Два мужа для ведьмы (СИ) - Сладкая Любовь. Страница 42

Дойдя до края посыпанной песком дорожки, мы остановились возле высоченной каменной стены, верх которой был зубчатым, так что казалось, словно там расположены бойницы.

— Красивое поместье, — срывая тонкую былинку, сказал Рауль.

— Да, это правда, я каждый раз, гуляя, нахожу какую-то интересную деталь и поражаюсь искусству архитектора, создавшего этот парк.

— И что, тебе нравится Туманный грот? — закусывая травинку белыми крепкими зубами, муж повернул ко мне лицо, и его глаза загадочно блеснули.

— Да, там особенно хорошо по ночам, когда слуги зажигают одинокую лампаду…

— А ты знаешь, почему они это делают?

— Кажется, таковой была воля покойного барона, — выдохнула я, отчего-то с грустью вспомнив своего первого мужчину: как-никак, но он ни разу меня не обидел. Да, Экберт де Суарже был своеобразной личностью, но — кто из нас не без странностей.

— И тебе никогда не интересовало, почему именно так нужно делать?

— Даже не знаю… А что? В этом есть какая-то загадка?

— Но, если тебе не интересно…

— Отчего же, — любопытство мое вдруг проснулось, так что я не могла больше терпеть. — Если ты знаешь, расскажи.

— Дело в том, — начал Рауль, — что грот является как бы входом в коридор, ведущий в одну из пещер, в которой покоится наш общий с бароном Экбертом де Суарже предок — прапрадед Александр. Вот он-то и завещал каждый день ровно в полночь зажигать у входа лампаду.

— А для чего?

— По преданиям нашего рода, туда приходят духи, коим и нужен этот свет…

— Еще одна связь с потусторонним миром? — вздрогнула я, ощутив легкое дуновение ветерка, забравшегося мне под подол платья. "Слава богу, что я одела панталоны, — похвалила я сама себя за предупредительность. — А то бы могла простудиться".

— Мой отец говорил, что как будто бы в склепе хранятся древние хроники нашего рода, из которых возможно прочесть все тайны, но…

— Но? — забирая из пальцев Рауля былинку, я с улыбкой перенесла ее к своим губам.

Мне одновременно и хотелось послушать о чем-то загадочном и таинственном, и просто забыться в объятиях мужа: не достаточно ли с меня ведьмовского дара (от которого я надеялась избавиться уже завтра) и зловещей угрозы, что мой малыш-Мишель также, возможно, вынужден будет принять на себя магические обязанности своего покойного отца, когда вырастет (а также я вспомнила о перстне с огромным обсидианом, до времени хранящемся в церквушке, где нас венчали).

— Но войти туда никак нельзя раньше времени, которое предопределено судьбой.

— И как же узнать о роковом часе? — игриво покусывая былинку, я тем временем, словно случайно, оперевшись спиной о нагретый камень стены, немного приподняла подол платья — ровно настолько, чтобы можно было увидеть кружевной край панталон.

— О нем написано в хрониках… рода… — поняв мой намек, муж приблизился ко мне, так что я ощутила на своем лице его возбужденно дыхание.

— А хроники сокрыты в склепе, — подытожила я, решив навсегда покончить с магической метафорой. — Так что…

В следующую минуту, прижав меня к стене, Рауль запустил свои дрожащие от нетерпения руки мне под юбки и, найдя верхний край панталон, стянул их из меня, целуя каждый освобождающийся сантиметр тела. Сам же, лихорадочно действуя пальцами, расстегнул свой дорогой пояс, инкрустированный камнями и украшенный золотой вышивкой, освободив бедра от одежды и таким способом — свой вздыбленный мужской орган тоже. Потом мужчина навалился на меня всем телом, обнимая и целуя ежесекундно, ища сладкого забвенья. Пальцы его проникли под нежный шелк лифа и, притронувшись к твердым горошинкам моих грудей, ласково их сжали. Продолжая ласкать чувствительную кожу, Рауль прижимался ко мне животом, и я ощущала на своем теле его мужское естество, дрожащее в нетерпении проникнуть в мои святая-святых. Но я не хотела торопить события и решила растянуть процесс.

— Присядь, — прошептала я, нежно притронувшись к его упругому и большому члену рукой.

— Что…

— Я хочу, чтобы ты кое-что сделал.

А затем, когда увидела темно-сливовые глаза у себя между колен, хохотнув, набросила на голову мужчине юбки.

