Избранная дракона (СИ) - Ганова Алиса. Страница 12

— Невмия, а почитаем еще что-нибудь? Ведь земель много, а люди разные.

— Спрошу у господина Варка, — снова ответила она, но я не сердилась. Сама бы поступала так же.

Уставший Варк пришел проведать меня под вечер. Увидев, что Невмия все еще читает, удивился.

— Из того, что услышала, хоть что-нибудь запомнила? — спросил с привычной насмешкой.

— Я слушаю внимательно. Но если бы предания сменялись другими книгами, пользы было бы больше.

— Будет тебе разнообразие! — махнул рукой, и Невмия ушла с ним, а вернулась с толстой книжкой, размером с две ладони. Книженция мне сразу не понравилась, и оказалось, что не зря.

— Жрец Варк велел выучить молитву для церемонии, — подавленно объяснила служанка.

— Ну, давай учить, — угрюмо пробормотала я, считавшая дни до часа X.

О, Боже! Лучше бы меня тот дракоша покусал ядовитыми зубками, я бы отбросила копытца и не мучилась так, потому что выучить нудную речь на несколько страниц

— ужасно жестокое наказание. Но я так хотела удивить зазнавшегося Варка, что старалась изо всех сил.

К вечеру Невмия осипла. Я предлагала ей отдохнуть, но она качала головой и продолжала поправлять и подсказывать.

— Лучше постараться, чтобы господин верховный жрец остался доволен, — твердила она. Я устала, зубрежка давно надоела, но если Невмия его так боится — лучше не злить Кхарта. А еще я чувствовала ответственность за эту угрюмую, неприветливую женщину.

Уже стемнело, а мы продолжали учить:

— …Парящие в небесах, в ладонях отца, перед оком великой матери, взирающей на нас…

Утром все началось сызнова. Но я узнала, что час златокрылого яйца — это здешнее поэтичное сравнение полных лун с драконьими яйцами, то есть полнолуние, до которого еще четыре дня. Потом предстану на церемонии перед каким-то гнездом, и наступит полный звездец.

Неопределенность страшила, я все больше нервничала. Варк последние два дня не появлялся, перепоручив наставничество Невмии, однако на третий день все же соизволил зайти. И сразу огорошил:

— Встречи с тобой добивается тизарин Ковен, не говоря уже об остальных.

— Как посчитает нужным верховный жрец, — что еще я могла ответить?

— Он считает нужным, так что собирайся. Хоть твое положение еще шатко, тизария Нельмела уже прощупывает ситуацию.

— Может, мне сразу яду выпить? — пропищала я. — Драконье гнездо не засияет. Говорю же, златокрылу я не понравилась, и он решил меня укусить. — Будучи на пределе, вытянула губы уточкой. Еще чуть-чуть, и расплачусь.

— Но не укусил же? — краями губ усмехнулся «утешитель». — Встреча будет короткой. Рта не открывай, и все пройдет как надо.

Я чувствовала себя куклой, которую дергают за ниточки и толкают к пропасти. Пыталась гнать дурные мысли, но куда там.

Дрожащую, под ненавистным покрывалом меня привели в большую, богато обставленную комнату, где уже находился напыщенный Кхарт. Верховный жрец даже не повернулся в мою сторону, настолько был поглощен предстоящей встречей с тизарином. Полагаю, он уже представлял, как Ковен ползает у него в руках и пляшет под его дудку.

Я так и стояла, как поставили. А потом распахнулась дверь, и вошел, нет, вплыл мужчина. Не высокий, зато симпатичный, с длинными волнистыми волосами, ниспадавшими на плечи. Но по капризно поджатым губам сразу читалось — себялюбивый и заносчивый тип. Однако, подойдя, он неожиданно почтительно склонил голову.

— От всей души рад, что Лучезарные Лах и Авсия вняли нашим раскаяниям и ниспослали избранную деву… — говорил проникновенно, как может только публичный человек с большим опытом разглагольствования. Еще пытался глядеть мне в глаза (я-то под накидкой) и, когда закончил заготовленную заранее речь, протянул почтительно двумя руками подарок — фигурку дракончика. Ну а чего еще ожидать?

Подношение, наверно, стоило целое состояние. Маленький, но очень тяжелый, будто из платины. Одна лапа его опиралась на ограненный кристалл. Глаза и чешуя из мелких прозрачных кристалликов сияли на свету. Крылья покрыты эмалью — золотистым перламутром.

