Магистр ее сердца (СИ) - Штерн Оливия. Страница 10

Она опустила плечи. Ох, как же не хотелось, чтобы то, о чем говорили, оказалось правдой.

— И то ж вы, ниат, дом забросите? Столько добра. Все разворуют.

— Да Пастырь с ним, с добром. Возьмем самое ценное. А мебель… Ну и пусть остается.

Снова молчание.

Алька поймала тревожный взгляд Эжени и через силу улыбнулась.

— Очень вкусный суп, — похвалила тихо. Исключительно, чтоб разбить эту тягостную тишину.

— Мы с Марго никуда не поедем, — вдруг заявил Робин, — мы уже такие старые, что если помрем, так лучше в родных стенах.

Мариус отложил ложку.

— Марго?

— Да, ниат, — старушка улыбнулась мягко, как мать может улыбаться своему ребенку, — нам не нужно никуда ехать. Будем спокойно доживать. Да и кому мы нужны, ниат? Кому интересны старики?

— Я тоже останусь, — вдруг решительно сказала Эжени, — я не боюсь, ниат Эльдор. Да и вся родня у меня здесь.

Мариус пожал плечами.

— Ну, а ты, Эндрю?

Конюх смутился. Когда смущался, всегда начинал немного заикаться.

— Так эт-то… н-ниат… я тоже.

И махнул рукой.

— Ясно, — сказал Мариус, — силой я вас не потащу. Хотите, оставайтесь, следите за домом. Жалованье по-прежнему буду выплачивать. А ты, Эжени, еще и вот за ними будешь присматривать, — кивнул на Марго, — правда, мне теперь забота, новую прислугу нанимать. Боюсь, не слишком много желающих будет идти работать в тот дом, где мы будем жить.

…На том и порешили. Алька собрала чемодан, куда сложила имеющуюся одежду и любимую фарфоровую вазочку с синими цветами на боках, Эжени помогла собрать вещи Мариуса и кое-что из белья. Потом они попрощались, очень быстро и буднично, как будто уезжали совсем ненадолго, и Алька подумала, что в самом деле ничего страшного в том, что она немного поживет в Эрифрее. В конце концов, можно просить Мариуса и проведывать роутонское поместье сколько душе угодно. Марго, целуя Альку, тихонько прошептала — береги себя, деточка. Эжени порывисто обняла, расцеловала в обе щеки.

— Не смей расстраиваться, — сказала тихо, — в столицу едешь, это ведь здорово. И все-таки не забудь на свадьбу пригласить. Буду ждать открытку.

Алька закивала торопливо, потому что глаза начало печь, и она в самом деле боялась разреветься. Мариус закончил давать указания Эндрю, обернулся, смерил ее долгим взглядом.

— Ну что, птичка, отправляемся?

И легко поднял оба чемодана, свой и Алькин. По этой же причине, чтобы вместе шагнуть в портал, ей пришлось крепко обхватить Мариуса за пояс, она прижалась к нему всем телом и, не удержавшись, положила щеку на плечо.

— Да хранит вас Пастырь, — пробормотала Марго, и это было последним, что услышала Алька.

Пространство разверзлось, расползлось безобразной дырой с сияющими краями, и они с Мариусом просто рухнули в бездну — чтобы через мгновение подошвы стукнулись о деревянный пол. Теперь они были на месте, в доме Магистра Надзора.

— Ну, вот и прибыли, — мрачно сказал Мариус.

Алька огляделась. Положа руку на сердце, при свете дня дом ей понравился куда больше, чем сейчас. Теперь же в холле было темно, и в окна заглядывала ночь. Она услышала, как Мариус пощелкал пальцами, тут же под потолком расцвели три мохнатых огонька. Алька снова прижалась к Мариусу, прячась от глупых страхов у него на груди.

— Ну что ты, маленькая, — в его голосе сквозила усталость, — не бойся. Обычный дом. Никакой магии. Теперь, выходит, наш с тобой дом. Завтра же надо идти в агентство, нанимать людей. А сегодня здесь переночуем, только вот… не хочу спать в кровати, там, где этот… спал.

Алька кивнула. Ей тоже совершенно не хотелось даже ложиться в постель, представляя себе, что там до нее лежал не-человек, который законсервировал себя в магических потоках. Мариус мягко гладил ее по спине, как будто о чем-то размышляя, а потом предложил:

— Пойдем в гостевую комнату, Алайна. Тем более, что мы уже выяснили, что той кровати нам вполне достаточно.

