Страж ее сердца (СИ) - Штерн Оливия. Страница 55

Как выяснилось, если спуститься на нижние галереи замка, то можно было попасть в довольно большой грот. Стены и потолок его выглядели так, словно были выжжены магическим пламенем, камень плавился и стекал вниз, а потом застыл наплывами, словно воск на подсвечнике. А внизу кипела жизнь, все было уставлено прилавками, крытыми балаганами. Сновали по рядам и крагхи, и люди. Алька, вспомнив про рынок рабов, дернулась, чтоб уйти.

— Я не хочу…

— Почему? — Арианна приподняла тонкие брови, — мне кажется, что после всего тебе можно немного развлечься.

— Мне не нужны рабы, — твердо сказала Алька.

— Конечно не нужны, вы ж себе уже завели весьма недурственного, хм, мужчину. Но неужели, светлейшая, откажетесь посмотреть на украшения?

Тут Алька растерялась, окинула взглядом ближайшие ряды и сообразила, что торгуют тут чем угодно, но только не людьми. Арианна оказалась права.

— У меня нет денег.

— О, — девушка деликатно взяла ее под локоть и потянула к прилавкам, — поверьте, вам охотно отдадут все даром, как только поймут, кто перед ними.

— Так не честно.

— В любом случае, ваш отец очень щедр к тем, кого считает семьей. Он с удовольствием оплатит любую вещицу, которую вы себе захотите.

Алька почувствовала, как предплечье что-то царапает, опустила глаза. Оказывается, это был браслет на запястье Арианны — такой массивный и столь вычурной формы, что Алька никогда таких прежде и не видела. Но все равно, что-то было в нем знакомое. То ли тонкие бронзовые накладки сплетались в странный узор, с которым Алька где-то встречалась, то ли материал — бронза поверх дерева показался знакомым. Что-то похожее она уже видела, только не вспомнить, у кого в руках.

— Ты его тоже здесь купила? — кивнула на браслет.

— Что? — Арианна улыбнулась, но улыбка показалась фальшивой.

— Браслет. Вот этот, — Алька потянулась пальцем к украшению, но Арианна внезапно дернулась, убрала руку.

— Извините. Я не люблю, когда его трогают.

Алька промолчала, не понимая, что такого было в том, если бы она прикоснулась к браслету.

— Это ты взяла с собой из наших земель? — все же спросила тихонько, — он дорог тебе, да?

— Дорог, да.

И Альке показалось, что девушка ей солгала.

Потом она заулыбалась, потащила к ближайшему прилавку, заваленному довольно красивыми чеканными украшениями. Продавал их крагх с огненно-рыжими перьями, и он, наверное, знал Арианну, а заодно догадался, кого она с собой привела.

— Светлейшая, — расплылся в улыбке, — сегодня солнце осветило мой день. Я счастлив встречать здесь наследницу Повелителя. Выбирайте, выбирайте же все, что приглянется. Пусть это будет моим подарком вернувшейся принцессе.

— Вот видите, я же говорила, — шепнула на ухо Арианна, — порадуйте себя, выберите что-нибудь интересное.

Алька в растерянности уставилась на украшения. На самом деле у нее почти не было опыта в выборе безделушек. Когда жила у матушки и отца, они не слишком много внимания уделяли украшениям. Ну, было у нее скромное колечко с ярким спектролитом. И еще брошка с жемчугом. А потом и вовсе стало не до того. Мариус, вот, кольцо подарил — она невольно погладила выпуклый раухтопаз, ей на миг даже показалось, что он потеплел под пальцами. Здесь же были груды медных, бронзовых и даже серебряных украшений, массивных, кованых, и они казались Альке слишком громоздкими, слишком яркими. Не привыкла она к таким, совсем…

— Светлейшая, позвольте мне помочь вам сделать выбор, — сказал крагх.

Он раскопал свою гору сокровищ до самого низа и внезапно вынул из нее ажурный медальон на цепочке. Он был выполнен из черненого серебра, овальный, испещренный орнаментами.

— Вот, смотрите, светлейшая, — торговец ловко нажал на скрытую пружинку, и медальон открылся, — видите, здесь есть место, чтобы хранить подарок возлюбленного.

— И что ж я туда положу? — Алька невольно улыбнулась и взяла в руки украшение.

Медальон ей понравился. Оставалось только придумать, что в нем хранить. Раньше она слышала, что в таких вещицах прячут записочки. Или тайно срезанный локон. Или высохшие лепестки подаренной когда-то розы. Или еще какую-нибудь романтическую чепуху.

— Раньше, — торжественно сказал крагх, — в таких медальонах было принято хранить яд. Если крагх-воин погибал, то его жена зачастую предпочитала уйти вместе с ним.