Мои руки от волнения были холодными, а тизарина — теплыми, сухими. И когда Ковен случайно коснулся меня — будто пронзило молнией. Как бы мне хотелось вырваться от Кхарта. Но тизарин, какой он? Не его ли требовательный голос слышала под дверью?

Глава 6

После вручения подношения, Ковен под давящими взорами жрецов откланялся мне и покинул покои.

Варк протянул ладонь, я положила статуэтку, и она перекочевала к Кхарту. То, как он смотрел на нее, вертел, словно ребенок любимую игрушку, навело на мысль, что тизарин, зная вкус старого хрыча, преподнес дар именно ему.

Любуясь зверем, верховной жрец небрежно махнул рукой, и помощник повел меня обратно в комнату.

— Господин верховный жрец любит драконов? — спросила на обратном пути, пытаясь развязать разговор.

— Безмерно обожает в любом виде, — в ровном голосе Варка едва угадывалась малая толика иронии. — Выучила речь?

— Да, — я бы вызубрила две такие, если бы только они могли хоть чем-то помочь.

В комнате он уселся на крышку сундука и потребовал прочитать выученное. И я, как школьница на уроке литературы, с чувством, толком и расстановкой смысловых пауз, начала речь.

Ох, Варк, впечатлился. Он молчал, но его глаза! Даже забыл, что нужно изображать сноба, и расселся, подобно мальчишке, склонив набок голову.

— Что выучила — замечательно, но мы речь сократим. Перед толпой ты наверняка что-нибудь напутаешь, — пояснил, усмехаясь. Вот стопудово, он и раньше знал, что сократит, но ведь хотел помучить. Ну, и ладно.

— А людей много будет?

— Много. Едут из соседних городов. Мест в постоялых дворах нет, ночуют в повозках.

Меня затрясло от страха. И тут в комнату вошел Кхарт, который, подметив мою бледность, противно осклабился.

— Впечатлена Ковеном?

— Не по внешности следует ценить человека, — робко возразила.

— Верно, по власти, которой обладает. Что бедный, что богатый — в каждом есть червоточина, но сносить ее за власть — проще.

Старый циник. Как же я устала. Еще завтра у меня есть день, а уже ночью…

— Невмия принесет отвар — выпьешь до дна. И помни — делай, как скажу! — мягкость в голосе Кхарта мгновенно перетекла в угрозу. Теперь я поняла, почему служанка боялась прогневить верховного жреца. Страшный он человек.

Напиток, приятно пахший травами, принесли еще при нем. Я быстро выпила и поставила чашу обратно на поднос.

— Теперь спать.

«Спать — так спать», — подумала, послушно садясь на постель. Сомневалась, что засну, однако в напитке оказалось что-то для сна, потому, несмотря на сильное волнение, быстро заснула.

Проснулась поздно вечером.

— Сколько я спала? — спросила Невмию, разбудившую меня.

— Сутки. Пришло время церемонии.

Сердце запрыгало. Ноги отяжелели, руки онемели. Как гуттаперчевая кукла я стояла посреди комнаты, позволяя одевать себя в легкое сиреневое платье. За окном темнело, в комнате царил сумрак, а на меня снова натянули покрывало.

— Я ничего не вижу, — прошептала. — И хочу пить.

Служанка ушла за водой, и в это время пришел Варк, облаченный в парадную желтую тунику, богато украшенную золотыми нитями, и принялся наставлять:

— Доведу тебя до самого гнезда, поставлю перед ним. Слушайся и не упади вниз, — закончив, кивнул, чтобы следовала за ним. Невмия еще не вернулась, но я не посмела спорить. — Когда поднимемся — увидишь толпу. Должна идти, не запинаясь, потом ровно стоять. А потом, когда все произойдет, поднять руки и воскликнуть: «Во славу лучезарных Паха и Авсии. Во славу Лагеарнии».

— А если…

— Нет если! — зашипел он и резко обернулся. — Скажи я Кхарту о твоих слезах — он покажет, что оказаться в его лапах беспомощной — хуже, чем в разгневанной толпе! Поэтому замолчи, соберись и делай, как сказал!

Я откинула покрывало и посмотрела жрецу в глаза. Возможно, это мой последний день, и я уж буду собой.