Тайна Солнечной принцессы - 4 (СИ) - Ильина Ольга Александровна. Страница 55

— Э, нет. Я вам в этом помогать не буду, — поспешила откреститься я. — И не просите.

— Что? Не в первый раз просят? — подмигнул Лазариэль.

— Если бы знали о моем даре, отбоя бы от просящих не было, — с сожалением вздохнула я. И хорошо, что никто не знает. Хотя в последнее время количество тех, кто был в курсе, значительно увеличилось. Хорошо, что все осведомленные — друзья, а то еще одной проблемы, до кучи, мне как раз и не хватало.

ГЛАВА 2 °Cекреты ванной и шкафа

Разговор с дочерью уничтожил королеву. Она долго сидела в кабинете Иолы вытирая непрошенные слезы, пока та не пришла.

— Ну как? Мэл? Что случилось? — ахнула женщина, увидев, в каком состоянии пребывала ее подруга. — Вы… вы не поладили?

— Нет. Она не слышит меня, но я услышала ее.

— И что же она такого сказала?

— Правду. Она сказала правду. Эта годами не проходящая боль… она изменила меня. Мне легче дарить свое тепло чужим детям, сиротам, чем близким, Самире, ей. Для нее я — никто.

— Но ты можешь кем-то стать. Дай ей время, дай его вам обеим. Не спеши.

— Да, ты права, — отрешенно ответила королева. — Я не буду спешить. Ты не знаешь, где сейчас моя дочь?

— Самира? — растерялась Иола.

— Да. Где она? На занятиях?

— М-м, я думала, тебе сказали.

— Сказали что? — насторожилась королева.

— У Самиры случился приступ во время урока.

— Что? Она в порядке?

— Да, сейчас да.

Мэл не поверила и немедленно направилась в лазарет, чтобы увидеть дочь. Та спала, а на красивом лице остались следы пролитых слез. Королева присела на стульчике рядом, долго на нее смотрела, совершенно четко осознавая, как права была Клементина. Все эти годы она запрещала себе любить эту девочку из страха, что растворившись в ней, разучится любить и помнить родную дочь, из опасения, что позволив себе любить Самиру, она когда-нибудь лишится и ее. И что в итоге? Для родной дочери она чужая, и для той, которую воспитала, тоже. Но она осознала и другое, что только через Самиру сможет завоевать если не любовь, то доверие Клементины. Это все, о чем она мечтала, все, чего хотела когда-либо.

— Прости меня, — прошептала она, коснувшись спутанных волос дочери. — Прости, что не умела любить, не умела показать, как ты мне дорога. Моя доченька, мое солнышко, моя жизнь. Ты спасла меня в самые страшные, темные дни, ты подарила мне надежду, но я боялась. После похищения Лин я боялась, что с тобой случится тоже самое. Что если позволю себе полюбить тебя без условий и барьеров, то судьба отберет тебя у меня. Для матери нет ничего страшнее, чем потерять свое дитя. Я не пережила бы второго удара, просто сдалась бы. Как бы я хотела все исправить. Пусть не прошлое, но будущее. Пожалуйста, не отталкивай меня больше. Прошу. Ты нужна мне, нужна сильнее, чем ты только можешь себе представить. Я люблю тебя, моя Сэми, я очень сильно тебя люблю.

Королева просидела у постели дочери, пока не появился лекарь, хотела бы дождаться ее пробуждения, но боялась снова наткнуться на полный гнева, боли и отторжения взгляд. Сейчас ей было слишком больно, чтобы бороться с этим, ей необходима была передышка, глоток свежего воздуха, чтобы собраться с силами и начать воевать за любовь своих дочерей. Уходя, она даже не догадывалась, что все это время Самира не спала и слышала каждое ее слово, режущее, острое, ужасно болезненное для сердца, но… неожиданно живительное. Слова, которые она выпрашивала, вымаливала глазами долгие годы. И вот, она услышала их, но нужны ли они теперь? Нужны. Все еще нужны.

Отношения Самиры с родителями, казались ей старым деревянным мостом над пропастью. С каждым годом он ветшал все больше, крепления ржавели и ослабевали, веревки тлели, а бревна гнили, но сегодня, сегодня, благодаря словам матери, она вдруг почувствовала, что мост укрепился, опоры затвердели, сцепились вместе, бревна ожили, а крепления очистились от ржавчины, не все, им предстояло еще много работы, но начало положено. И кто знает? Может когда-нибудь, они все-таки станут настоящей семьей: она, родители, Уилл, Киран, Дэй, Касс и Клем. Все, как когда-то мечталось в ее далеком сиротском детстве.

