Аббатство Теней - де Кастелл Себастьян. Страница 39

Я один держал глаза открытыми, поэтому я увидел, как близко все подошли к тому, чтобы их изрезало в клочья. А так люди завопили от ударов острой проволокой, внезапно пролетевшей мимо них, как хлыст. Но все сохранили головы.

Монета «беглец» упала на землю, обмотанная сотнями витков медной проволоки, которая пыталась задушить нового пленника.

— Поразительно, — сказал Бателиос. Кряхтя от усилий, он высвободил «беглеца» из тюрьмы, а после протянул монету мне.

Я был благодарен за восхищение в его голосе, и еще больше благодарен за то, что он догадался встать за мной и подхватить меня, когда я упал.

Подошла Диадера. Мгновение смотрела на меня, а потом протянула руку, чтобы прикоснуться пальцем к меткам Черной Тени вокруг моего глаза.

— Неплохо, — сказала она с помощью той странной связи, которую мы делили.

«Я же говорил, что у меня все под контролем».

После этого я потерял сознание.

Глава 36

ГЕРОЙ

Следующие несколько минут я, то приходил в себя, то снова терял сознание, мельком видя мир благодаря обрывкам видов и звуков, которые приходили и уходили, прежде чем я мог их понять.

— Что такое с мальчиком? — спросила Гхилла.

Меня начинало беспокоить, что девочка явно младше меня постоянно называет меня «мальчик». Я бы сказал ей об этом, но мои мозги и губы работали не слишком хорошо.

Диадера взяла на себя смелость ответить за меня:

— Он вымотался. Десять дней назад Турнам и Бателиос нашли его полумертвым в пустыне. Они заставили Азира построить дорогу, но Келлен был слишком слаб, чтобы пройти весь путь через Тени, поэтому они поволокли его в гору.

— А потом идиот попытался сбежать, — добавил Турнам.

— А потом, — продолжала Диадера, — Келлен чуть не погиб, помогая нам сражаться со стигийцем в аббатстве, только для того, чтобы один особенно неблагодарный идиот, — она повернулась, чтобы посмотреть на Турнама, — решил, что хорошая идея — допросить его прежде, чем Келлен как следует выспится и поест.

Я могу и привыкнуть, что кто-то говорит за меня, вместо того чтобы использовать каждое свое недомогание как удобный случай детально перечислить длинный список моих недостатков.

Я посмотрел на Диадеру, наслаждаясь тем, как длинные кудрявые рыжие волосы обрамляют эти ее странные веснушки. Почему-то я находил веснушки привлекательными. Во всяком случае, лучше смотреть на них, чем на свои веки изнутри. У меня начало расплываться перед глазами, я почувствовал, что снова теряю сознание.

— Давайте доставим его обратно в аббатство, — сказала Сутарей. — Давай, Бателиос. У Азира есть для нас теневая дорога, но тебе придется его нести.

— Еще нет, — сказал здоровяк. Его голос звучал рядом с моим ухом. Он все еще поддерживал меня, а теперь слегка встряхнул. — Келлену нужно видеть, что он сделал.

— Дай бедному ублюдку выспаться, Бателиос. Ему нужны еда и отдых.

Как ни странно, эта маленькая частица сочувствия исходила от Турнама.

Я бы сделал над собой усилие, чтобы дать остроумный ответ, но Бателиос не допустил ничего подобного.

— Нет, ему нужно увидеть. — Он снова меня встряхнул, на этот раз не так осторожно. — Давай, Келлен. Очнись.

Турнам снова попытался за меня вступиться:

— Почему так важно, чтобы он…

— Потому что он не такой, как ты. Открой глаза, Келлен.

Хватка Бателиоса на моих плечах стала слишком болезненной, чтобы не обращать на нее внимание. Не столько из-за раздражения, сколько из любопытства, я сделал то, о чем он просил, моргая до тех пор, пока глаза не начали видеть четко.

В нескольких ярдах от меня семьи, которые Тасдием связал медной кровавой петлей, стояли, обнявшись. Они, казалось, не были уверены в Диадере и других, им как будто приходилось заставлять себя от них не отшатываться. Но на меня они глядели с какой-то… Не знаю. С благодарностью, что ли? Я не привык, чтобы рядом со мной ощущали благодарность, поэтому не был уверен.

