Приказано - спасти... (СИ) - Мохов Игорь. Страница 46

Вот только тогда, они к деревне не подходили и близко, хотя и слышали отдаленный лай собак. Страх столкновения с немцами, гнал красноармейцев в самую лесную глухомань, заставлял пробираться через болота и топи. И эту реку, что кажется на карте такой маленькой и безобидной Чекунов тоже помнил: холодная, черная вода и хлипкий плотик, наскоро связанный ремнями и кусками телефонного провода. Яростная гребля вырубленными в лесу палками и ежесекундное ожидание выстрела с того берега, что остался за спиной.

Тягач подбросило на очередном ухабе, брызги грязной воды щедро плеснули на планшет, расплываясь мутными каплями на целлулоиде. Семен судорожно ухватился свободной рукой за соседа, стараясь не уронить винтовку и карту, больно стукнулся головой об край каски сидящего рядом. Выматерился в голос, поминая и дороги, и немцев, и погоду, которая никак не разродится так нужным сейчас дождем.

Не то чтобы ему хотелось мокнуть, под падающей с небес влагой. Нет. Промозглый осенний дождь, низкая облачность не даст свободно летать самолетам-разведчикам, загонит под крыши лишних фрицев, заставит патрули поглубже натянуть на головы капюшоны дождевиков. Что немцам хреново, то русским — шанс. Ведь другого пути, кроме как прорываться через Лисино Семен не видел.

И это беспокоило его все больше. Насколько ему помнилось, берега реки Сойры были низкими и топкими. А это означало, что пересечь ее вброд не удастся. Поэтому, вся надежда была на мост, обозначенный на карте возле деревни Лисино. Еще неизвестно, в каком состоянии он находится, ведь судя по дороге — ездили здесь нечасто, и, похоже, только на телегах. Но не это было главным. Семен знал, что немцы далеко не дураки, это противник серъезный и опасный. Недооценивать его — себе дороже.

Стоит командованию противника сложить два и два, и оно тут же сообразит, как будет двигаться группа. И, если немцы возьмутся за дело всерьез, то обязательно пришлют в деревню отряд, для охраны моста. Лисино находится на той стороне реки, и от него идет грунтовка в сторону шоссе. Что стоит немцам привезти сюда пару отделений и подогнать танк? Да, даже не танк, просто — пушку? Установить орудие на той стороне, взять под прицел мост — и все. С оставшимися силами, окруженцам уже не прорваться.

Надежда была на одно. Как знал из своего опыта Чекунов, у командования никогда не бывает лишних людей и техники. Пока немцы примут решение о перекрытии путей отхода, пока соберут людей и транспорт, пока те доберутся сюда по вязкой грунтовке. А, может, немецкие командиры вообще решат, что после боя на шоссе окруженцы рассеялись и выходят по-одиночке? И, просто не станут тратить силы на ловлю отдельных бойцов? Ведь, по их мнению, война уже почти закончилась победой Германии?

Сам себе, однако, Семен мог признаться, что такой исход почти невероятен. Слишком много шума наделали они при пересечении шоссе.

Рукавом шинели Чекунов протер карту от водяных брызг: если верить разноцветным линиям на бумаге, то грунтовка должна была сейчас начать уходить от реки, с тем чтобы, сделав крюк, обогнуть пойменную топь, и выйдя из леса на поле, прямой линией упереться в мост на краю деревни.

Привстав на сиденьи, Семен глянул вперед. Да, все правильно — сначала почти незаметно, а потом все круче, дорога стала забирать влево. Не торопясь, но и не мешкая, красноармеец застегнул клапан летного планшета и замотал ремешок вокруг сумки. Выждал еще некоторое время, пока тягач, вихляясь на узкой дорожке, тащил прицеп. Затем, протянул руку, и через маленькое окошко прорезанное в задней стенке рубки, потряс за плечо стрелка. Тот завозился на своем месте, пытаясь оглянуться назад. Поняв что сделать это не удастся, наполовину высунулся в верхний люк.

— Стой! — прокричал Семен, и для понятности скрестил руки. Стрелок моргнул покрасневшими глазами, кивнул и провалился обратно в люк. Спустя несколько мгновений "Комсомолец" замедлил ход и остановился. Преодолевая онемение в теле, Чекунов спрыгнул на хрусткую траву обочины и, морщась от уколов острых иголочек в застоявшихся мышцах, зашагал вокруг машины. Полы шинели тутже покрылись крепко вцепившимися в ткань сухими семенами какого-то болотного растения. Подойдя к лобовому листу тягача, Семен еще раз скрестил руки перед смотровым лючком водителя.

Двигатель послушно смолк. Над крышей рубки показалась голова Андрея.

— Жди здесь, — скомандовал Чекунов, — деревня уже недалеко, нужно проверить дорогу. Но — не спать! К остальным это тоже относится, — произнес он уже громче.

Никто ему не ответил.

— Ты, — Семен приглашающе махнул рукой долговязому бойцу, обутому в относительно целые сапоги, даже слегка отмытые от грязи, — пойдешь со мной.

Тот помялся, но подхватил свой карабин и спрыгнул с машины. На прицепе уже заколыхался брезент, но Семен не стал дожидаться расспросов. Не глядя, он сунул в руки Шилину планшет и, повернувшись, зашагал по дороге. Боец двинулся следом.

Красноармеец Чекунов

…Через линзы бинокля узенький деревянный мостик казался еще ненадежнее, чем на самом деле. Даже при небольшом увеличении были видны растрескавшиеся доски настила, что неровными колеями проходили поверх бревенчатого наката. Однако, толстые бревна вертикальных свай и балки их соединяющие, давали надежду, что один раз мост должен выдержать. Семен задержался взглядом на белых клочьях пены, что накапливались там, где черная вода обтекала сваи, закручиваясь воронками. Он вновь тихо порадовался, что у "Комсомольца" такая тонкая броня. Будь вес тягача хоть немного побольше, он бы вообще не рискнул послать машину на такое хлипкое сооружение. Да и сейчас, полной уверенности в благополучном исходе у Семена не было. Но не это было главным.

Взгляд Чекунова заскользил по четырем небольшим избам, что приткнулись над речным обрывом с той стороны реки.

Деревня выглядела мирной и спокойной, как если бы никакой войны не было и в помине. Дымилась печная труба, белели какие-то тряпки, сохнущие на заборе. Куры гуляли возле крыльца ближайшего дома, возглавляемые пышнохвостым петухом. От всей этой картины тянуло таким спокойствием, что Семен непроизвольно прикрыл глаза. Интересно, почему он не видел этого всего, когда шел по своей деревне, всего несколько дней назад? Или несколько десятков лет вперед? Вопрос не имел ни смысла, ни ответа. Поэтому Чекунов просто сунул бинокль бойцу лежащему рядом с ним:

— Гляди теперь ты.

— Чого, ж, тут бачить, то, — отозвался тот, неуверенно принимая в руки хрупкий прибор.

— Все гляди, что необычного увидишь — скажешь! — по произношению Семен сообразил, что его напарник откуда-то с Украины.

— Нема здесь ничого такого, — отозвался тот, — вон, киця по забору идет, собака у будки спит… Тихо все, мабудь и нет здесь нимцев.

— Сам откуда? — не выдержав, улыбнулся Чекунов.

— Сальск, подле Ростова, — не отрываясь от окуляров, отозвался красноармеец.

— А ну, дай, — отобрав бинокль, Семен взялся еще раз осматривать окрестности деревни.

Широкое поле тянулось от самой опушки, где залегли бойцы, до реки. Мало наезженые колеи пересекали его напрямик и упирались в мост. За мостом дорога шла на подъем и переходила в единственную улочку деревни Лисино. Никаких видимых следов присутствия немцев в деревне Чекунов так и не обнаружил. Или, сходить в деревню, лишний раз убедиться? Нет, пожалуй, в деревне действительно чужих нет, решил Семен, когда в поле зрения бинокля попала парочка детей играющих перед домом.

Нужно заводить тягач и двигаться дальше. Опустив бинокль, Чекунов покрутил шеей, и кивнул напарнику:

— Давай, иди за тягачом. А я еще посмотрю. Но, если стрельбу услышите — сразу назад, в лес отходите. Понял?

— Чай не диты, сообразим, — и боец нырнул в кусты. Семен потер пальцами глаза и снова прильнул к окулярам своей, такой удачной, находки…

Красноармеец Андрей Шилин

Когда Семен с напарником скрылись в лесу, Андрей вылез из рубки и стянул шлем с потной головы. Хотя двигатель и был заглушен, в ушах по-прежнему плавал моторный гул. Возможно, из-за этого он и не услышал, как сзади подошла Фира. Вопроса он тоже не расслышал, и обернулся только тогда, когда она повысила голос: