Девушка без сердца (СИ) - Брейн Даниэль. Страница 35

А как вести себя с Брентом — загадка. И времени практически нет.

— У нас были недопонимания, — не стал спорить Брент. — Давайте так, капитан… Договоримся, что с этой минуты я в этом расследовании буду главным.

Я проглотила возмущение. Но мне было несказанно интересно, что последует в продолжение.

Брент, не испытывая ни малейшего смущения, опустошил мою вазочку, и я с трудом удержалась от ехидного замечания. Мне не было жалко сласти — бесцеремонность бесила. И заодно я думала, что ответить. Так, чтобы не спугнуть Брента, пока его устроила моя мнимая слабина, или придется все начинать сначала.

— Предположим, что вы старше меня по званию, — вспомнила я показавшийся мне вполне подходящим довод. — Пусть сейчас вы уже не майор, но у вас действительно больше оперативного опыта…

«И Стивен, и Руперт имеют этого опыта в разы больше...» Да, неубедительно.

Брент снисходительно улыбнулся. Вышло у него симпатично, но я все равно чувствовала подвох. Можно было сделать вид, что я дрогнула, но не стоило расслабляться на самом деле.

— Тогда… — я взглянула на часы в углу монитора, вздохнула и вышла из учетной записи. — ...Нам пора.

Брент так и не разъяснил, почему я должна признать его главным. Я решила, что этот вопрос пока терпит. Создатели с ним, мне нужно приложить все усилия и понять, как он мыслит. Не выдав себя ничем и не дав ему заподозрить, что все это я делаю по совету врача-психиатра.

Глава двадцать пятая

Я подошла к двери, взялась за ручку и обернулась, не желая ни на секунду оставлять Брента одного в кабинете. Мой интерес к нему мешался с недоверием: чем больше первое, тем сильнее второе. Брент задержался — его привлекли несколько фотографий из тех, которые на общем фоне снимков с мест происшествий терялись. Их вообще мало кто замечал.

— Что это за фотографии? — спросил он.

— Работы Фернандо Франческо, — я пожала плечами, отпустив ручку двери. — Пленочные снимки. Им триста лет.

— Я знаю. — Я была готова поклясться, что в голосе его звучало искреннее удивление. — Почему они здесь?

— Перешли ко мне по наследству от прежнего хозяина кабинета. Лаура Джоакима, потомок Франческо, была потерпевшей по делу о краже в отеле «Максима». Вы вроде бы должны были этот случай застать, — добавила я с сомнением. — Я решила, что не имеет смысла от них избавляться, фотографии стоят целое состояние, да и вряд ли их можно считать подарком лично главе лаборатории, скорее всей Королевской Полиции в целом. Госпожа Джоакима была очень счастлива, когда нашлось ее колье, и большую роль в поисках сыграла именно лаборатория…

Брент кивал головой, на губах его плясала неровная улыбка.

— Вы не знаете, как эти фотографии выглядели в оригинале? Те самые триста лет назад? Тут только портреты.

— Почему же, — я собиралась язвительно хмыкнуть, но вовремя спохватилась. — Знаменитые календари Франческо. Обнаженные женщины. Мер… — я прикусила язык. — Мировое культурное наследие, но только как искусство фотографии. Госпожа Джоакима, разумеется, не стала бы дарить такой пош… полный оригинал.

— Почему вы так стесняетесь тела? — безразлично поинтересовался Брент, обошел меня и открыл дверь.

Я вовремя проскочила в приемную, вспомнив, что с дверьми у него особые отношения. Пусть порадуется, тем более что я все равно не знала, что ему отвечать. Вернее, не поняла, что он подразумевал.

— Женщина создана дарить красоту этому миру, — все так же равнодушно продолжал Брент, идя вместе со мной мимо людей в приемной. — Жаль, что мир давно забыл об этом, перестал любоваться женской красотой и больше не требует этого. Прямота и откровенность слов заменили взгляды, которые были гораздо красноречивее…

Брент придержал передо мной дверь в коридор, и я, выходя, украдкой оглянулась на Джилл. В ее глазах читалось выражение неприкрытого ужаса, будто я без оружия входила в камеру к каннибалу или как минимум к тигру в клетку.