— Ласкай меня так, — приказала я, сама же прижалась спиной к теплому камню, гадая, как же поступит Рауль.

Между ног у меня было мокро, я вся трепетала от возбуждения, но все-таки мне хотелось чего-то необычного, волнующе-трепетного. И муж исполнил мою волю. Вот я ощутила, как его руки прикоснулись к коленям, потом, стянув вниз шерстяные чулки, пальцы проследовали выше, добрались до нежных складочек, нырнули внутрь…

— Ах, — выдохнула я, — как же сладко.

Затем одна рука легла мне на мягкий бугорок, находящийся внизу живота, другой Рауль обхватил мою попку сзади, погружая пальцы в ее расщелинку. Надавливая ладонью спереди, он ласкал мои складочки другой рукой, доставая снизу, нежно шевеля пальцами и постепенно погружая их в истекающее соками сокровенное. Затем я почувствовала, как горячее дыхание Рауля подымается все выше. Он, наверное, также взопрел, укрытый юбками, находясь под ними. Но, словно шмель, громко дыша, приникнув к сладкому нектару губами, начал его слизывать, проникая языком туда, где я больше всего его желала. Легонько надавливая, водя кругами, облизывая, он щекотал то место, от прикосновения к которому мое сознание покидало тело и, улетев в неизведанные края, позволяло телу цвести, благоухая и взрываясь искрами радости и счастья.

Я металась спиной по шероховатой каменной кладке стены, обдирая руки до крови, так как, боясь прекратить чудесное действие, разворачивающееся у меня под юбкой, хваталась ими за что попало. Я до крови кусала губы, когда Рауль, задыхаясь от нехватки воздуха или же удушенный ароматами греховных страстей, продолжал ублажать меня, стоя коленями на траве, лицом же приникнув к расцветшему женскому естеству. Вот его действия стали настойчивей, агрессивней, на один миг мне даже сделалось больно, потому что мужчина, не сдержав порыв, легонько прикусил меня за одну из складочек, и я вскрикнула. Но кричала я не только из-за боли, неожиданная и резкая волна сладострастия, разбуженная безудержными ласками внизу, вызвала не менее низменный порыв и у меня. Повинуясь ей, я вырвалась из рук и губ Рауля и, ничего не говоря, молча сдернув с него юбки, запрокинув их себе на голову, повернулась спиной. Согнувшись и оперевшись о каменную стену ладонями, я выпятила свой задок, но потом, мгновенно передумав, ухватилась руками за оголенную плоть и, громко постанывая, развела в стороны половинки ягодиц, давая Раулю понять, что мне от него нужно.

И мужчина не мешкал. Погрузив палец одной руки мне в попку и шевеля им там, он резко насадил мое женское естество на свой торчащий орган, так что я только охнула. А дальше, продолжая действовать рукой, он делал медленные но глубокие проникновения, и пальцем, и членом, доводя меня до потери сознания. Я не понимала, что происходило, но слезы вдруг так и хлынули из моих глаз, все тело забилось в мелкой дрожи, которая все нарастала.

И вот, доведенная до изнеможения, я готова была упасть на землю, потому что от столь сладостной и невыносимой пытки можно было б и умереть. Я этого боялась остатками сознания, которое еще теплилось в моем теле. Я была на пределе, мне казалось, что еще мгновение — и я взорвусь, разлечусь в клочья. И в этот момент Рауль остановился. А потом, убрав руку, снова насадил меня на свой член до упора.

Разрядка наступила, экстаз ураганом обрушился на каждую клеточку моего тела, сметая всякие преграды, горячая сперма хлынула в мое нутро — и вдруг наступил штиль. Все произошло очень быстро, но, тем не менее, я громко огласила окрестности парка своим криком, возвещавшим о том, что наслаждение от плотской любви для меня, слабой женщины, превыше всяких там семейных тайн и зловещих гротов.

После всего я чувствовала себя настолько же опустошенной, как и переполненной. Поэтому, не стыдясь стоящего передо мной, все еще с приспущенными штанами мужчины, присела тут же, у его ног, и щедро помочилась на траву. Рауль все это время стоял и улыбался, а его член, подрагивая, начал постепенно приобретать волшебную форму моего нефритового стержня. Так что не успела я закончить процесс, как уже держала его во рту, с удовольствием лаская головку губами и языком, а мужчина производил движения взад-вперед, медленно проникая все глубже в мою глотку.