Избранная дракона (СИ) - Ганова Алиса. Страница 26

— Гленапупа, Ковен засиял от счастья и, подняв руки к небу, прошептал:

— О, Лучезарные! Благодарю!

На что я цинично заметила:

— Не бывает некрасивых женщин — бывает мало вина.

— Некоторые и без вина зарятся на падаль, — процедила едко тизария и бросила охраннику: — Цитарпа!

Резиденция тизара с виду внушительная, однако истинный ее размер прочувствовала, лишь петляя по нескончаемым галереям. Резные арки, кружевные балконы, фонтаны и прудики, красочные мозаики, яркие залы и переходы, украшенные немного вычурно. Если в Нижнем храме атмосфера служебная, красота строгая, неброская, то тут все для неги и услаждений взоров владельцев.

Меня привели в роскошные покои с непривычным сочетанием белого пола и кофейного цвета стенами и потолком. По благородно-коричневому оттенку расцветали замысловатые молочные и оранжевые орнаменты, перетекавшие из одного в другой, еще более изысканный, и сплетались в центре потолка. А изумительная люстра, прикрепленная в том месте, походила на хрустальный плод. Через стрельчатые окна во всю стену солнце озаряло зал, отчего мне, голодной, он напомнил праздничный шоколадный торт. Подобно вишенкам на темном ковре стояли красно-пурпурные лежанки с разноцветными подушками, столик, кресло. Вкрапления зеленых кадочных деревьев и журчание фонтана, притаившегося в дальнем углу за арками, добавляли интерьеру изысканности. Я же в лохмотьях смотрелась здесь чужеродно, как кариес на белоснежной улыбке миллионера.

При нашем появлении из затененного угла, скрытого синей занавесью, как паук из норы, выскользнул маленький, худощавый, очень смуглый тип, лет сорока пяти, с щуплыми плечами.

— Цитарп, сделай все, чтобы скорее обезвредить яд! — велела встревоженная тизария и опустилась в кресло, с подлокотниками в виде драконьих морд. Хорошо, что Ковену она дала задание и отослала, хотя бы он не стоял над душой.

— Да, моя госпожа, — поклонился мужчина с удивительным даже для такого телосложения высоким голосом. Маленькие глазки заскользили по моему лицу, и отнюдь не сострадание читалось в них, а что-то… Не знаю, но от мысли, что сейчас он прикоснется, в душе все воспротивилось. И рука зачесалась.

Однако Цитарп не спешил прикасаться. Вытянул маленькие, почти женские руки и на некотором расстоянии начал обводить контуры моего тела. По коже побежали мурашки.

«Поди, колдун!» — подумала я.

— Усталость и легкое недомогание, моя госпожа. В остальном она на удивление крепка и здорова. Осмелюсь обратить ваше внимание, на это, — подозрительный тип обернулся, приглашая подойти тизарию. Удивительно, но эта царственная женщина послушно встала и подошла!

«Ничего себе он на нее влияет!» — поразилась я и убедилась окончательно: колдун. Знак крыла можно увидеть только при определенном ракурсе, а он заметил!

— Что там? — Нельмела устремила взор на палец Цитарпа, указывающий на мою правую кисть.

Он потянулся, чтобы взять меня за руку, но в окно на стремительной скорости влетела Фрося. Шлепнувшись на лапы, по инерции прокатилась по полу и побежала на него, грозно шипя и скаля зубы.

Колдун трусливо отскочил от меня и застыл поодаль, но на мгновение на его лице промелькнуло торжество. После отступления Цитарпа ящерка сложила крылья и села передо мною на задние лапки, как служебный пес, но кончик ее хвоста раздраженно подергивался и шлепал по мраморной плите. Этот тип ей тоже не нравился.

— Это лучшее доказательство, что она истинная! — торжествующе воскликнула тизария и от волнения принялась расхаживать по зале. — Мы ее покажем послам! — решительно подошла ко мне и, несмотря на мой неопрятный вид, подхватила под руку и потянула за собой.

— Огромный самец-вожак произвел бы более неизгладимое впечатление! — вдогонку бросил Цитарп. Уверена, Нельмела расслышала его и считала так же, но как умная, циничная женщина рассчитывала на то, что имела сейчас. И все же это был шанс, пока не поздно, еще замолвить словечко за Варка.

