Дурная примета (СИ) - Пахомов Николай Анатольевич. Страница 9

Отдел притих. Не было слышно привычного, словно в пчелином улье, дневного гула.

Дежурные следователь на третьем этаже и эксперт-криминалист на первом находились в своих кабинетах. У каждого хватало дел. Один планы по текущим уголовным делам составлял, второй тихонько колдовал над очередной экспертизой.

Оперативный работник и участковый уполномоченный на дежурном автомобиле выехали на разбор семейного конфликта по поступившему телефонному звонку-сигналу. Вполне рядовое, не стоящее, как говорится, и выеденного яйца, но реагировать надобно.

В дежурке находились только оперативный дежурный майор милиции Кулинич Александр Иванович, пришедший в органы еще в начале восьмидесятых, поработавший и участковым инспектором, и инспектором отделения профилактики, и, наконец, дежурным, а также его помощник Рышков Андрей Сергеевич. Оба были в форменной одежде, чистой и выглаженной. А как иначе, если лицо отдела. Тихо переговариваясь, сидели за огромным пультом управления, светящимся множеством разноцветных лампочек-точечек. Впрочем, не просто сидели, а в пол-уха слушали по громкоговорящей связи эфир, доносившиеся переговоры служб и отдельных сотрудников, вылавливая из этого потока по определенным позывным свои. При необходимости немедленно реагировали то отрывистыми фразами-командами, то более длительными пояснениями. Служба…

Иногда в эту какофонию множества одновременных разговоров, выкриков позывных, подавляя их своей мощью, вмешивалась радиостанция оперативного дежурного области. Все сразу затихали и настораживались. Вмешательство дежурной части областного УВД ничего хорошего не сулило. Это опять где-то что-то случилось, и довольно серьезное. Просто так, от нечего делать, областники в эфир не выходят…

— Центральный округ опять штормит, — вяло прокомментировал переговоры в эфире Рышков.

— А пусть, — отозвался Кулинич, — лишь бы у нас все было тихо.

— Да вроде бы пока тихо… Только семейные… Но они всегда были и будут.

— Постучи по дереву, чтобы не сглазить, — оборвал помощника дежурный.

Тот подчинился и постучал по крышке пульта. Та хоть и из ДСП, но все же… вместо дерева сойдет.

Замолчали, тупо уставившись в панель пульта управления. Повисла зыбкая, как утренний туман, тишина. И только шум эфира никогда не смолкающей радиостанции нарушал эту тишину в помещении дежурной части. Служба…

Перед тем, как отбыть домой, Алелин по ранее заведенной привычке, еще, когда он был начальником ОМ-9 на поселке КЗТЗ, обошел все здание. Хоть и знал, что везде порядок, но убедиться в этом лишний раз не мешало. Короткий сон будет крепче. Без нервозных дерганий и подъемов.

На лестничных пролетах и в длинных коридорах нового, недавно построенного здания отдела милиции, мягким светом изредка светились лампочки дежурного освещения. Шла борьба за экономию электроэнергии. В стране все растаскивали и разворовывали, но тут, в милиции, электроэнергию экономили. Кабинеты сотрудников, как и ожидалось, были закрыты на замки и опечатаны.

«Порядок! — сам себе мысленно доложил Алелин. — Теперь можно и домой! Уже и так двенадцатый час ночи… Завтра опять к семи…»

Вновь сошел к дежурной части, но заходить внутрь не стал, решив довольствоваться увиденным через стеклянную перегородку из фойе.

При виде начальника в соответствии с нормами этики и субординации дежурный и помощник встали. Не вскочили, как в армии, а встали. Милиция все же…

— Я — домой! — коротко пояснил через окошко в перегородке.

Усиленная для прочности декоративной металлической решеткой перегородка отделяла помещение дежурной части от вестибюля. Так исполнялись требования инструкции по безопасности. И видно все, и в дежурку не проникнуть!

— Ясен ясень… — шутливо ответил оперативный дежурный. — Отдыхайте.

— По пустякам не тревожить. О серьезном докладывать немедленно! — приказным тоном на всякий случай напомнил Алелин.

