Два мужа для ведьмы (СИ) - Сладкая Любовь. Страница 41

— Таааак… — протянула она, прильнув носом к желтоватой бумаге и внимательно буравя взглядом столбики каких-то цифр, стоящих рядом со списком имен. — Сицилия Амбр, говорите?

— Она самая, — выдохнула я, ожидая от старухи какого-то подвоха и готовая даже утроить сумму, если это будет необходимо.

— А вообще-то, хорошая девочка, — бросая пытливый взгляд в нашу сторону, слащаво улыбнулась та. — Совсем ведь еще молоденькая. И ничего что замухрышка, со временем бы оправилась, гляди, похорошела бы, и поэтому… даже не знаю.

— Говорите, — сказали мы в унисон с Раулем.

— Двадцать пять тысяч экреммов, — брызнула слюной в нашу сторону Ружалинда, а глаза ее хищно сверкнули.

— Хорошо, — мы снова, не сговариваясь, кивнули вместе. Хоть и заправила хозяйка борделя цену, равную той, за которую в нашей стране можно было бы купить красивое поместье, да еще и с садом, и с прудом в придачу. Но — это был ее товар, поэтому…

— Тогда по рукам.

Через час, когда мы расплатились с хозяйкой (послав ее слугу в ближайший местный банк, чтобы тот обменял наше золото на здешние экреммы), к нам в комнату вошла Сицилия Амбр. Без слез на эту тщедушную бедняжку нельзя было взглянуть — бледная рыжеволосая худышка тряслась от страха, а из ее огромных зеленых глаз вот-вот могли бы хлынуть целые потоки соленых вод. Губы Сицилии тряслись, руки же она спрятала в облезлую лисью муфточку, которую зачем-то взяла с собой, хотя на улице было тепло.

— Господи, и этот призрак мог когда-нибудь поправиться? — удивленно уставившись на вошедшую, пробормотал Рауль.

— Да забирайте уже, — отрезала старуха, отдавая деньги Георгию. Тот же, упрятав бумажки в портфель, быстро побежал с ним по лестнице наверх, прижимая к себе и все время оглядываясь, словно мы могли бы за ним погнаться и отобрать. — Она и вправду — ненужное бремя для меня, все дни напролет только тем и занята, что сидит и хнычет, одни убытки содержать такую…

— Да? Тогда, возможно, вы вернете нам часть той суммы?.. — хитро мне, подмигнув, начал было виконт. Но старуха тут же спохватилась.

— Нет, будет все так, как и договаривались: вы мне деньги — я же разрываю контракт, и можете забрать с собой вашу девчонку.

На обратной дороге мы несколько раз вынуждены были останавливаться в харчевнях, потому что того провианта, которым мы запаслись, было недостаточно — как оказалось, сестра Ивонны очень много ела.

— Значит, старуха Ружалинда нас не обманула, — гоготал Рауль, — и с такими темпами через месяц-другой из тебя получится приличная пышка.

— Ах, нет, ну что вы… — смущалась девушка, давясь булками и запивая их молоком. — Просто… я не могла там кушать, мне было невыносимо находиться среди всего этого… и я лучше пожелала бы и вовсе умереть, чем так жить… И надежды, что когда-нибудь смогу выкупиться, не было никакой…

— Но обрадуешься ли ты тому, что я предложу взамен, — поняв свободолюбивый характер Сицилии, сказала я. — Мы ведь не просто так отдали за тебя целое состояние, как ты думаешь?

— Ой, да… ведь я даже не спросила… А зачем я вам понадобилась? Чего вы от меня хотите? — и, словно маленький зверек, выпустив булку из рук, девушка забилась в угол кареты, поджав под себя ноги.

— Не бойся, — как можно более приветливо улыбнулась я, — за тебя просила твоя сестра.

— Ивонна?.. — выдох облегчения вырвался из губ Сицилии, а потом она снова замерла, напряглась. — Или… Зузу?

После этих слов лицо ее мгновенно осунулось, взгляд остекленел, а руками бедняжка ухватилась за стену, так что костяшки ее пальцев побелели.

— У тебя что, две сестры?

— Да, Ивонна и Зузу…

— Зузу? — удивилась я. — Знаю я одну даму под таким странным именем. Но, думаю, это не она. Хотя… а знаешь, ты очень похожа на одну знакомую мне портниху, хозяйку салона готовых платьев — она живет у нас в городе. У нее точно такие же волосы, и нос… Вот только мадам намного тебя старше. Хотя…

— Нет, это не она, — испуганно пробормотала Сицилия, и я решила не поднимать больше больную для нее тему.

— Если тебя это успокоит: за тебя просила именно Ивонна, она говорила, что когда-то тоже работала проституткой. На эту сестру ты возлагаешь надежды?

— Да, это может быть только она, — выдохнула обжорливая худышка. — И вы привезете меня к ней, правда?

— Не совсем к ней. Сначала ты попадешь в одно интересное местечко, и, если верить Ивонне, там тебе будет намного лучше, чем было прежде.

— И куда это я попаду? — напыжившись, словно воробушек, девушка окончательно пришла в себя, решив наконец-то выяснить причину своего выкупа. — Это ведь Ивонна дала вам деньги?

— Нет, деньги принадлежат нам, — страшась: а вдруг бывшая потаскунья передумает, и тогда что мне с нею делать? И вообще… — уверенным тоном сказала я. — Тебе же взамен, по совету твоей сестры, я предлагаю стать ведьмой.

— Ах, всего лишь такая малость, — и Сицилия наивно и радостно захлопала длинными ресницами. — Конечно же, я согласна. Говорите, что нужно делать.

— К тому же, у тебя будет свой собственный дом, деньги, свое хозяйство, в каком-то смысле — прислуга и множество чудесных возможностей, если они тебя, конечно же, устроят… я потом расскажу…

— Меня все устроит, — развеселилась будущая ведьма и, прильнув курносым носиком к окошку, начала радостно и с любопытством взирать на пробегающие мимо пейзажи. — Эх, поскорей бы уж…

Когда мы приехали в свой замок, Сицилия долго не хотела выходить с кареты, так как ей все казалось, что, поставь она ногу наземь, с ней тут же случится что-то нехорошее.

— А можно мне еще немножко посидеть здесь? — просилась худышка, грызя пирожок, который отчего-то припрятала в небольшую холщовую сумочку, в которой поместились все ее нехитрые пожитки. Мне было даже интересно туда заглянуть и узнать, что взяла с собой в новую жизнь сестра Ивонны, потому что когда я отправлялась в дорогу, то обычно грузила не меньше чем полный сундук одежды.

Сицилия Амбр давилась пирожком, одной рукой крепко ухватившись за поперечную планку, прибитую к дверце кареты, виконт Рауль де Альбе с улыбкой смотрел то на меня, то на нее, гадая, что будет дальше. Я же от нетерпения перешла на крик.

— Да пойми ты, дуреха, — орала я, все оглядываясь в сторону главных окон, за которыми меня выглядывал, наверное, мой сыночек. — Здесь у тебя будет все, что нужно. Притом — если уж ты так голодна, то на ужин я прикажу зарезать целого барана, чтобы ты насытилась вдоволь. Немедленно вылезай из кареты, а не то… я прикажу слугам вытащить тебя отсюда.

— Ну хорошо, ладно… — пробормотала обжора. Стряхнув с серенького платьица крошки, она наконец-то выползла на свет божий и, зажмурившись, присвистнула: — Ого, какая красотища.

— А ты думала, — хмыкнула я.

— И что же, мне тут доведется заниматься колдовством?

— Нет, не тут, — бросив пронизывающий, красноречивый взгляд на девушку, я развернулась к ней спиной и, оперевшись на руку своего мужа, поспешила в замок.

— Эй, Леонида, — бросила я на ходу камеристке, выбежавшей нас встречать, — позаботься о нищей оборванке, стоящей вон там, возле кареты. Прикажи, чтобы ее вымыли, переодели, а потом… да, покормите ее потом.

— Хорошо, — поклонилась Леня.

Вечером, после того, как я немного отошла от дороги, мы с Раулем решили прогуляться в сад. До среды были еще сутки, и я ни за что не хотела переживать и заботиться о том, что и так было неизбежным.

Забыв даже думать о Сицилии (у нее и так, по-видимому, все было в порядке), я медленно брела под руку со своим любимым мужчиной, разглядывая по сторонам и любуясь пышным цветением роз, которые так обожал мой первый муж. На мне было длинное клетчатое платье, отороченное по краю кружевом ручной работы. Широкий воротник, усыпанный крошечными речными жемчужинами, красиво оттенял бархатную кожу. Кроме ведьмовского амулета я не надела на себя никаких иных украшений, разве что вышитые шелком атласные туфельки, с золоченым каблучком и такой же пряжкой могли соперничать с ним по блеску. Правда, выходя из дома, в последний момент я решила надеть теплые чулки, связанные из тончайшей шерсти, а чтобы они не сползали, поверх них, вместо подвязок натянула не менее уютные панталоны изо льна, тоже тонкого, к тому же искусно украшенного причудливым орнаментом из цветов и переплетений. Мы предполагали гулять не менее часа, поэтому поверх платья я набросила на плечи еще и широкую накидку, черную, расшитую алыми полосками из шелка.