— Жрец Варк сказал, это потому что я пока не готова подчинять их. Но…

— Варк?! Ах, Варк, — Нельмела испытывающе посмотрела на меня.

— Он невыносимый, иногда желчен и груб, — пришлось приврать и очернить жреца,

— но именно он научил, как подзывать златокрылицу. И знает тех, кто сможет помочь подчинить самцов златокрылов.

— А на празднестве? Тогда же дракон прилетел.

— Дракон прилетел, но не подчинялся, — возразила я.

— Варк — помощник Кхарта.

— Да, но плох тот помощник, что не мечтает стать верховным жрецом, — парировала, выдерживая взгляд тизарии. Она улыбнулась краями алых губ.

— Чудны нынче торговки.

— Я не знаю: кто я. На меня напали, ограбили. Одинокая женщина из ремесленного квартала, собиравшая за городом прутьями, нашла меня бесчувственной и выходила, делясь последней лепешкой.

— Веришь ей?

— Не знаю. Она ничего не просила взамен, кроме помощи в хозяйстве и трудолюбия.

Фрося, бежавшая за нами следом, по лохмотьям подола залезла мне на плечо. Тизария попробовала прикоснуться к чешуйчатому животику, но ящерка предупреждающе зашипела.

Тизария Нельмела обдумывала в голове план и спешила. Поэтому, оставив меня на попечении двух придворных дам, громко стуча каблуками, ушла в сопровождении двух телохранителей.

— Я — дама Авела, — с поклоном представилась пухленькая, низенькая женщина с черными волосами.

— Я — дама Кавия, — поклонилась высокая и худая с блекло-серым цветом волос. Может, их как шутих подбирали, не знаю, но я закусила губу, чтобы не улыбнуться и не нажить врагов. — Тизария распорядилась заняться вами…

Они обращались очень вежливо, но уверена, в этом заслуга Фроси. Она переводила взгляд с «жердочки» на «пузырь», и те едва в обморок не падали.

— Милостивая госпожа?

— Гленапупа, — ответила я.

— Милостивая госпожа Гленапупа, позвольте поухаживать за вами, нанести крема и мази и переодеть вас в наряды, более подходящие избранной?

Я задумалась, как завуалировано предупредить, что телохранительница меня не особенно-то слушается, но умненькая Фрося сама перелетела с плеча на спинку низкого дивана.

Если бы я не переживала за Варка, получила бы удовольствие, отлеживаясь в ароматной ванне с успокоительной маской на лице. Дамочки промыли мне волосы, поскребли пяточки, помассировали плечики, меняли неисчислимые повязки на лице… Их трудами уже к вечеру опухоль начала спадать.

Потом мне уложили волосы, помогли облачиться в нарядное платье… — и я была бы красоткой, если бы не пострадавшее лицо.

— Тизария велела скрывать вас, пока не исцелитесь, — предупредила дама Авела.

— День — два, и сможете выходить в сад в нашем сопровождении, — добавила Кавия. — А пока набирайтесь сил. Подать ужин?

Степенно кивнула. Из-за волнений о Варке есть не хотелось, но Фросю надо чем-то кормить. Как только за служанками, накрывшими стол, закрылись двери, она залезла на стол и, переступая между блюдами, тщательно обнюхала каждую тарелку. Кусочки мяса съела за милую душу, потом перекусила виноградом, еще фруктами и по мелочи. И как в маленьком брюшке столько уместилось? Сама же я проглотила пару ягод, выпила сладкого компота и задумалась, чем еще могу помочь Варку и себе.

Вечером принесли поздний ужин и сладости. Особенно красивыми, с желе и кусочками фруктов выглядели пирожные. Потянулась к ним, но Фрося хвостом скинула тарелку со стола. Она с грохотом упала, но не разбилась, а вот нежные пирожные разломались и теперь грустно лежали на полу.

— Свинюха! — бросила ящерке и хотела поднять, но Фрося вытянула шею и зашипела, не позволяя коснуться их. Вот тогда задним умом я и заподозрила неладное.

— Хорошо, не буду трогать, — и сама, как поросюха, пнула куски пирожных кончиком туфли под лежанку. Пусть думают, что съела без остатка.

Перед сном Авела и Кавия нанесли мне успокоительную мазь, закрепили на лице маску-повязку, уложили и, потушив свет, ушли. Моя чешуйчатая компаньонка улеглась в изголовье между подушками.