Девушка без сердца (СИ) - Брейн Даниэль. Страница 28

— Теперь ты, — разрешил он. — Нет, постой. Ее величество хочет, чтобы мы его отпустили. Она считает, что если Брент докажет провокацию со стороны Таллии, это будет являться смягчающим обстоятельством. Почему ей просто не придет в голову быстро снять Томаса с должности и назначить кого-то еще?

Я пожала плечами.

— Если мы выпустим Томаса, — подал голос Эндрю, — то ему некуда будет деваться. Домой он пойти не может — там все опечатано. И толпа журналистов. В гостиницу? Толпа журналистов тотчас припрется туда. Ее величество устроит что-то вроде «оставить под стражей в целях его собственной безопасности»?

Комиссар посмотрел поверх моего плеча. Эндрю был Хранителем Королевской Полиции. Создатели когда-то отправили его к нам с небес, это бесспорно.

— Напиши такое, — взмолился комиссар, — я отошлю со своей учетной записи. Где те времена, когда я был простым следователем? Да, Сью… Что у тебя?

Эндрю вышел, я перевела дух. Не потому, что его присутствие меня выводило, просто и до меня наконец дошла очередь.

— Я полагаю, что Томас разделал руки супруги на мелкие части, — сказала я. — Не знаю, насколько мелкие, но настолько, что мы не можем их найти потому, что он их неизвестно куда дел. Может быть, спустил в канализацию. Было у него для этого время? Да вполне. Его задержали без пятнадцати три ночи, а резать труп жены он начал примерно в восемь вечера. Удивляюсь, что он ограничился только руками.

— А знаешь что? — оживился комиссар и нажал на кнопку селектора. — Может, ты и права. Эндрю, ты там? Найди Руперта, он где-то в допросных. Если Стивен свободен, его тоже сюда. Нет, Брента не надо, даже если его и найдешь. — Он отпустил селектор, указал мне на кресло. — Да-да, в этом есть… вот смотри. Наш красавец приходит домой, вымотанный, уставший. Хочет заняться сексом с женой. Почему он сказал, кстати, что она заявила ему про любовника? А… если уж королева ошибается со смягчением, то ректор — неудивительно.

— Она же юрист, — возразила я.

— Но она часто смотрит всякую гадость, — объяснил комиссар. — Да это не тайна, у нее такая обязанность. Хоть пару серий, и потом — видео в магнете с восторгами ее величества, чтобы не упали рейтинги этой дряни, деньги ведь вложены. А что у нас снимают? Вот то-то. Все экономят на консультантах. Королева ни дня не работала по специальности. Думаю, что Томас мог подумать так же, как и она. Не прокатило, потому что это общее заблуждение. Дальше. Ректор не рассчитал свои силы, отпустил супругу, а она уже труп. Он сажает ее на кресло? Хотя нет. Наверное, куда-то кладет. Ну или посадил аккуратно, не такая уж разница. Потом думает, что ему делать. Заметь, он не ищет ничего в магнете…

А я так и не посмотрела отчет информационщиков про ноутбук Томаса! Все из-за Брента с его идиотской версией. Но комиссар, в отличие от меня, успел все.

— ...Он решает избавиться от трупа. Начинает с рук. Возможно, ты права, он действительно стал их разделывать и смывать в унитаз. Потом он понимает, что такими темпами провозится долго, вспоминает дурацкую легенду, вырезает сердце жены, делает так, чтобы попасться полиции и косит под дурачка. Похоже? Вполне. Он сознает, что окажется под подозрением, а так хотя бы может попытаться запутать следствие. Надо сказать, что довольно успешно, пока мы так и не знаем, откуда у него навыки препарирования.

Эндрю просунулся в дверь.

— Майор Стивен, — торжественно объявил он.

Неудивительно, что Стивен пришел раньше Руперта, потому что он заканчивал с допросом терапевта, когда я звонила. Несколько минут мы обменивались информацией, потом комиссар повторил то, что сказал мне насчет убийства Таллии Кэролайн, Стивен кивнул:

— Это похоже на правду.

— Ты вообще хоть сколько-то времени спал?

Ответ однозначен. Хотя я вообще не была уверена, спал ли кто-нибудь, кроме меня. Комиссар тоже выглядел не слишком бодро.

