Крылья по контракту (СИ) - Хант Диана. Страница 54

Почему самыми добрыми, самыми чистыми оказываются именно сильные женщины, а не изнеженные оранжерейные цветы? Должно быть, потому что от них меньше всего этого ожидаешь.

Прервав философские размышления, Харлей заказал эспрессо, и, пригубив горький ароматный напиток, уставился в окно.

— Не занято? — низкий грудной голос оторвал его от созерцания стремящихся вниз по стеклу дождевых потоков.

Даже не оборачиваясь, Харлей знал, что его решила «подцепить на крючок» красивая, холёная, уверенная в себе женщина. Точнее, уверена, что он уже у неё на крючке. Так уверенно и снисходительно прозвучало это «не занято», словно не спрашивала, утверждала. Такими голосами говорят утончённые светские львицы, порочные и блистательные. Так говорили женщины в его прежней жизни, окутанной шлейфом дорогих духов, сверкающей зеркальными капотами безумно дорогих, экспериментальных мобилей, поражающих роскошью интерьеров закрытых клубов и алого муара игровых…

Усевшаяся напротив богиня источала аромат похоти, желания, вожделения. Ожидания сумасшедшего выброса эндорфинов и адреналина. Ещё бы, скучающий демон-инкуб… Она, поди, и не мечтала здесь встретить кого-то своего круга и не преминула воспользоваться ситуацией…

И первая реакция была — злость. Раздражение.

Даже здесь, на отшибе, куда подобные красотки не заглядывают, не посещают даже незамысловатые фантазии работяг, когда голова занята одним: желанием выжить и защитить свою женщину… какого чёрта? Почему его нельзя просто оставить в покое?!

Инкуб не спешил оборачиваться, как и отвечать. Ему хотелось уловить нотки досады, раздражения, злости в ореоле её эмоций. Неуверенности в себе, обескураженности! Хотелось, чтобы эта небожительница шлёпнулась на свою роскошную задницу, ощутила себя той, кем она по сути и является — шлюхой, пустышкой, соской. А что до всего этого флёра — так вопрос лишь в цене.

Но к его удивлению в эмоциях незнакомки отчетливо засквозило торжество.

— Не притворяйся, что не рад меня видеть, — томно проворковала богиня. — Одичал, небось, вдали от демонов своего круга…

На этот раз в её интонациях и ауре проскочило что-то знакомое. Харлей резко обернулся и замер, как громом поражённый.

— Какого хрена ты здесь делаешь?

На него, ослепительно улыбаясь, смотрела Делайла. Да, кажется, именно так её зовут. Блистательная ракшаси с огненной гривой, затянутая в умопомрачительно дорогое платье-футляр, чей скромные, лаконичный крой не может обмануть такого знатока, как Харлей де Вуд. Лица её он почти не запомнил, разве что сверху, с подрагивающими веерами ресниц, втянутыми щеками-омутами и приоткрытыми пухлыми губами. У его ног.

Делайла! Подруга его покойной невесты Джины!

И вряд ли их встреча сейчас случайна…

Вместо ответа Делайла игривым жестом поправила причёску, а затем поманила официанта. Должно быть, заказ она сделала раньше, потому что спустя несколько секунд на их столике оказалось шампанское в ведерке со льдом и два бокала.

— Выпьем за встречу? — отмахнувшись от официанта, Делайла с изысканной грацией сама наполнила бокалы.

— Я спросил, какого хрена ты здесь делаешь, сладенькая?

Делайла медленно отпила шампанское и, глядя на него в упор, серьёзно ответила:

— Тебе не пришло в голову, что я хочу помочь? В память о Джине.

Настал черёд Харлея осклабиться.

— В память о Джине? — переспросил он. — Ты трахалась со мной, сладенькая.

Ракшаси отпила снова и спросила с невозмутимым видом:

— И что?

Харлей усмехнулся.

— Действительно, ничего. А что ты можешь, сладенькая?

— Скажем так: могу поделиться бесценной для тебя информацией, Харли (На «Харли» Харлей поморщился). Я знаю, кто тебя подставил.

В другой раз, возможно, демон бы задумался. Крепко задумался. Сопоставил факты, и… Но сейчас все его мысли были рядом с Пандорой. Инстинкты ослабевшего демона обострились, но всё же не до того необходимого предела… И слишком уж нагло и уверенно вела себя ракшаси. Опять же, нашла его здесь. И именно тогда, когда Пандора на встрече с этим Румом… Нет, демоницу нельзя было отпускать, не расспросив хорошенько.

