Оттенки Тьмы (СИ) - "Mb Vivian". Страница 2

Эта комната была почти такой же, как и его собственная, за исключением того, что книг здесь было раз в пять поменьше, и картины на стенах висели попроще. В кресле у камина, поджав ноги, сидела девочка лет тринадцати-четырнадцати, закутанная в большую черную шаль. Медно-рыжие волосы вспыхивали красными искрами в свете пламени.

При виде Алдии девочка съежилась и подтянула колени к подбородку. На архимага испуганно глянули два больших, бархатно-глубоких глаза: карий и темно-фиолетовый.

— Сколько раз тебе повторять… — начал Алдия свою речь, которая звучала в этой комнате уже не один десяток раз.

— Я больше не буду, — быстро ответила Шаналотта, опуская взгляд.

Алдия махнул рукой и сел в соседнее кресло. Продолжать смысла не было. За эти годы оба изучили правила игры до последнего слова и интонации.

— Когда-нибудь тебя там съедят, — устало проговорил он.

— Они же за решеткой, — Шаналотта оживилась, спустила ноги на пол и слегка подалась в сторону Алдии. — Решетки крепкие, зачарованные. Ничего они мне не сделают.

— Ох, глупое создание. Ты ведь прекрасно помнишь, что случилось с Варканом.

— Ну-у… Тогда ведь был особый случай.

Алдия вздохнул и, протянув руку, погладил девочку по острому плечу.

— Сегодня тоже был особый случай. А ты полезла чуть ли не внутрь клетки. Болеутоляющее им потащила. А если бы они тебе руку оторвали?

— Ты бы мне ее пришил, — улыбнулась Шаналотта и вдруг, вскочив с места, обняла сердитого архимага за шею. — Ну не ругайся, Алдия! Я же знаю, что ты и сам не рад, когда люди… существа мучаются просто так… Ты их тоже жалеешь!

— Еще чего выдумала, — пробурчал Алдия, осторожно обнимая девочку, — как бы я мог работать, если бы я кого-то жалел, сама подумай! Наша цель предполагает жестокие методы, никуда не денешься.

— Но ты же убил их! — торжествующе выкрикнула девочка. — Лекса и… второго. Я сама видела. Ты пришел, чтобы избавить их от мучений.

— Я избавил себя от беспокойства, потому что в ином случае ты бы полезла к ним с еще какими-нибудь снадобьями, — Алдия отстранил от себя девочку и принял суровый вид. — Я беспокоился исключительно об одном невозможно глупом результате своего самого неудачного эксперимента…

— Я тебя тоже люблю, — Шаналотта быстро поцеловала архимага в щеку и шустро отскочила — за такую вольность от Алдии можно было схлопотать подзатыльник.

— Я точно тебя запру где-нибудь, — архимаг скорбно покачал головой. — Вот завтра приедет Его Величество — а ты еще и при нем устроишь какое-нибудь безобразие…

— Его Величество? — Шаналотта подошла ближе, сочувственно качая головой. — Ох, и влетит тебе…

— Не в первый раз, — усмехнулся Алдия. Девчонка была прекрасно осведомлена о происходящем в цитадели — и о сути конфликта между Алдией и королем Вендриком.

— Такого, насколько мне известно, еще не было, — тихо проговорила Шаналотта.

Алдия быстро глянул на нее и отвернулся.

— Ты слишком далеко суешь нос, — пробурчал он.

— Ох, Алдия, — отозвалась Шаналотта. — Там, куда я сую нос, ты живешь постоянно. Тебе не страшно там… одному?

— Иди сюда, — вздохнул Алдия, раскрывая объятия. Девочка с трогательным писком бросилась к нему, обхватила за шею, прижалась, тепло задышала в ухо. В сердце шевельнулось какое-то неуместное чувство. Нежность?..

Алдия, полубезумный маг, жестокий экспериментатор, сам того не желая, по ошибке вместо дракона сотворил себе дочь.

***

— Они — были — в здравом уме, — Вендрик стоял, нависая над столом, за которым сидел Алдия, опершись руками в столешницу и сверля брата полным негодования взглядом. — Они — не были — полыми и — не превратились — в чудовищ, — он говорил медленно и тихо, роняя слова, как камни на сырой песок, и от его голоса по позвоночнику словно прокатывались ледяные кристаллы. Лучше бы орал… Алдия смотрел на младшего брата, задрав голову — он и стоя был почти на голову ниже Вендрика, а уж сидя перед ним и вовсе ощущал себя карликом.

— Это означает, что я заметно продвинулся вперед, — негромко сказал он.

— В чем продвинулся? — наконец заорал Вендрик, отталкиваясь от стола. — В еще большем живодерстве?

— Я смог сохранить в подопытном человеческую сущность при слиянии человеческой души с душой гиганта, — пробурчал Алдия. Он прекрасно понимал, что ответ брата не интересует.

— Ты смог достичь новых высот мерзости! — Вендрик грохнул кулаком по столу. — Это даже для тебя чересчур!

Это «для тебя» царапнуло неожиданно больно. Алдия медленно поднялся с кресла.

— Ты… Ты король или… Барышня? — сипло выговорил он. — С каких это пор ты стал таким впечатлительным? Ты знаешь, какова моя цель. И она и твоя, между прочим, не в меньшей степени, а то и в большей! А ты струсил, сбежал, укрылся в своем прекрасном замке, а мне оставил всю грязную работу! Что, женушка запрещает марать руки?..

Последняя фраза была ошибкой. Серьезной ошибкой.

— А Шандра тут при чем? — Вендрик, побагровев, шагнул к Алдии. Тот непроизвольно отшатнулся, хотя и понимал, что до рукоприкладства король все же не опустится. Не тот характер.

— А сам как думаешь? — отступать было некуда, Алдия чувствовал, что завелся, что его несет неуправляемой волной гнева, и что сейчас, возможно, будет сказано много лишнего. — С тех пор как ты женился, у нас всё пошло наперекосяк! Эта война с гигантами… Ты половину вассалов потерял! Да что я тебе говорю… Ты просто р-размяк…

— Хватит! — заорал Вендрик, заметавшись по комнате. — Забываешься! Я твой король, и я могу…

— Мои эксперименты нужны тебе не меньше, чем мне! — перебил его Алдия. — Вернее, они нужны как раз тебе — в конце концов, это твое королевство превратилось в землю проклятых! Я бы мог заниматься своими алхимическими опытами и приносил бы пользу…

Вендрик застыл и медленно обернулся к брату.

— Давай-ка остынем, — глухо сказал он. — Я всё помню. И… Я благодарен тебе. Но… Я не могу допустить, чтобы народ связывал с именем короля такие зверства. А слухи и так идут… Ты сам знаешь какие.

— Те, кто распускает слухи, попадают ко мне на стол, — пробормотал Алдия. — Не волнуйся, вчерашние… результаты я уничтожил. Самолично.

— Это хорошо, — с заметным облегчением сказал Вендрик. — Мне доложили, что одним из подопытных стал твой бывший ассистент.

— Да, ты его наверняка помнишь — Лекс из Мельфии. Он стал полым и напал на своего помощника.

— Лекс стал полым?.. Как это? С чего?

— Знать бы — с чего, — вздохнул Алдия. — Но это факт: он утратил человечность полностью. Триний сказал, что Лекс два дня провел в подземельях, что-то перепроверял среди подопытных. Может, его пару раз загрызли, и он сдался…

— Жаль, очень жаль. И ты решил подвергнуть своего бывшего ученика трансформации?

— А чего телу зря пропадать? — пожал плечами Алдия. — Я ведь не предполагал, что результат будет… вот таким.

— А если бы предполагал? — Вендрик скептически поднял бровь.

— Я бы выбрал кого-нибудь незнакомого, — отмахнулся архимаг. — Слушай, твое Величество, что ты ко мне прицепился? Ты орать приехал или… Хочешь заглянуть в лабораторию?

— Пожалуй, да, — буркнул Вендрик. — И еще… Я тут нашел в книгах кое-что интересное. Выписал вот, — он достал из поясного кошеля несколько свернутых листов бумаги. — Хотел с тобой обсудить. Глянешь?

— Давай, — кивнул Алдия. — Пойдем в кабинет.

Братья покинули гостиную, так и не заметив, что из-за высокой спинки одного из кресел, стоящих вне круга света от свечей, за ними наблюдает пара тревожно блестящих разноцветных глаз.

Алдия. Давно

Не будь архимаг архимагом, а его брат — нежитью, спустя годы, прошедшие с того дня, как Вендрик и Алдия ступили разоренную и выжженную землю пришедшего в упадок государства, даже само название которого, казалось, рассыпалось желтой пылью и было смыто жестокими ливнями, их обоих уже не было бы на свете. Но на обугленной пустоши ныне раскинулся великолепный Дранглик, вокруг него выросло множество поселений, со всех концов страны к столице стекались уцелевшие люди и нежить. Король никого не гнал, позволяя отмеченным Проклятием жить бок о бок с людьми, если те были не против. А люди уже и сами не понимали, кто на самом деле проклят — те, кто уже носит Темную Метку, или те, кто каждое утро со страхом оглядывает свое тело в поисках ее следов. Люди устали бояться. И многие уже намеренно отирались возле Проклятых, чтобы подразнить судьбу — или, возможно, стремились таки образом прекратить мучительное ожидание того дня, когда кошмар наконец станет явью.