Нана (СИ) - Сокол Елена. Страница 80

Пока я взвешивал все «за» и «против» того, чтобы посвящать товарища в свои планы, у него в кармане зазвонил телефон.

— Да. — Ответил он. — Да. Где? Понятно, еду.

Поднял на меня глаза, прочистил горло и тихо сказал:

— Ее… тело нашли.

— Чье?

Хрулов побледнел.

— Наны.

— Где? — У меня даже во рту пересохло.

— В ста километрах от города. Там перевернулся автобус.

Странно, но облегчение не приходило. Мне хотелось самому придушить эту мерзавку, а теперь у меня будто отняли такую честь.

— Есть кто-то, кто может опознать ее тело? — Спросил капитан.

— Нет. — Ответил твердо. — Поеду сам.

Тонкие змейки каштановых волос расползлись по темному металлу стола. Белые округлые пяточки, длинные пальцы разной длины — не самые красивые женские ступни. Это единственное, что было видно из-под грубой накидки на теле покойной. В прозекторской было прохладно, но внутри у меня все горело. Еле удерживал себя от того, чтобы сжать пальцы в кулаки.

— Предупреждаю, зрелище не из приятных. — Отрывисто бросил патологоанатом, обнажая лицо погибшей.

— Привычен. — Тихо ответил я, впиваясь глазами в обезображенные черты погибшей девушки.

Месиво. Настоящий Франкенштейн. Кусочки разодранной плоти, пустая глазница, оголенные зубы под порванной губой. Жуткое зрелище. Не повезло ей — страшная смерть.

Еле сдержал победоносную улыбку. Усилием воли сохранил ровное выражение лица, лишь сжал крепче губы. Спустил накидку ниже, осматривая округлые полушария груди. Белая, точно молоко, кожа возле розовых сосков, следы от купальника на свежем загаре, родинка на животе.

Я и по волосам уже понял, что это другая, но не смог отказать себе в удовольствии удостовериться в этом еще раз.

— Она. — Коротко кивнул, закрывая накидкой труп.

Отошел и опустил глаза. Необходимо было изображать неподдельную скорбь.

— Много народа погибло? — Спросил у Хрулова, когда мы вышли в коридор.

— Двадцать один человек, двенадцать выживших. — Он постучал по папке. — Ну, и ещё одного не могут найти. Девчонку какую-то. Сошла, наверное, по пути на какой-нибудь остановке. Или в шоке ушла с места аварии — такое тоже часто бывает, сам знаешь.

Капитан вручил мне пакет с вещами погибшей. Какие-то шмотки, цепочка и паспорт. Я достал его и раскрыл. «Гулиташвили Нана» — чернело на развороте, а с фотографии на меня смотрела довольная падчерица.

Весьма умно было подкинуть документ попутчице. Очень даже. И маленькая стерва думала, что проведет этим всех.

Но только не меня.

— Херово. — Заметил я, выдавливая улыбку со своего лица.

По возвращении в город, осмотрел то, что осталось от моего дома. Еще больше разозлился, что не прикончил эту суку сразу. Заселился в какой-то дешевый придорожный отель, помылся, заказал пожрать и с телефоном забурился в постель. Через полчаса в моем распоряжении уже было достаточно информации.

Я знал, куда поехала пропавшая Юлиана Краснова, в каком городе сошла с поезда. Знал, что она купила билет до Тюмени и что не поехала туда. Знал, откуда нужно начинать поиски этой шкуры, которая посмела думать, что может вот так просто выйти сухой из воды.

«От меня не спрячешься, дорогая»

— Эй, девочка! — Окликнул какую-то нищенку, которая терлась на вокзале.

Такие, как она, обычно шарят по карманам у приезжих или отсасывают за сотку, чтобы купить наркоты. Местная вокзальная шваль.

— Чего, папаша? — Отозвалась она нехотя.

Не удостоила меня даже тем, чтобы встать со скамейки. Почесала бритую с одной стороны башку и продолжила гладить блохастую шавку, сидевшую у нее в ногах.

— Видела ее? — Показал фото.

Стоило мне подойти ближе, как собака, как-то странно проковыляв, забилась под лавку.

— Не-а, — размашисто двигая челюстями, ответила малолетка и перевела взгляд на меня.

— Может, подумаешь? — Я достал из кармана купюру и помахал ею возле ее носа.

В отличие от патрульных, которые рассматривали фотокарточку с минуту, этой девке достаточно было беглого взгляда, чтобы отрицательно покачать головой.

— Сказала же, что не знаю такой. — Бросила грубо, встала и, натягивая рукава свитера на кулаки, цокнула языком — подозвала собаку.

Та высунула из-под лавки нос и пугливо метнулась к ней. Трехлапая. Вот же два убогих существа. Отбросы общества.

— А начальство в этом здании?

— Угу, — бросила девчонка, удаляясь по дороге.

Оглянулась напоследок, наградила меня презрительным взглядом и быстро засеменила прочь. Убожество, а все туда же — мнит о себе, хрен знает что.

— Маргарита Сергеевна? — Спросил, входя в кабинет начальника станции.

— Да. — Отозвалась женщина, поднимая на меня взгляд. — Присаживайтесь. А вы?…

Голова раскалывалась. Я с трудом опустился в кресло напротив сисястой начальницы. Поправил ремень на брюках. Сглотнул горькую слюну — с утра настойчиво мучила изжога от долбаных чебуреков, которые пришлось есть в дороге.

— Меня интересует вот эта девушка — Положил на стол фото падчерицы. — Любая информация. Вы ее знаете? Видели когда-нибудь?

Женщина выпрямилась, сложила толстые пальцы в замок.

— Н-нет. — Сказала неуверенно. — А вы собственно кто?

— Понятно. — Процедил я, достал из заднего кармана свои старые корочки. Как знал, что пригодятся. Развернул удостоверение и поднес к ее лицу. — А так?

Кирилл

Возможно, мы бы нашли общий язык. Я мог бы отогреть ее в своих объятиях к рассвету, целовать и нежно гладить ее кожу во сне, но нам не дали такой возможности. Около полуночи послышался звук подъезжающего автомобиля, и лужайку возле охотничьего домика осветили фары. Нана метнулась к выходу, но я не позволил ей — схватил за талию и прикрыл рот ладонью.

Кем бы ни были незваные гости, лучшим выходом было бежать. Мы притихли, судорожно отыскивая возможные пути для отступления в кромешной тьме, но единственное окно чертовой лачуги выходило на подъездную дорожку, и в него бил свет.

— Кирилл! — Послышался властный голос.

И я опустил руки. Шумно выдохнул. Только его мне сейчас не хватало! Больше всего на свете я ненавидел выглядеть идиотом перед батей. А еще не любил оказываться перед ним виноватым. Но первым, что пришло в голову моему замечательному братцу, было позвонить именно ему! Охренительно…

— Отец? — Отозвался, когда дверь со скрипом приоткрылась.

Закрыл Нану плечом.

В домик ворвались лунный свет и запах дорогого парфюма. Отец хмуро посмотрел сначала на меня, потом на девушку и тихо сказал:

— В машину. Оба. Быстро.

И ладно бы батя долбил меня своим ворчанием, как он любил это делать. Так ведь не сказал мне ни слова! За целые сутки, которые мы провели в его новом доме после приезда из охотничьего домика. Ни единого гребаного слова!

Даже Олесечка, больше похожая со своим огромным пузом на баржу, не удостаивала общением. Заперла меня в комнате, как какого-то сопляка, приказала не высовываться и еду отправляла только с прислугой.

Я ходил кругами по гостевой комнате с блевотного цвета обоями. Без средств связи, без возможности поговорить с Наной, не зная, что там с моим братом. И, на хрен, тупо не знал, как подкатить теперь к отцу! К черту его избирательную кампанию, к черту его бабки, к черту запреты и сраные шелковые простыни! Мне ничего не было теперь нужно…

Но потребовать разговора никак не хватало духу. Чтобы не слышать его долбаные упреки и угрозы, что меня засадят за то, что я натворил. Это и так понятно. А вот то, что он мог сдать меня ментам — это запросто. Ему ничего бы не стоило.

Так и не смог стать нам по-настоящему родным. Долбаный Леманн. Вот закончится вся эта свистопляска с выборами, и даст нам с Илюхой обоим под срандель ногой. Как пить дать.