Распрощавшись с ректором и обсудив детали завтрашнего урока с учителем Триасом, идти куда-либо уже не хотелось. Уверена, девочки и без меня справятся со вторым зельем, а мне нужна передышка. Слишком много сегодня всего произошло. Так что я решила вернуться в комнату, цветочку своему местечко поуютнее поискать. У окошечка там или на тумбочке рядом с моей обновленной кроватью.

Однако, открыв дверь, я с удивлением обнаружила, что света нет. И куда, спрашивается, делись все магические светильники? Один цветочек радовал тускло зеленоватым цветом. Вошла, посветила себе дорогу до окна и тут заметила метнувшуюся к выходу тень. Не вскрикнула только от неожиданности. Ну, не думала я, что здесь кто-то мог быть. Но это еще полбеды. Стоило мне только перевести дух, как дверь в нашу комнату отворилась с тихим скрипом, а отсвет из коридора обозначил фигуру в ученическом платье. Я притихла, фигура тоже притихла. Я глазами похлопала, а она взвизгнула и скрылась в коридоре, так и не войдя.

— И что это было? — задала риторический вопрос цветочку я, а он возьми, да ответь:

— Шестой по счету посетитель.

Как я не скончалась на месте от сердечных колик, до сих пор гадаю. На секунду показалось, что мой цветочек, в самом деле, со мной заговорил, только голос был женский и знакомый.

— Ле… ле… ди Ней? — едва справившись с икотой трагическим шепотом спросила я.

— Она самая, — согласилась темнота.

— А вы… ты где?

— На окне сижу, — фыркнула темнота. Я же посветила в сторону окна цветочком и в самом деле заметила одинокую фигурку, расположившуюся на подоконнике.

— А зачем ты там сидишь?

— Да так, на представление любуюсь.

— Э…

— Эта, в коридоре, не считая тебя, была шестой по счету девицей, что посетила нашу спальню.

— Э… зачем? — вытаращилась я.

— Понятия не имею, — равнодушно отозвалась девушка. — Они все по шкафам, да комодам шарят. Ищут чего-то.

— А, — наконец дошло до меня.

Это они наше разрекламированное зелье выискивают. Сработала, значится, ловушка. Вопрос — на скольких, и клюнула ли наша главная цель?

— И как? Находят?

— Да вроде. У дальнего ящика застывают, что-то там капают и уходят.

— А со светом чего?

— Да была тут одна магичка. Как меня увидала, так и вырубила. Но так даже лучше. Интереснее. О, по коридору кто-то крадется. Если хочешь увидеть представление, спрячь цветок за портьеру.

От всех этих… неожиданностей я тихо обалдевала, но совету последовала. Интересно все-таки. Теперь мы вдвоем с леди Ней сидели на подоконнике и ждали незваного гостя. И он не заставил себя ждать.

Не прошло и минуты, как дверь осторожно отворилась и внутрь проскользнула очередная тень. Наткнулась в темноте на шкаф, тихо ойкнула, пошла на ощупь, о кровать ударилась, прошипела что-то неприличное, и добралась наконец до первой тумбочки. Пошарила во всех шкафчиках. Ничего не нашла, потопала к другой. Еще обо что-то ударилась, проверила соседний шкафчик, затем к третьему перебралась, поискала и в нем, и наконец заметила четвертый. Открыла первый ящик, а я решила, что это уже точно свинство, потому что это была моя тумбочка. В общем, я сидела-сидела, а потом как скажу:

— Бу.

На мгновение воцарилась гробовая тишина, а затем эта тень жалобно пискнула и свалилась кулем на пол.

— Ну вот и первый труп, — после недолгого молчания, заметила леди Ней, а я подорвалась проверять, не убила ли неудачливую похитительницу чужих зелий. Пока проверяла, фрейлина Самиры возвестила о новом посетителе.

— Да они издеваются, что ли? — выдохнула я в совершеннейшей растерянности. — Что делать-то теперь?

— Ну, вариантов два: либо здесь тело оставить, либо дотащить до ванной. И думай быстрее. Еще десять шагов и она будет здесь.