Вторая жена. Часть 3 (СИ) - Завгородняя Анна. Страница 44

Дилия прилегла, подтянув к себе блюдо с фруктами. Оторвала крупную виноградину от ветки и отправила в рот, наслаждаясь вкусом брызнувшего сока, сладкого с оттенком кислинки.

— Рожу! — сказала упрямо. — И Борхан признает моего сына наследником.

Хазнедар покачала головой.

— Ты слышала, что вернулись те, кто сопровождал принца? — спросила она.

Дилия подняла глаза, уставившись на бабушку.

— Вижу, что нет! — продолжила Ирада. — Так вот, они сообщили повелителю Борхану, что наследник жив и более того, — она сделала паузу, после чего добавила, — нашёл свою жену.

Наложница сглотнула и села прямо.

— Почему же не вернулся? — спросила тихо.

— Думаю, отправился с женой на её родину! — ответила хазнедар.

— Если он сгинет там, мой ребёнок станет наследником! — резко проговорила девушка и Ирада вскинула брови в удивлении.

— Не говори так! — сказала сурово и нахмурилась, глядя на внучку. — Особенно при повелительнице Ширин!

— Я не дура! — отмахнулась Дилия, только Ирада уже стала сомневаться в этом, как и в своёй недавней и наивной мысли о том, что её внучка, возможно, не лишена ума. Ошиблась. Лишена и напрочь.

«Нет в ней ничего, кроме корысти и самолюбия!» — поняла старуха с разочарованием.

«Но есть ребёнок, её сын и твой правнук, который, может быть, когда-нибудь, займёт место Исхана!» — напомнила она себе.

«Если не вернётся Акрам, и, если его жена не родит законного наследника!» — поняла она и вздохнула. Слишком много «если», которые не сбудутся.

Мы достигли оазиса только к вечеру третьего дня, когда у нас закончилась вода и силы. Я бросилась к небольшому источнику и только благодаря своёй силе воли не напилась так, что живот могло свести судорогой. Пила осторожно, сложив ладонь ковшиком, с перерывом, позволяя телу привыкнуть к пониманию того, что в нём снова присутствует влага.

Аббас опустился рядом, черпая воду и лишь поглядывал на меня, уставшую, измождённую от жары и долгого перехода. Мы не позволили себя отдыхать даже ночью. Ложились ненадолго и снова вставали, заставляя идти, преследовать Исхана. И меня вела одна мысль, о том, что я должна помочь Шаккару, должна вернуть своёго мужа и правителя народу Хайрата.

— Этой ночью мы хорошо выспимся и останемся до полудня! — почти приказал воин, когда мы, напившись, сели на песок, глядя друг на друга, глаза в глаза. Я хотела было поспорить, сказать, что нам надо спешить, что жрец может уйти и не найдём, но понимала, что Аббас прав, а потому промолчала, проглотив слова, рвущиеся наружу и понимая, что они глупы. Какой толк в том, чтобы загнать себя и умереть в пустыне, не достигнув своёй цели? И себя погубим, и Шаккару не поможем. В этом я была уверена, а потому только кивнула, соглашаясь со словами своёго спутника. Встала и прошлась по оазису, оказавшемуся слишком маленьким, но неожиданно тенистым: здесь росли несколько высоких пальм, отбрасывавших длинные тени.

Костёр нашла почти сразу, как и следы копыт и жизнедеятельности лошадей. В том, что это те же путники, я не сомневалась и словно в доказательство, нашла клок одежды, принадлежавший Исхану. Возможно, жрец был так неловок, что зацепился за колючий куст, росший под пальмой, только я отчего-то сильно в этом сомневалась.

Показала находку Аббасу и услышала подтверждение своих подозрений.

— Он указывает нам путь! — сказал мой спутник. — Этот хитрый жрец держит нас на расстоянии, но определённо хочет, чтобы мы следовали за ним.

— Что же он задумал? — нахмурилась я. Ведь, если все обстояло именно так, а не иначе, то получалось, что Исхан заманивает нас в свою ловушку, или...

— Но мы всё равно пойдём за ним! — сказал Аббас. — И он это знает!

— И мы нужны ему! — добавила я. Жрец доказал это, оставляя знаки для нас, а значит,

надеялся, что выжили или подозревал, что выживем. Он намного больше знал о Малахе, чем рассказывал, и я догадывалась, что для Исхана не секрет то, кем является змей Давлата на самом деле. Но куда нас заманивает жрец? Это более чем подозрительно. Сейчас меня страшило обещание, которым я оказалась связана с ним.

— Давай отдыхать! — произнёс Аббас, глядя мне в глаза. — Я думаю, что нам предстоит еще не раз найти указатель от Исхана.

И он был прав. Пересекая пустыню, продвигаясь через горы песков, от оазиса к оазису, мы находили клочки одежды Исхана и понимали, что находимся на верном пути.

Пустыня, казалось, была бескрайней. Глаза уже устали от бесконечности желтизны, разделённой с синим небом текучей линией горизонта. Я загорела так, что теперь вряд ли отличалась по цвету кожи от своёго спутника, отражение в воде говорило мне об этом, как и мои глаза, которые полностью изменили свой цвет, став золотыми с вкраплениями коричневых пятен. Аббас по этому поводу просто молчал, лишь продолжал следить за мной, словно ожидал, что изменения на этом не закончатся.

Несколько раз я порывалась поговорить с ним о его молочном брате, но Аббас не хотел верить, хотя и перестал отвергать возможность перевоплощения Шаккара.

— Я должен увидеть это своими глазами! — говорил он и это была маленькая победа.

Так продолжалось еще несколько долгих дней. Мы шли и шли, скорее машинально переставляя ноги, двигаясь в никуда и не зная, что задумал Исхан, куда заманивает нас и своих невольных спутников. А на рассвете одного из дней увидели вдали вершины гор, под которыми явственно читалась зелень редкого леса. Не знаю, как это подействовало на Аббаса, но мне придало энергии и сил не свалится от усталости и на исходе дня, когда солнце закатилось за горы, мы подошли к подножию высоких скал, за которыми начиналась другая земля, словно кто-то прочертил рукой границу песков и камней. Несколько корявых деревьев с удивительно яркой зеленью, смотревшейся дико на фоне пустыни и ручей, звеневший меж камней — вот таким был вид.

Аббас посмотрел на меня и, допивая последнюю воду из сухой тыквы, произнёс:

— Я не знаю этих мест, Майрам. Нам стоит быть настороже. Ещё никогда ни я, ни мой брат и его войско, не забирались так далеко на юг.

Я перевела взгляд с его уставшего тёмного от загара лица на яркую зелень, манившую тенистой прохладой и прислушалась к журчанию ручейка.

— Это лучше, чем бесконечные пески! — сказала и прошла вперёд, точно уверенная, что махариб последует за мной.

Под ногами захрустела каменная крошка, впереди поднимались высокие скалы и никакого намёка на людей, только по синему безоблачному небу росчерками кружили птицы.

Воду мы нашли быстро. Напились вдоволь и здесь же обнаружили очередной клок одежды жреца, который словно поджидал нас, темнея пятном на камне, залитом солнцем. Молча переглянулись с Аббасом, понимая друг друга без слов.

«Они были здесь!» — говорили его глаза.

«Надо искать, куда отправились дальше!» — ответила я взглядом.

Тахира вытерла со лба проступивший пот. Сегодня они достигли горной гряды, за которой, по словам Исхана, начиналась зелёная долина, куда жрец целенаправленно вёл свой маленький отряд во главе с принцем Акрамом. Принцесса Хайрата не смогла сдержать вздоха облегчения заметив зелень и воду: ручей звенел, пробегая меж горячих камней и исчезал, уходя глубоко под землю на расстоянии нескольких шагов от начала границы песков, обрывавшихся слишком резко и оттого представлявших резкий контраст с пустыней, простиравшейся, насколько хватало глаз.

Вдоволь напившись и пополнив запасы, путники двинулись дальше по едва различимой тропинке, по которой, как подозревала Тахира, давно никто не хаживал.

Слева — пустыня, справа — горы, высотой превышавшие те, что окружали её родной город.

Вершины поднимались высоко к небу, и девушка видела хищников, паривших в поразительной синеве, лишённой даже намёка на облака.

Исхан ехал впереди. За ним следом её муж и сама Тахира, а воины замыкали шествие, продвигаясь цепочкой друг за другом. Что ожидало там, за этими скалами, принцесса не знала, но сердце её отчего-то тревожилось, но когда она смотрела на Акрама, то видела его лицо, полное решимости и успокаивалась, уверенная, что муж не даст её в обиду.