— И зачем оно тебе надо, сладенькая? И как ты узнала, что я здесь?

— Все ответы потом. Но на один вопрос, пожалуй, отвечу. Мне нужны деньги. Очень большие деньги, Харли. Если предложишь больше, чем мне платят сейчас, помогу. В обмен на кое-что, что есть у тебя.

Демон скривился. Окинув брезгливым взглядом роскошное содержимое декольте ракшаси, поднял свой бокал и пригубил пузырящуюся жидкость.

— Тогда тебе не повезло, сладенькая, — сказал он. — Мои счета заблокированы.

— Когда-то разблокируют, — отмахнулась Делайла. — Тогда и сочтёмся. Пока мне достаточно одной ветхой черепушки, что ты таскаешь с собой. Непонятно, правда, зачем. Ты ведь понятия не имеешь, что делать с ней.

— А ты, значит, имеешь? — хмыкнул Харлей.

В голове зашумело сильнее, а интуиция демона завопила о надвигающейся на него опасности. Проклятая слабость! Какого хрена он тратит время на реверансы с этой рыжей стервой? Ведь дураку понятно, ничего она не скажет. Что ж. Ответила, что ей от него надо, и то сахар.

— О, я имею представление о многих вещах, Харли. Ты и представить не можешь, о скольких вещах я имею представление.

Юркая тёплая ступня скользнула вверх по его голени, безошибочно подбираясь к месту, которое успела как-то изучить в доскональности.

Несмотря на навалившуюся свинцом тяжесть, демон сбросил изящную щиколотку со своих коленей.

— Проветрись, сладенькая, — отрезал он. — Шампанское ударило тебе в голову и ты выглядишь глупо.

Ракшаси ничуть не обиделась. Наоборот, улыбнулась ещё более ослепительно и проворковала:

— Я — глупо? А кто этот болван, который не способен даже подтереть себе нос?

Пока Харлей бешено вращал глазами, силясь пошевелиться, Делайла изящно поднялась, и, обойдя его кругом, подняла с соседнего стула чёрный пакет, в котором угадывалось что-то круглое, размером в небольшой кочан капусты.

Заглянула внутрь и поморщилась.

— Глупый сукин сын.

Инкуб больше её не интересовал.

Размеренно покачивая бёдрами, она покинула кафе и спустя несколько минут открыла гостиничный номер карточкой Харлея.

— Где же она? — бормотала ракшаси, разбрасывая по номеру вещи. — Где клятая ловушка?!

— Не это ищешь?

Делайла обернулась.

На подоконнике стояла гарпия с черепом в руках.

Не задумываясь, ракшаси выхватила пистолет и выстрелила.

Глава 34

Местом встречи бывший напарник назначил крышу десятиэтажного здания. По его словам, он немного исказил приказ для того, чтобы Пандора чувствовала себя в безопасности.

И в самом деле — обдуваемая ветрами, Пандора знала, что в любой момент сможет уйти. И только это удерживало её на месте, помогало справиться с оглушительным криком внутреннего голоса: «Беги! Опасность!!».

Преддверие надвигающейся беды было каким-то тонким, почти неуловимым. Заставляло топорщиться перья на крыльях, отдавалось набатом в висках. И вовсе не потому, что спускающийся на землю сумрак был сегодня особенно живым и тревожным, а небо готовилось разразиться новой порцией дождя. Случись это — и забудь о полётах. Если это засада, её возьмут тёпленькой.

Но, что самое важное, Рум был сам не свой.

Тот же здоровяк-медведь, не такой толстяк, как Берг, но всё же. Те же широкие кустистые брови, глаза чуть навыкате, квадратный подбородок с ямочкой, тонкие губы. В Руме казалось, многое было квадратным, шутник-математик сказал бы, что гризли вписывается в куб. И, конечно, перегнул бы. Не в куб. В параллелепипед.

Да и не во внешности дело. Хотя бегающий взгляд медведя Пандоре совсем не нравился. То, что он говорил…

Нёс какую-то околесицу об Атлантиде, о том, как жаль, что им не довелось работать в паре на том задании, о том, что он чуть с ума не сошёл, узнав, что ей поручили охранять инкуба и отправили за ловушкой к Разлому… Но на следующем задании, о котором он имеет право ей рассказать лишь после того, как уберут за собой хвосты, на следующем… всё будет иначе. Старательно отводил глаза… и говорил, говорил…