— Давай домой, — приказал комиссар, — ты мне нужен здесь в здравом уме. Мне хватает двоих придурков — один сидит, другой где-то бегает. Без возражений, Мартин и Сью тебе скинут все, что найдут. Сейчас почти половина первого… Чтобы до завтрашнего утра я тебя здесь не видел.

Несмотря на то, что Стивен и в самом деле на ногах уже еле стоял, уходить ему не хотелось.

— У нас остается всего полтора дня, — попробовал он отбиться.

— За это время ты превратишься в зомби. Хотя если начнешь кусаться с Брента — я, пожалуй, подумаю. Марш отсюда.

Выходя, Стивен столкнулся с Рупертом, который немало удивился тому, что Стивен куда-то направился с печальным лицом.

— Отстань от него, дай ему выспаться. И сам ты сколько уже не спал? Почему я должен заботиться еще и об этом?

Риторический вопрос комиссара остался без ответа. Эндрю принес кофе, мы еще раз обменялись известной нам информацией. Руперт тоже согласился с тем, что моя версия, обработанная комиссаром, очень похожа на правду.

— И что у нас, — поведал он. — Новость первая. Нож, которым разделали Таллию, принадлежит ей. Это декораторский инструмент, она им пользуется, пользовалась, когда вырезала какие-то мелкие детали из глины или чего-то похожего. Редкий инструмент, я бы сказал, исторический, и мало кто умеет с ним обращаться.

Мне даже в голову не пришло показать нож Майклу. Догадки, что это декораторский нож, были, и этим все ограничилось. Мне было стыдно, это раз, два — кто вообще мог сравнивать Руперта и Брента как специалистов? Это смешно. Про себя я, конечно, даже не говорила.

— Коллеги Таллии все как один утверждают, что она была хорошим художником. Не гением, но не без способностей. Все отмечают, что у них были прекрасные отношения с мужем. Он баловал ее, покупал ей подарки. Даже, как это ни странно, встречал ее с цветами. Живыми.

Мы с комиссаром одновременно хмыкнули. Дарить живые цветы — безумие по деньгам и по сути. Природа прекрасна, когда живет, а не когда умирает. Исключения были разве что для сверхторжеств, например, свадьбы королевы, рождения наследников престола, встреч каких-нибудь глав государств, впрочем, это была больше традиция, вроде венчаний. Никто уже давно не верит всерьез ни в каких Создателей, но имитации венчания некоторые заказывают, хотя вместо священников, конечно, актеры. Но многие считают это красивым, пускай.

— Все, в общем-то, в шоке, — продолжал Руперт. — И коллеги Томаса, с которыми работает сейчас группа в Академии, тоже. Не то чтобы они не верят в его вину, просто недоумевают, как такое могло случиться. Кстати, все отрицают, что у Томаса была любовница. Я бы сказал, часть умудряется над этим смеяться, а часть негодует...

— А никто не говорил, что Таллия как-то давила на мужа? — спросила я. — Брент носится с этой версией…

— Очень похоже на Брента, — усмехнулся Руперт. — Ты знала, Сью, что он редко работал с женщинами?

— Нет, — протянула я. — Хотя догадывалась. А в чем причина? Какая разница?

— Для него разница есть. Когда доктор Меган закончит свою экспертизу, попробуй спросить у нее об истории с Брентом.

— Не надо, — поморщился комиссар. — Она вспомнит этот скандал, закопает Брента, откопает и снова сделает с ним что-нибудь, — и повернулся ко мне: — Брент как-то сцепился с ней… а, с кем он вообще не цапался? Меган говорила про психические отклонения свидетеля, давала профессиональные заключения. Прямо в Суде. Брент получил слово и начал — свидетель совершенно нормален, Меган просто не может его понять как женщина и поэтому приписывает ему несуществующие диагнозы…

— Почему как женщина? — спросила я. — Брент постоянно твердит об этом. У него пунктик. Он сам-то здоров?

Комиссар покосился на Руперта.

— Помнишь, в чем там было дело?

— Смутно уже, — признался Руперт. — Сосед давал показания, что подсудимый супругу не бил. Меган установила, что он был не в состоянии адекватно оценивать происходящее. Брент уперся, что мнение соседа значит больше, чем все экспертизы вместе взятые. Там был такой подсудимый — из ревности несколько раз избивал жену, все бы было и ничего, и даже, может, никто бы об этом и не узнал, но она случайно упала с лестницы.