Крылья по контракту (СИ) - Хант Диана. Страница 53

— Не знаю, — сказала она ещё тише. — Я правда, не знаю, кому могу верить… кроме тебя.

Демон вздохнул с облегчением.

А когда она заговорила вновь, решил, что вот-вот сдохнет от счастья.

— Что мне делать, Харлей?

— Встреться, — сказал инкуб после секундного раздумья, тщательно (но не очень удачно) маскируя дурацкую улыбку, растягивающую губы от уха до уха. — Но череп не отдавай. Кто бы ни стоял за всем этим, им нужна ловушка. А значит, пока она у нас — мы в выигрыше.

— И ты не против, чтобы я встретилась… с Румом? — запинаясь, спросила Пандора.

Впервые за всё это время инкуб позволил себе притянусь к себе свою птичку, найти губами её губы… Поцеловать… Нежно, долго, дрожа от тщетно контролируемого желания. Неистового, дикого, первобытного… Но желание видеть её счастливой пересиливало. Она должна быть готова к близости. А сейчас, несмотря даже на пылкость, с которой ответила на поцелуй, Пандора не была готова. Он чувствовал её робость, её страх, её сомнения. Сквозь которые, впрочем, щедро сочилось доверие и нежный восторг.

С неохотой отпустив её губы, демон заглянул в глаза-зеркальца. Из-за этой чудесной особенности, каждый раз, когда говорил с Пандорой, было ощущение, что говорит сам с собой. Знает, что она скажет. Ответит. Слышит даже, что думает…

— Видишь ли, малыш, я верю тебе, — мягко сказал он. — Доверяю. Я ничего так не хочу от жизни, как просто быть с тобой. Но я хочу, чтобы ты была со мной не потому, что тебе больше податься некуда… А потому, что ты хочешь того же, что и я. Хотя бы в десять раз слабее… мне этого будет достаточно. Понимаешь?

— Понимаю, — после долгой паузы сказала Пандора. — Я встречусь с Румом. А ловушка пока останется здесь.

Глава 33

Сперва, стоило Пандоре, уходя, хлопнуть дверью, демон ходил из угла в угол, как запертый в клетку зверь.

Его не беспокоило, что Пандора, по сути, встречается сейчас со своим бывшим. Да даже не бывшим, а другом, которому она признательна и которого вспоминает с теплотой и нежностью. И… ладно, беспокоило.

Но всё же не так, как условие, которое поставил Рум: Пандора должна прийти на встречу одна. Демону находиться рядом было никак нельзя.

Нельзя было сбрасывать со счетов, что Рум — такой же агент Х-класса, как и Пандора. Который, несомненно, носом учует слежку. Нет, он не имел права рисковать своей девочкой… или же он рисковал, отпуская всё-таки её одну?

Конечно, она уверяла, что сумеет постоять за себя.

Но что, если её ждёт засада?

Она сильная, смелая, ловкая, но ведь не железная же!

Кому, как не ему, это знать…

Но Рум заявил, что Департамент не шутит, подчеркнув это «Департамент», должно быть, чтобы Пандора прониклась. Чтобы они оба прониклись.

Одна надежда на ловушку.

Харлей покосился на череп, который таращил на него пустые глазницы с самого мирного, пожалуй, места в мире: обеденного стола. Пандора говорила, ловушку лучше всего держать на свету…

Пока им (или ему?) нужен череп, Пандора в безопасности.

И, конечно, в случае чего, она сможет уйти.

Куда больше инкуба заботило место встречи… Совсем рядом, буквально через пару кварталов.

Значит ли это, что их местоположение открыто?

Проклятье инкубов! Конечно, значит!

Их всё-таки выследили. За ними следят!

За окном было серо, промозгло. Третий день шли дожди, в преддверии зимы похолодало и потому сырость воздуха, казалось, пробирает до костей.

Харлей распахнул окно, и, уперевшись руками в подоконник, стал вглядываться в башни и трубы заводов, выдыхающие клубы дыма. Воздух, ударивший в лицо, донес запахи мокрого камня, прелой листвы и гари.

Нет, сидя здесь, в четырёх стенах, он вряд ли возьмёт себя в руки. А между тем сохранить трезвый рассудок — не прихоть, необходимость. Они договорились с Пандорой встретиться в кафе в двух шагах отсюда, в людном месте. Обсудить встречу с Румом и решить, как действовать дальше. Почему бы ему не направиться в условленное место прямо сейчас?

