Тайна смерти Рудольфа Гесса (Дневник надзирателя Межсоюзной тюрьмы Шпандау) - Плотников Андрей Николаевич. Страница 19
Наш «Рафик» выезжает за тюремный шлагбаум, но проезд по Вильгельмштрассе перекрыт. Несколько полицейских машин с мигающими маячками, металлические ограждения, полицейские с пластиковыми щитами и дубинками в руках — все говорит о том, что дело серьезное. За полицейским оцеплением видна группа агрессивно настроенных молодых людей с нацистскими эмблемами. Над ними развернут плакат, призывающий к освобождению Рудольфа Гесса. Неонацисты что-то кричат, вскидывают руки вверх в фашистском приветствии и пытаются теснить полицейский кордон. Они рвутся поближе к тюрьме. Полицейские быстро выхватывают из толпы одного из нападавших, заламывают руки и уводят в полицейский фургон. Действие продолжается дальше.
Регулирующий движение полицейский показывает нам, что нужно ехать в объезд. Мы трогаемся с места. Видно, что день рождения бывшего «заместителя фюрера» вне стен тюрьмы отмечается более активно, чем внутри.
По пути на завтрак в столовую встречаю британского надзирателя мистера Лонга.
— Здравствуйте, господин Плотников! — говорит он с улыбкой и протягивает мне руку в тонкой лайковой перчатке. Среди моих знакомых не принято пожимать руку в перчатке, да и снять перчатку перед рукопожатием считается у русских признаком хорошего тона. Но мистер Лонг — это особый случай. Потомок старого английского аристократического рода, он с 1979 по 1981 год был британским директором МТШ, а после прихода подполковника Ле Тиссьера остался в тюрьме простым надзирателем. Я не знаю причин, побудивших его на такой поступок. Но с ним всегда интересно общаться. У него острый ум и хорошее чувство юмора. Он не кичится своим положением и работает наравне с другими британскими надзирателями. Но манерами, жестами, поведением отличается. Конечно, он не одевается в магазине С&А. Вот и сейчас на нем пальто цвета кофе с молоком из тонкой шерсти, зеленый шарф, в руках портфель из кожи крокодила. Мистер Лонг рассказывал мне, что очень скучает по своей конюшне в имении в Англии, где у него много породистых лошадей. А здесь, в Западном Берлине, нет условий для их содержания. Поэтому здесь у него только одна пара серых в яблоко. На моей родине — Кубани тоже любят лошадей. Поэтому у нас всегда есть общая тема для беседы.
Мы продолжаем разговор уже за столом, но на этот раз не про лошадей. В последнее время во всех английских бульварных газетах, которые во множестве приносят в МТШ британские надзиратели, со всеми подробностями обсуждается роман принца Эндрю и Сары Фергюсон. Дело, похоже, идет к свадьбе. Множество фотографий, сделанных папарацци, показывают жизнь этой пары, кажется, круглые сутки. Но что у них общего? Младший сын королевы Великобритании Елизаветы II, офицер Королевского военно-морского флота, красавец принц и огненно-рыжая вся в веснушках женщина с туманным прошлым. Эндрю мой ровесник, да и тезка к тому же. Поэтому, хотя я сам давно женат, но слежу за развитием их отношений, как и вся Великобритания. Мнение господина Лонга в этом вопросе мне очень интересно.
Лонг не спеша рассказывает о том, что королевская семья с пониманием отнеслась к выбору принца и приняла Сару. Сама королева относится к ней благосклонно и согласна на брак. А что касается ограничения возможности наследования престола после такого брака, то у Эндрю есть старший брат Чарльз, и все равно престол останется за ним и его потомками, так что Эндрю в этом плане ничего не светит. Только если теоретически. Однако сам мистер Лонг считает, что Сара не является достойной парой для члена королевской семьи. Ей не хватает такта, чувства меры, хороших манер и еще много чего. Господина Лонга и многих его знакомых терзают сомнения, что Сара когда-нибудь может выставить в нехорошем свете и принца Эндрю, и королевскую семью, а значит и всю старую добрую Англию.
Завтрак закончился. Я иду работать.
Сегодня исполняется 45 лет с того дня, как «заместитель фюрера» совершил свой знаменитый полет в Шотландию. Соответственно уже 45 лет он находится в плену и тюрьме. Впечатляющий срок.