Он мягко отстранил ее, поднял чемоданы и пошел вперед. Алька мелкими шажками семенила следом, оглядываясь по сторонам. Да, днем здесь было куда приятнее. А сейчас… Так и мерещилось, что густые тени по углам шевелятся, что клочья непроглядного мрака сворачиваются, словно щупальца, тянутся следом… Ощущение, будто что-то липкое хватает за щиколотки, было таким живым, что Алька пискнула и догнала Мариуса. Но ведь… это кажется? Такого ведь не бывает? А сам Магистр… мертв, рассыпался прахом?

Между тем огоньки весело летели впереди, вырывая из мрака желтоватое пятно света. Потом Мариус решительно толкнул дверь гостевой спальни, внес чемоданы. Там все было по-прежнему: смятая постель, разбитое зеркало. Было прохладно, но не холодно. Дом еще не успел промерзнуть.

Мариус как будто слышал ее мысли.

— Не мешало бы затопить, да? Ну, ничего. Сегодня уж не замерзнем, а завтра будем обустраиваться.

Он обошел комнату по кругу, и Алька не видела, но чувствовала, что магистр Эльдор сейчас строит очередной магический конструкт. Но молчит, ничего не объясняет.

Алька села на краешек кровати, размышляя, раздеваться ли, или спать одетой. Мариус тем временем подвинул себе стул, стянул сюртук и повесил его на спинку. Потом посмотрел задумчиво на Альку.

— Раздевайся. Сейчас здесь будет тепло, я немного подогрею комнату.

И принялся преспокойно расстегивать рубашку. Алька вздохнула, быстро скинула шубку, и тоже взялась за шнуровку на корсаже.

— Я все думаю о брате, — пробормотала она, — мне очень хочется его увидеть.

— Завтра, — беззаботно ответил Мариусы, — все завтра, милая.

Вскоре и правда потеплело, настолько, что Алька разделась до нижней рубашки, забралась под одеяло и теперь лениво наблюдала за Мариусом. Оставшись в одних штанах, он все ходил и ходил по комнате, выглянул в окно, хотя было неясно, что там такого, кроме темноты, можно увидеть. А вот телом самого Мариуса Алька просто любовалась. Наверное, с такого можно было бы ваять какое-нибудь древнее божество. Сухощавый, подтянутый, при каждом движении видно, как под кожей перекатываются тугие валики мышц.

— Мариус, — прошептала она, — хватит уже. Иди сюда.

И отогнула угол покрывала.

В эту ночь они просто спали, прижавшись друг к другу, словно потерявшиеся дети. А на утро, с первыми лучами солнца, Мариус подскочил и принялся одеваться. Пока Алька сонно моргала, перед ней снова стоял Магистр во всем облачении.

— Вставай, лежебока, — он легонько щелкнул ее по кончику носа, — у нас совсем мало времени, а успеть нужно многое. Только, давай сделаем так. Независимо от того, что сказал король, для всех прочих ты — моя жена. Договорились? Нет-нет, молчи. Эта твоя честность до добра не доведет. Для эрифрейского общества, ты пойми, куда лучше быть женой страшного магистра, чем любовницей.

"И правда", — согласилась Алька про себя.

И закрутилось.

Они посетили эрифрейское агентство по найму прислуги, одно, другое. Как и подозревал Мариус, эта самая прислуга вовсе не кидалась наниматься, лишь узнав, куда их нанимают. Видать, еще та была слава у прежнего владельца дома. Лишь к обеду им удалось нанять управляющего, которым оказался долговязый тощий детина, похожий почему-то на хорька и лицом и повадками, и кухарку, женщину в летах, которая за двойную плату согласилась еще и стирать и прибираться в комнатах. Не так хорошо, как это делали бы разные женщины, но хоть как-то.

Потом, едва перекусив в ресторане, Мариус потащил Альку в салон мебели, потому что ему хотелось выбросить или отдать кому-нибудь из бедных соседей то, чем пользовался прежний хозяин дома, и уже до вечера, до закрытия салона они бродили меж кроватей с балдахинами, комодов, шкафов и сервантов, так что ближе к финалу Альке уже было все равно, будет ли стол в кабинете Мариуса тиковый или ореховый.

До кровати все в той же гостевой комнате Алька добралась без задних ног, разделась и с наслаждением растянулась на мягкой перине. Наблюдая сквозь ресницы, как раздевается Мариус, Алька ловила себя на том, что хочет просто спать. А еще было что-то, что она забыла во всей этой круговерти, но она так и не вспомнила, что именно.