— Ты пугаешь светлейшую, — оборвала его Арианна, — а вы меньше его слушайте, он любит рассказать что-нибудь этакое, от чего кровь в жилах стынет. Только совершенно глупая курица распрощается с жизнью, если умрет ее возлюбленный. Умная женщина сделает все, чтобы отомстить врагам.

Тут Алька подумала, что все равно возьмет медальон. Не для яда, конечно. Она посоветуется с Мариусом — а вдруг можно на него наложить заклятье? И тогда медальон наверняка принесет пользу.

— Я возьму его, — пробормотала она, — спасибо вам, спасибо. Отец обязательно пришлет вам деньги.

— Вы меня обижаете, светлейшая, — крагх поклонился, — какие деньги? Я счастлив, я буду рассказывать детям о том, что сегодня ко мне приходила принцесса. Я этот день запомню.

Алька, наверное, еще долго бы препиралась с продавцом, но Арианна потащила ее прочь, шепнув, что светлейшая просто не знает местных обычаев.

…Они погуляли еще немного. Альке было тяжело оттого, что совсем не было солнца. Тот красный глаз в багровой дымке не в счет. От света лайтеров начала болеть голова, и она честно сказала Арианне, что хочет вернуться в свои покои.

Та пожала плечами, и они пошли, непринужденно болтая о том — о сем.

А когда Алька вернулась к себе, она нашла Мариуса разлегшимся поперек кровати. Он выглядел уставшим, но довольным, и стоило Альке закрыть за собой дверь, как он неуловимым, текучим движением оказался рядом, сгреб ее в охапку и зарылся носом в перья на голове.

— Моя птичка. Моя.

— Ты… что-то нашел?

Он развернул ее лицом к себе, несколько минут разглядывал, словно видел впервые.

— Да, нашел. Фредерик был прав, а я — слепой идиот, который даже не пытался задавать вопросов. Мы все сможем изменить, Алайна. Мир может стать таким, каким был до Пелены.

Он прижал ее к себе, засунув руки под крылья и поглаживая по спине. Алька невольно запрокинула голову, всматриваясь в лицо стража, ставшее таким родным за столь короткий срок.

— Ты… расскажешь?

Не говоря ни слова, он подтолкнул ее, заставляя пятиться, а потом Алька споткнулась — и они оба упали на толстую перину, в кровать. В кофейных глазах Мариуса заплясали лукавые огоньки.

— Вот скажи, Алайна Ритц, что в тебе такого, что мне постоянно хочется тебя потискать? Даже в перьях, м?

И не дал ни подумать, ни ответить — впился в губы жадным поцелуем, словно хотел выпить ее дыхание. Придавил своим весом, вминая в простыни… И точно так же внезапно отстранился, уткнулся лицом в подушку. Почему остановился? Алька даже загрустила. Ведь она не против, давно уже…

— Мариус, — прошептала она, зарываясь пальцами в его коротко стриженые жесткие волосы.

И не знала, что сказать дальше. Он повернулся к ней, перекатился набок.

— Книги, что мы нашли, не что иное, как личные журналы Риверрона, — заговорил Мариус, и его лицо вновь обрело строгое, почти жесткое выражение, — результаты исследования, которое он проводил уже после того, как появилась Пелена. Как ты понимаешь, Риверрон потратил не один год, выясняя, как такое могло случиться и что делать дальше, особенно учитывая, что сам он внезапно оброс перьями и отрастил крылья.

— Стал крагхом?

— Угу. Он и вся его армия. Вот так разом, все, стоило подняться Пелене. Дело было так, Алайна. Максимус и Риверрон в самом деле воевали, и Риверрон побеждал. Максимус тогда получил смертельную рану, и все бы закончилось благополучно, но… Максимус оказался хитрым и очень умным сукиным сыном. Он совершенно не хотел умирать, а потому, понимая, что во время войны всякое может случиться, заранее припас для себя очень интересный артефакт, причем артефакт этот был таких размеров, каких себе никто и вообразить не мог. Видишь ли, милая, чтобы повернуть судьбу вспять, требуется невообразимое количество энергии… Максимус раскидал части артефакта по тому, что мы сейчас называем землями Порядка. Кстати, кое-что оказалось зарыто и в предместьях Роутона, о чем мне пытались сказать раньше. Ну и вот, у последней черты, Максимус активировал свое тайное оружие. Артефакт сработал, вышвырнув Риверрона и его последователей куда подальше, стянул из земель вокруг всю магию, что там была, и сформировал Пелену. Образовался замкнутый мир, наши земли Порядка, и… вся магическая энергия, что раньше циркулировала повсюду, стеклась в Пелену. Ну, а поскольку артефакт был настроен на Максимуса, он стал центром, связывающим Пелену и земли Порядка, и так и застыл на перекрестье магических струн. Как муха в янтаре.