Летную школу Гесс окончил в октябре 1918 года в самом конце Первой мировой войны. Он совершил несколько вылетов над территорией Бельгии, однако в серьезные воздушные схватки ни разу не попадал. После завершения войны и демобилизации Гесс сохранил увлечение авиацией. В 1920 году, являясь членом Добровольческого корпуса фон Эппа, Рудольф Гесс летал на аэроплане во время усмирения мятежа «спартаковцев» в Руре. С началом партийной деятельности Гесс уговорил издателей «Фелькишер Беобахтер» купить «в целях рекламы» легкий самолет фирмы «Мессершмитт» и летал на нем над местами слетов и митингов. В 1932 году Гесс пришел вторым к финишу в престижной авиационной гонке «Цугшпитце». После начала Второй мировой войны в 1939 году Гесс попросил у Гитлера разрешения поступить в люфтваффе. Гитлер не только отказал своему заместителю в этой просьбе, но и запретил летать в течение года. Но год прошел.
О ходе подготовки Гесса к перелету в Шотландию довольно подробно рассказал в заявлении под присягой в мае 1981 года бывший старший пилот фирмы «Мессершмитт» Гельмут Каден. Впоследствии его показания были перепечатаны во многих газетах и журналах.
По словам Кадена, Гесс впервые появился на заводе фирмы «Мессершмитт» в Аугсбурге летом 1940 года и попросил подготовить ему для ознакомительного полета самолет «Мессершмитт» Bf.109, на тот момент самый современный немецкий истребитель. Но главный пилот фирмы Вилли Штёр и профессор Мессершмитт убедили его, что одноместный истребитель Bf. 109 является сложной в управлении машиной даже для опытных пилотов. При этом Каден подчеркивает, что Гесс именно попросил подготовить самолет, в то время как «заместитель фюрера» мог бы просто приказать.
Гесс вернулся в Аугсбург в сентябре 1940 года и в этот раз уже изъявил желание научиться летать на самолете Bf.110, двухмоторном истребителе-бомбардировщике, в экипаж которого входили два пилота. Было совершено не менее 10 полетов, прежде чем Штёр и Гесс поменялись местами в кабине, и последний полностью взял управление самолетом на себя. Затем Гесс стал совершать регулярные тренировочные полеты самостоятельно. При наличии благоприятной погоды он обычно приезжал на аэродром по воскресеньям, предварительно позвонив и попросив подготовить самолет. Завод в Аугсбурге серийно выпускал самолеты для фронта, и Гессу для полетов каждый раз давали другой самолет, проходящий в этот момент контрольно-испытательные полеты. Через какое-то время Гесс поинтересовался, нельзя ли оставить для него постоянный самолет? На заводе возражать заместителю фюрера не стали, а Имперское министерство авиации после уточнения сведений вычеркнуло один самолет из листа поставок. Таким образом одна из машин была оставлена в Аугсбурге как опытный образец серии, и Гесс получил свой персональный самолет.
Летчик Рудольф Гесс на Западном фронте в ноябре 1918 года.
По желанию Гесса на самолете были произведены некоторые доработки. Блок управления радиостанцией был перенесен ближе к креслу пилота, чтобы летчик самостоятельно мог перестраивать частоту во время полета. С самолета были сняты пулеметы. Под крыльями были подвешены два дополнительных топливных бака по 900 литров каждый, что позволяло увеличить длительность полета с четырех до десяти часов, а дальность с 1600 до 4200 километров. Всю осень 1940 года при наличии погодных условий Гесс продолжал тренировочные полеты. При этом дополнительные баки не заправлялись, они были одноразовыми, и предусматривалось их сбрасывание перед посадкой.
В субботу, 21 декабря 1940 года в Аугсбург позвонили и попросили подготовить самолет Гесса и заправить все баки. Появление заместителя фюрера на аэродроме никого уже не удивляло, подготовка к полету и взлет прошли как обычно. Адъютанты Гесса ждали своего шефа вместе с наземным персоналом в бюро аэродрома. Короткий зимний день заканчивался, когда через три часа самолет Гесса вернулся на аэродром. При этом Гесс смог сесть на заснеженную полосу заводского аэродрома, не сбрасывая дополнительные баки, а в самолете оставалось еще в общей сложности около двух тонн горючего. После приземления Гесс объяснил, что во время полета у него отказали рули направления. Осмотр показал, что ракетница выпала из своего держателя и заблокировала механизм руля направления. В своих показаниях Каден отмечает, что эта посадка является доказательством летного мастерства Гесса.