— Они бы погибли, — тихо сказал Бателиос мне на ухо, — эти люди, которые хотели лишь одного — жить в мире. Поскольку они дали приют таким, как мы, военный отряд послал Тасдиема убить их, не зная, что тот сам — Черная Тень.

— К чему это ты? — спросил я.

— Если бы не ты, друг мой, маг скорее всего убил бы нас, и даже если бы мы выжили, мы никогда не услышали бы их криков и не смогли бы освободить их из ловушки.

Он слегка ослабил хватку.

— Сегодня ты спас пятьдесят незнакомцев, маленький меткий маг. Может, ты больше аргоси, чем хочешь, чтобы мы считали.

Жители деревни все еще наблюдали за нами. Я понятия не имел, кто они такие и понимают ли они хоть слово из того, что сказал Бателиос. Это было неважно. Один за другим они сделали знак правой рукой, прикоснувшись кончиками пальцев сперва к своим губам, потом — к голове. Пара малышей, похоже, не совсем ухватили этот жест. Родители продолжали показывать им, пока они не сделали его правильно.

Тут я должен был что-то почувствовать. Может, жгучую гордость? Теплое сияние, происходящее из понимания, что в кои-то веки я что-то сделал правильно? Но я не мог наслаждаться ничем подобным. Я все время думал, как бы мне хотелось, чтобы Фериус была здесь и увидела, что на один короткий миг я приблизился к тому, чтобы быть настоящим аргоси.

— Полагаю, на один день с него довольно восхищения, — сказала Диадера и подмигнула мне. — Не бери в голову, Келлен. А то у тебя становится такое забавное лицо.

С моих губ сорвался смех:

— Заткнись, Рейчис.

Я не собирался так говорить. Насмешка Диадеры настолько сильно напомнила мне о белкокоте, что на мгновение я… Я забыл. И, забыв, перестал напоминать себе не чувствовать его отсутствия.

Диадера посмотрела на меня, склонив голову к плечу:

— Рейчис?

Ее не было там, когда Турнам и Бателиос нашли меня в пустыне. Она не знала, о чем я говорю. «Рейчис» — было просто имя, которое произнес Бателиос там, в аббатстве.

Мне нужно было сказать что-нибудь умное… Найти способ сменить тему и дать себе время, чтобы снова возвести стены, пока не стало слишком поздно. Но я не смог этого сделать. Как я ни пытался сдержаться, мои следующие слова прерывались рыданиями:

— Он был белкокотом. Моим деловым… Моим другом, черт побери. Я думаю… Думаю, он мертв.

Любой нормальный человек — особенно только что смотревший в лицо смерти от рук безумного мага — смеялся бы до упаду или, по крайней мере, велел бы мне не раскисать, но Диадера взяла меня за руку:

— Мне жаль, Келлен. Хочешь рассказать мне о нем?

— Нет. Я хочу…

Я оттолкнул Бателиоса, чтобы отодвинуться от Диадеры. Я не мог вынести, что она видит меня таким. Жители деревни тоже наблюдали за мной и наверняка гадали, почему тот, кто победил мага с Черной Тенью, теперь плачет, как заблудившийся ребенок.

— Мне нужно найти Рейчиса. Это моя работа. Именно так и должно быть между нами. — Во мне вскипела ярость. — Вместо этого я очутился в дурацком аббатстве, а потом пошел сюда, думая, что могу сбежать, чтобы найти его. Но я, наверное, все еще за сотни миль от того места, где он умер! И даже если бы я смог вернуться к Золотому Проходу, мне никогда не отыскать его в пустыне.

— Кто так сказал? — спросил низкий голос.

Я повернулся и увидел, что Бателиос стоит за Диадерой, а вместе с ним — все остальные метатели Теней.

— Аббату, может, это и не нравится, но метатели Теней идут туда, куда захотят, мальчик, — тихо, заговорщицки сказала Гхилла.

Малыш Азир спросил Бателиоса:

— Ты можешь наплакать мне путь, чтобы я последовал по нему?

Здоровяк кивнул:

— Я найду дорогу.

— Ну? — спросила меня Диадера. — Как насчет того, чтобы выследить твоего белкокота?

Искренность ее улыбки и блеск в ее глазах застали меня врасплох. Я был на волосок от того, чтобы бросить их всех, а сейчас… Я выяснил достаточно об аббатстве и его правилах, чтобы знать: ради меня они подвергнут себя риску. Аббат изображал добряка, но я сомневался, что под его улыбками и шутками есть что-то еще, кроме железа и стали. Если он узнает…