И пошел к выходу из отдела, чуть покачивая корпусом и косолапя. Кряжистый и уверенный в себе. От этой уверенности, от чувства положения и власти, походка у него получалась вразвалочку, как у «морского волка» на палубе корабля во время шторма. Ступал прочно и основательно. Начальник же, не хвост собачий…

ДЕЖУРНАЯ ЧАСТЬ

— Хорошо, — отозвался на последнюю реплику Алелина, оставаясь серьезным и по-прежнему деловым, Кулинич. — Можете не беспокоиться. Думаю, все будет нормально…

Шеф ушел. Створка двери подчиняясь закону физики и прочной многовитковой пружине, прикрепленной в верхней части дверного полотна, плавно закрылась за ним. Но и без начальника отдел не осиротел, продолжал жить своей специфической жизнью.

Помощник оперативного дежурного, когда Алелин скрылся за дверью, зевнув до хруста скул, пошутил:

— При проверке — не будить. При пожаре — выносить первым!

Кулинич шутку не принял.

— Кончай треп, лучше займись регистрацией протоколов, поступивших от участковых. Заодно и правильность их составления проверь… Хоть и офицеры, но порой такую белиберду напишут, что их хоть вновь в школу учиться отсылай. Не зря говорят, что по блату поступили и по блату окончили.

По-видимому, оперативный дежурный имел в виду поступление в школу милиции нынешних сотрудников, не прошедших школу жизни — службу в армии.

— Лишь бы от армии откосить…

— Еще обидятся, товарищ майор, что старшина офицеров поправляет, — отреагировал без особого энтузиазма помощник.

Ему явно не хотелось ковыряться в бумагах. исписанных разными замысловатыми почерками.

— На обиженных воду возят. Пусть спасибо говорят, что сами их ошибки исправляем, начальнику не докладываем. Или, как Петр Петрович Цупров, из дома по тревоге не поднимаем… для исправления ошибок — замаслянел самодовольной усмешкой Кулинич.

— А что, было такое? — оживился Рышков.

— Да бывало…

— Не знал.

— Впрочем, — продолжил Кулинич, — если Виктор Петрович узнает о неграмотности горе-офицеров, то и он три шкуры спустит. Так что, благодарить нас должны, а не обижаться, что за них ошибки устраняем.

— Ну, это вряд ли?.. Он, слышал, здесь рядовым опером работал, так что снисхождение должен проявлять, — не согласился с оперативным дежурным помощник, рассуждая о нраве нового начальника чисто по-житейски.

— Ну и что, что работал? — вопросом на вопрос ответил Кулинич. — Он и участковым инспектором пахал на поселке КТК вместе с Астаховым Михаилом Ивановичем, и опером рядовым тут был, и начальником уголовного розыска. Однако это еще ни о чем не говорит. Ему сейчас самый раз заниматься своим становлением тут, чтобы все знали кто здесь начальник. Кто — кот, а кто — мыши серые… Вот и будет на первых порах рвать и метать, нагонять страх и ужас на подчиненных. Пока к креслу не притрется, а кресло — к нему.

— Прирастет… — то ли спросил, то ли констатировал общепризнанный факт с легкой иронией в голосе помощник. — Все к креслам прирастают. Думаю, что и Алелин наш не исключение…

— Все шуткуешь, — усмехнулся дежурный. — Ну-ну! Пошуткуй до поры, до времени… пока сам под горячую руку не попадешь…

— Салтыков-Щедрин уже дал оценку такому воеводству… — заметил с лукавинкой помощник, оторвавшись на секунду от журнала, в который регистрировал протоколы.

— Щедрин — Щедриным, а жизнь — жизнью! — тут же отреагировал с напускной ленцой дежурный. — Зарегистрировал?

— Заканчиваю…

— Давай, закругляйся, и спать. Уже …двенадцать, — взглянув на настенные электронные часы, констатировал он. Потом добавил уже более озабоченным тоном: — Что-то дежурки с опером и участковым долго нет?

— Да я им еще парочку семейных передал… по рации, — пояснил длительное отсутствие части СОГ помощник, захлопывая журнал и отправляя его в ящик, вмонтированный в пульт управления.

— Задрали эти семейные, — пробурчал в усы Кулинич. — В восьмидесятые, бывало, за все дежурство ни одного вызова! А теперь… Охамел и ошалел народ…

— Неужели ни одного? — не поверил помощник, направляясь для отдыха в специальную комнату, расположенную рядом с дежурной частью.