Цитадель (СИ) - Ганова Алиса. Страница 2
Оба брата постарались приглушить язвительное фырканье, и Тамара осознала, что невольно прошлась по сушеной вобле, которая вряд ли была излишне скромна.
- Что Долон рассказывал о тебе, в том не вижу ничего особенного, а твои кухонные умения еще предстоит оценить.
- М? – округлила глаза Томка и честно призналась. – На всю цитадель я мануака не нашинкую.
- Почему сразу мануак?
- Потому что даже на кухне существует строгая иерархия, и что главная стряпуха скажет, то и придется делать.
- У тебя будет шанс показать умения, но предостерегу, едоки у нас суровые.
- Время от времени выказывают недовольство, – усмехнулся Долон.
«Баланду что ли доверят готовить? Ну, ладно хоть меня ею кормить не будут!» - утешила себя Тома, решив, что готовить бурду и есть ее в камере - разные вещи.
- Как скажете, – покорно согласилась она.
Дальше мужчины переключились на другие темы и оставили ее в покое, поэтому Тамара не смущаясь вертела головой и разглядывала главную мощеную дорогу, по краям которой стояли жители и наблюдали за шествием.
Одеты они были скромнее, чем в Туазе: менее вычурно, и толстых людей здесь было не так много. Да и одежда несколько отличалась. Женщины носили легкие платки, которые скорее защищали от солнца, чем скрывали что-либо.
Радостных приветственных криков не было, но и страха тоже. Обычное любопытство, выдержанное, воспитанное.
«Наверно, привыкли к подобному, и их не удивить, а покажи Саху, визгу будет ого-го!»
Позже Долон ближе придвинулся к собеседнику и сосредоточенно зашептал в ухо. Говорили тихо, но настолько серьезно, что от одного тона говоривших ей становилось неуютно.
«А вдруг спорят обо мне?» - она переводила взгляд со старшего брата на Ло, силясь разобраться в ситуации. Они спорили жестко, сухо, по-мужски грубо, словно спешили. А потом Долон дернул ее за локоть, развернул и грубо пнул под зад. Опешившая Томка отлетела, ударилась плечом о стену дома и, съехав, упала в широкую канаву, вырытую на краю дороги.
- Акх! – пронесся короткий звук под ухом, и все пришло в движение. Затопали ноги, заклубилась пыль, уносимая ветром, раздался скрежет и стук, свист и крики.
В оцепенении от неожиданного предательства Томка онемела. Ушибленное плечо ныло, но, превозмогая боль, она подняла голову и широко открытыми глазами наблюдала, как Долон с Братом затаились в узком проулке, прижимаясь к стене, как на крышах соседних домов появлялись и, выпустив стрелу, исчезали лучники, как с непривычным звуком стрелы летели в белый паланкин, занавесы которого окрасились красными брызгами.
Накрыв голову руками, Томка лежала на дне сточной ямы, хлопая глазами и ловя открытым ртом летающую пыль, остающуюся после разбегающихся в страхе людей. Это было нападение.
Позже Томе было стыдно, что в тот момент думала только о себе и Ло, забыв обо всех остальных. Задние повозки находились в меньшей опасности, а братья и сестры при нападении рассеялись по укрытиям, один лишь Ло размахивал рукой, отдавая указания, хотя и он прятался за стеной.
- Автрелы! Автрелы-ы! – хриплый голос надсадно кричал рядом, но Томка не понимала слов. От всеобщего гвалта, помноженного на отчаянные выклики Долона, вида падающих людей, сраженных визжащими стрелами, она впала в оцепенение. Подойди к ней один из нападавших, и Тамара даже не смогла бы шелохнуться.
Шум и крики внезапно стихли, и, хлопая глазами, она оторопело наблюдала, как, прикрываясь выбитыми дверьми, охранаокружила дома, на крышах которых таились нападавшие. Одно мгновение, и двое из них убиты. Третьему камень попал в глаз и, схватившись за лицо, человек потерял равновесие и рухнул вниз. Оставался лишь один.
К нему почти вплотную подбирались стражники ордена. Казалось еще чуть-чуть, и все завершится, но, когда несколько мужчин забрались на крышу, раздался оглушительный хлопок. Развеялось дымное облако, закрывшее обзор, и перед глазами предстали покалеченные, окровавленные тела.
