Любовная косточка (СИ) - Лакомка Ната. Страница 7

— Страсть? — в голосе шефа Рейва явно прозвучала насмешка. — Вы согласны с вашей сестрой, шеф Лефер? — обратился он к Жюлю. — Может, продемонстрируете нам страсть у кухонной печи?

— О! Меня все в вашем ресторане устраивает, — Жюль уже испуганно потянул Клер к выходу. — Пойдем, пойдем, Клерити!

— Я покажу, — Клер снова вырвалась и одним движением сняла с шеи кружевной воротничок, бросив его на табурет. — Фартук, косынку.

Повара «Пищи богов» не спешили выполнять ее приказы, поглядывая то на Агнес, то на Рена. Клер заметила, как Агнес и Рен обменялись еле заметными улыбками, и Рен кивнул поварам, разрешая допустить гостью к плите. Кто-то протянул фартук, и Клер выхватила его, подвязывая на ходу.

Ополоснув руки, она подвязала волосы и осмотрела мясо, лежавшее на льду:

— Вы хотели подавать нам это?

Рен Рейв пожал плечами, и Клер фыркнула:

— Хотели замаскировать эту прекрасную мраморную говядину под шпинат?

Она выбрала толстый стебель лука-порея, промыла его и осушила салфеткой, а потом порубила на тонкие длинные ломтики — все это быстро, почти молниеносно. Вооружившись ножом для разделки мяса, она выкроила кусок говядины и порезала его брусочками.

Плеснув на сковородку несколько ложек оливкового масла, Клер отправила туда лук.

— Вообще-то, лучше сначала обжарить мясо, — заметил Рен, — тогда оно получится с корочкой, выпарится лишний сок, а лук не сгорит.

— Поучите свою тетушку, — отрезала Клер, посыпая лук солью и специями.

— Теперь вы точно все испортили, — усмехнулся Рен, наблюдая за ней. — специи будут горчить, а соль сделает лук слишком мягким.

Не отвечая, Клер помешивала лук деревянной ложкой с длинной ручкой, прислушиваясь к тому, как шипит раскаленное масло. Брови ее были чуть нахмурены, лицо — сосредоточенно, как будто она решала сложную задачу.

Жюль за спиной сестры переминался с ноги на ногу, явно желая сбежать подальше, а мадемуазель Форсетти следила за поварихой со снисходительностью, как за ребенком, решившим доказать взрослым, что он умеет летать.

В какой-то момент Клер встрепенулась и одним махом высыпала на сковороду, поверх лука, брусочки говядины и скомандовала:

— Вино! Белое!

Ей подали бутылку, и первым делом повариха понюхала содержимое. Запах, судя по всему, ей понравился, и она удовлетворенно кивнула. Рен не сдержал улыбки — забавная девушка!

Полив вином мясо, Клер наклонила сковородку, и пламя печи перепрыгнуло на мясо. Столп рыжего огня взметнулся на три фута вверх, и гости ресторана, которые следили за событиями в кухне с огромным любопытством, дружно ахнули.

В свете пламени золотистые волосы Клер казались рыжими. Она пару раз встряхнула сковородку, а когда огонь уменьшился, посыпала все молотым перцем и солью.

Когда огонь прогорел полностью, Клер выложила зарумянившееся мясо на подогретую тарелку, которую ей услужливо предложили, и поставила перед Реном Рейвом.

— Ровно четверть часа, месье. Говядина «фламбэ» с луком. Фамильный рецепт моей семьи.

— Да, страсти в ней — хоть отбавляй, — согласился Рен. — Теперь можно ли продемонстрировать мне свой рецепт?

— Попробуйте, — Клер подбоченилась с самым непримиримым видом.

Рен открыл духовку и достал оттуда нечто, завернутое в зеленые капустные листья.

— Вот это — говядина, которая всю ночь томилась в печи, на низкой температуре, — сказал он, снимая капусту и выбрасывая ее.

— И теперь она похожа на жеваную бумагу, — съязвила Клер.

Рен ответил ей сдержанной улыбкой:

— Теперь она стала мягкой, как амброзия.

— И совершенно безвкусной!

— Но в наших силах придать ей божественный вкус.

Огромный нож запорхал в его руке, как перышко. Толстый кусок мяса был нарезан на ровные куски, на раскаленную сковороду была положена столовая ложка сливочного масла, на мраморную доску — по столовой ложке молотого кофе, молотого черного перца и крупной морской соли. Раз-два! — мясо обвалено в панировке со всех сторон и отправлено на сковородку.