Возможно, она была не так далека от истины.

На мое счастье, Брент заткнулся и больше провокационных разговоров не заводил. Я стояла, прислонившись к стенке лифта, и рассматривала собственные сапоги, размышляя, как себя вести. Если мне предстоит и дальше с умной физиономией кивать на рассуждения о красоте… Реакция окружающих тоже меня беспокоила. Хорошо, если Брент не дойдет до радикального, вроде сентенций «однополые браки надо запретить» и «избиение жены не есть преступление»…

Стоп.

Я подняла голову. Лифт в это время тренькнул и двери открылись. Мне пришлось выйти и быстро направиться к выходу: служебные машины уже подали, нас ждали, было неловко. Расспросить Брента о суде я могла и по дороге.

Моим надеждам и одновременно опасениям не суждено было сбыться, потому что Эндрю выскочил мне навстречу и затащил в машину комиссара, а Брент, нервно оглядываясь, уселся в микромагбус экспертов. Я только взмолилась, чтобы там не случилось по пути смертоубийства.

— Есть новости? — спросила я у Эндрю. Редко, но бывало, что сначала информацию сообщали комиссару, а потом отправляли в базу. Сейчас был тот случай, когда за это никто бы оперативников и экспертов не пожурил.

— Если не считать, что просмотр видео ничего не дал, то нет, — отозвался Эндрю. — Пока неофициально, проверят еще раз и отправят в материалы дела. Связались с домработницей, спросили управляющую компанию, они сказали, что было всего четыре кода доступа в квартиру: у Таллии, у Томаса, у самой домработницы и общий у консьержей, конечно.

Я встрепенулась.

— И каждый визит консьержа, естественно, сразу фиксируется в компьютере службы безопасности управляющей компании. Нет, никто не выходил из квартиры до прибытия следственной группы, а домработница последний раз была тогда, когда была. Тупик, Сью, прости, эта версия не сработала.

Да, тупик, беспросветный тупик, подумала я. Тупик… три стены, а четвертую, того и гляди, тоже заложат кирпичиками. Больше смахивало на гробницу. Все, что мы находили, было или ложным, или неполным и требовало кучи проверок, или просто вело в никуда. Дело казалось вначале не просто элементарным — идеальным для подготовки стажеров: работай над экспертизами, допрашивай свидетелей, если необходимо, и подозреваемого, потому что ему деваться некуда, и через трое суток напиши первое в жизни обвинительное заключение.

— Эндрю?..

— Да? — он с готовностью обернулся ко мне. — Ты решила подергать меня в отсутствие Джеймса и Мартина?

— Я подумала… — В самом деле, почему я об этом не подумала раньше? — А что имелось в арсенале Таллии? Кроме пластика и лопаточки? Ты читал последний отчет?

Комиссар, до этого напряженно изучавший новости, отложил планшет. Эндрю слушал.

— Она была декоратором, — продолжила я. — Делала какие-то элементы. Видимо, ей они не понравились, она их выбросила. И запросы, которые были в ее компьютере…

— Запросы и чертежи, — кивнул Эндрю и взялся за смартфон. — Тут тьма… ты уверена, что тебе это точно надо? «Архитектурные элементы ранних храмов Крессии», «убранство алтаря Храмов Создателей третий век нашей эры»… чертежи... кстати, информационщики как раз пометили, что чертежи из архивов стали приходить, Таллия ведь их оплатила. Она работала над чем-то?

— Над чем? Там не сказано?

— Из ее записей вообще неясно, — Эндрю тяжело вздохнул. — Она могла лично пообщаться с заказчиком. Похоже, что она готовила портфолио? Или нет?

— Наверное. — Я тоже вздохнула. — У нее есть кто-то близкий, кроме этого Майкла, не знаешь?

— Да, Эльвира Лидия. Тоже декоратор… — Эндрю пролистал экран. — Однако. Онливуд. Уехала туда работать по личному приглашению сразу после окончания Школы.

— Неплохая карьера, — заметил комиссар. — С ней говорили? Хотя если она столько лет живет в Конфедерации, толку от нее будет немного.

— Отправили письмо. Она где-то вне зоны доступа. Как только выйдет на связь, нас соединят, — сообщил Эндрю, а я сказала: