили, и она лежит дома.

— Хочешь к ней? — просто спросил Генри.

Джоэл кивнул и почти сразу исчез. Весь следующий день его не было, к большому облегчению Генри, которого накануне не отпускала мысль, что если с мальчиком что-то случится, то это будет на его совести. Однако сегодня ближе к вечеру Джоэл объявился снова. Сестре было лучше, рана оказалась не страшной и только злила ее, потому что лишала возможности в ближайшее время стрелять из лука. Джоэл устал от ее раздражения и решил вернуться обратно. Генри не стал отсылать его. На стенах все было тихо.

Теперь Джоэл спал неподалеку, глубоким, спокойным сном, чистым и нетронутым, как свежевыпавший снег, а Генри сидел и время от времени смотрел вниз. Но все было тихо.

Только через мой труп

Они ошиблись насчет затяжной осады. Имперцы готовились не к ней — они готовились к новой атаке, еще более яростной, чем в первый день.

К полудню Генри сбился со счета.

Когда два дня назад армия подошла к стенам города, когда вперед выступили первые шеренги, и Хадсон отдал приказ приготовиться, Генри решил, что должен считать. Допустим, ему не удалось сдержать свою клятву, и убивать придется — но он хотя бы будет знать, сколько. И помнить.