— Обжариваем по двадцать секунд с каждой стороны, — комментировал Рен, — и обязательно только после того, как над сковородкой появится легкий дымок. Теперь гарнир и соус. Соус я готовлю по особому рецепту. В него входят оливковое масло, куриный бульон, белое вино и смесь специй — бадьян, корица, гвоздика, перец черный, пере чипотеле, перец анчо, перец пасилья, перец мулато, — он говорил размеренно, с удовольствием наблюдая, как розовые губы Клер Лефер приоткрываются от удивления, — а еще тыквенные семечки и арахис, перемолотые в порошок. Лук, разумеется, пара зубков чеснока и… еще кое что.

Мясо в кофейной панировке он разрезал поперек, положил рядом обжаренную молодую морковь, жемчужный лук и помидоры, и полил все густым соусом.

— Попробуйте, — он протянул блюдо Клер.

— Это… шоколад?! — она смотрела в тарелку, не веря собственным глазам.

— Это шоколадный соус, — сказал Рен. — Такого вы не то что никогда не пробовали, но и не слышали о нем.

Выглядело это и в самом деле очень изысканно. Розоватая на месте разреза говядина даже на вид была сочной, а какой аромат!.. Клер вдохнула удивительные запахи незнакомых специй — сладость, легкая горечь, свежесть… Ей предложили вилку, и она взяла немного мяса — он отделился от общего куска легко, словно говядина была из воска. Обмакнув его в соус, Клер попробовала.

Рен смотрел на ее лицо, с которого румянец сбежал, как по волшебству. Она прикрыла глаза, полностью отдаваясь вкусу, и вдруг из-под ресниц на щеку скатилась слеза, а в следующую секунду девушка бросила вилку на стол и выбежала вон, расталкивая посетителей, собравшихся у прозрачной кухонной стены, чтобы видеть все лучше.

— Прошу простить, — пробормотал Жюль и помчался за сестрой.

— Похоже, ты поразил ее в самую глубину провинциального сердца, — пошутила Агнес и хлопнула в ладоши: — Возвращаемся к работе, господа!

Повара бросились к рабочим местам.

Агнес поклонилась через стекло зрителям, и те потянулись к столикам, с жаром обсуждая то, чему оказались свидетелями.

И только Рен задумчиво смотрел на обжаренную брусочками говядину, которую приготовила сумасбродка Клер Лефер.

Он поднял брошенную ею вилку, взял один зажаристый брусочек с прилипшим к нему перышком лука, положил в рот и прожевал.

Когда Агнес посмотрела на жениха, тот стоял столбом, глядя в стену невидящими глазами.

— Что она там приготовила, Рен? — спросила мадемуазель Форсетти, брезгливо поднимая кружевной воротничок, позабытый Клер, и бросая в мусорное ведро.

Рен Рейв вздрогнул, словно возвращаясь на землю из неведомых далей.

— Ничего особенного, милая, — ответил он и выбросил говядину следом за воротничком.

[1] Карпаччо — сырая говядина, нарезанная очень тонко

Нежная голубика

— Я думал, ты придешь в себя, а ты начала безумствовать еще больше, — заметил Жюль, заглядывая в корзину, которую принесла Клер. — Что это?

— Меню на праздник «День рождения папаши Лефера», — сказала Клер, выкладывая на стол яркие картонки, еще пахнущие типографской краской.

— День рождения? Ты что задумала?

— Это будет рекламная акция, — с энтузиазмом начала рассказывать Клер. — Любимые рецепты нашего дедушки.

— «Ледная рулька», «Мадемуазель Шербур», — читал удивленный Жюль. — «Любовная косточка»… Нет, ты определенно сошла с ума, Клер!

— Узко мыслишь! — она наморщила нос. — Мы устроим грандиозный праздник, и все эти фокусы, которые вытворяет Рен Рейв, померкнут перед настоящей кухней.

— Пролетишь, точно пролетишь, — задумчиво промолвил Жюль.

— Не ной, а лучше помоги, — скомандовала она.

Передумав о многом за ночь, Клер встретила утро в самом боевом настроении.

Нет, Рен Рейв и его ресторан не могут победить ее бушон.

Потому что рецепты дедушки не могут проиграть кулинарным фокусам.

Просто это она разленилась и перестала готовить по-настоящему изысканные и вкусные блюда. Что ж, теперь пошла пора проявить свое мастерство в полной мере, обновить меню и показать всем (и задаваке месье Рейву, конечно же, и его высокомерной невесте), что старинные рецепты — самые верные, выверенные годами и столетиями практики, доведенные до изумительного вкуса поколениями поваров.