Зажав под мышкой объёмный свёрток, инкуб покинул гостиничный номер.

Слежки он не заметил, хоть и был настороже.

Правда, вряд ли можно довериться его опыту. Он, конечно, кое-что знает и умеет, но до Х-класса ему далеко. Если за ним следят сейчас из Департамента, хрена с два он их считает.

В довершение к тревожным, дёрганым мыслям в голове шумело, стальной обруч словно стягивал череп, а тело было непривычно тяжёлым и слабым.

Пандора, конечно, щедро делилась с ним эмоциями, но всё же… всё же это было немного не то, чего так не хватало внутренней демонической сущности и ему самому. Белокурая гарпия «прикормила» его огненное чудовище, но инкуб — демон вожделения, ему просто необходимы эмоции несколько иного качества. При непосредственной её близости — демон жевал, не переставая, как голодный обжора, которому доктор прописал вегетарианскую диету. Вроде и пузо набито доверху, и ешь, сколько душе угодно, а сытости нет. А подобия сытости надолго не хватало. Особенно, как сейчас, когда его птичка была далеко…

Харлей не говорил ей об этом, держался.

В конце концов слабость и поганое самочувствие — не такая большая плата за спокойствие и комфорт его птички. Они сильно сблизились, и, если бы он проявил настойчивость — точно знал, она бы не отказала. Но Харлею впервые в жизни хотелось, чтобы женщина была с ним не потому, что не может устоять перед инкубом, а потому что сама хочет близости так же, как он.

Чтобы наутро глаза её лучились счастьем и благодарностью, а не смотрели с затравленным видом, пытаясь угадать, а что теперь?

Пандора нужна ему, нужна больше воздуха, больше этого клятого мира и всех этих миров изначальных, будь они неладны. Он уверен в этом, как и в том, что день сменяет ночь, а весна — зиму. Но уверена ли она?

Ему хотелось, чтобы ему верили. Доверяли.

Безоглядно, безусловно, по-настоящему.

Так доверяла его брату Мишель, когда стала его конкубиной, когда конкубиной вошла в его дом и оставалась с ним, несмотря на то, что был женат на другой. Так и Эрам доверял Мишель. Как Харлей ни мучился голодом и ревностью, не увидеть чистоту и глубину их любви не мог.

И их Любовь… Именно та сила, которая позволила выстоять против всего мира, отвоевать неположенное им судьбой счастье, отвоевать свой рай.

И Харлей хотел так же.

Глубоко, по-настоящему, наверняка!

Чудно́, ведь они с Эрамом близнецы, и, значит, всё делают одинаково.

Только вот женщина брата была редким изысканным цветком, прекрасным, ярким, экзотическим… Идеальной подругой для инкуба. Суккубом. Демоном обольщения. Нежной, лучистой, источающей сексуальность и аромат греха… Сама природа предназначила ей быть доброй, нежной, доверчивой… и безумно желанной. Да и судьба не преподавала Мишель таких жестоких уроков, как Пандоре…

Женщина, которую Харлей выбрал из всех женщин мира для себя, была совсем другой.

Сильная, смелая воительница. Гордая, бесстрастная… стальная. С младенчества ей пришлось доказывать себе и окружающим, что и она имеет право на жизнь, на место под солнцем. Как гарпия (причём северная, такие живут на островах Жемчужного Ожерелья, что над северным морем, как впоследствии узнала Пандора) оказалась на знойных островах Тхон-Тао? Островах, состоящих сплошь из плавучих монастырей, где готовят лучших бойцов Апостериории? Где закаляются духом и телом воины, наёмники, которых называют обнажённым оружием — потому, что умеют убивать одними лишь голыми руками. Конечно, северной гарпии совершенно не подходил тамошний климат, и вообще непонятно, как она смогла выжить на островах. Выжила. Всем назло. Одержала блестящую победу в главном турнире своей жизни, а после того, как её подставили, провела блестящее расследование и была отправлена на большую землю, где осуществила свою мечту — стала агентом Х-класса…

И вместе с тем, в этой её силе, во внутренней стали, бесстрастии и выносливости как же хрупка она была, как уязвима!

День за днём, ночь за ночью, пытаясь постичь её крылатую душу, Харлей находил в стальной богине возмездия, в маленькой Ледяной Королеве столько доброты, света и благородства, что самому не верилось.