От увиденной жестокости Тамара потеряла самообладание.
Когда нападение закончилось, и к ней подошли, она рыдала в голос, не понимала слов, не могла стоять на дрожащих ногах. Поэтому первый подъем в грозную орденскую цитадель проделала на руках Долона.
Подъемники с дребезжащими цепями, крутые каменные ступени, переходы коридоров, мощеные разноцветной плиткой… Строго, внушительно, величественно, но она ничего не замечала, пока не оказалась в комнате, больше похожей на келью.
Удрученный Ло бережно положил Тамаа на кровать, разул и укрыл легким одеялом. На мгновение замялся, раздумывая, но все же наклонился и провел большим пальцем по ее руке.
- Не уходи, - жалобно произнесла Тамара, сжала пальцами покрывало и растерянно, с затравленным взглядом смотрела на него, как и тогда, когда, не задумываясь, вопреки всему выбрала его. У Ло к горлу подступил ком.
- Я буду рядом. Но мне надо идти. Это безотлагательно.
- Обними меня, – едва слышно, робко попросила она.
Он подошел к ложу вплотную, и Тамаа, приподнявшись, прислонила голову к животу. Мужская горячая рука осторожно коснулась ее волос и неловко прошлась по ним.
- Все хорошо. Ты не одна.
После таких слов Томка разрыдалась. Она принялась вытирать слезы, но они продолжали литься по щекам.
- Хочешь вернуться в Туаз? – глухо спросил он, смотря в стену.
- Вот уж нет! Ты в ответе за меня! – пропищала Тамара и крепче прижалась к нему.
- Тогда не плачь, – Долон вздохнул, еще раз осторожно провел по волосам, а потом похлопал по плечу. – Я должен идти.
- А когда вернешься? – с трудом выдавила Томка. Она впервые просила мужчину навестить ее и смотрела преданными, влюбленными глазами. Красавица из прошлой земной жизни поучала, что не следует так делать, ведь покоренная женщина не интересна, но другая часть – Тамаа, не смогла промолчать. Не спросив, она бы не заснула, ожидая его возвращения. Да и стоило ли юлить, если он знает, что от него зависит ее жизнь?
- Не скоро. Дня через два, - заметив ее недоумение, пояснил: - Служба.
Глаза Тамаа снова заполнились влагой.
- Жди, - Ло мягко, но решительно отстранился и вылетел из кельи. Вернулся с глиняной плошкой в руках. - Выпей.
Томка безропотно подчинилась и в два глотка опустошила ее до дна. Напиток был приятным, даже сладковатым. - А теперь спи.
Лежа на боку, она наблюдала, как Долон оправляет одежду. Моргнула, еще раз… и уснула.
***
Тамара давно очнулась, но лежала с закрытыми глазами и с интересом вслушивалась в разговор Пены и Иваи.
- … шансов нет. С каждым отмером… - сказано тихим шепотом, - хуже. Яд… Цитадель лихорадит. Бо…са на все пойдет. Поначалу я не находила места, но Ло, несмотря на то, что сосредоточен и утомлен, спокоен как всегда.
- Почему он всегда знает больше всех? – посетовала Ива.
- Не знаю. Спрашивала, молчит.
- Ты пробовала?
- Нет! И не буду! Весьма любопытно, но он оскорбится.
- Тревожно. Знать бы, во что произошедшее выльется. Думаешь, преемник согласится?
- Не знаю. Бокаса точно нет! – это был голос Пены.
- А как она сможет называться Отцом?
- Ее и матерью-то не назовешь, если только мачехой! Но тщ-щщ, припомнит потом.
- Стоит ли молчать, если все равно узнает? После злословия хоть легче становится.
- Ненадолго. Тебе лишь бы позлословить. Маленькая, а ехидная!
- До ненормальной птички мне еще далеко!
- Не такая уж она и ненормальная, – заступилась сестра.
- Не знаю, не знаю, зато несчастья точно приносит! Посуди сама: непроглядный явился в Туаз, а там была она. Потом покушение в затхлой деревне, где людей по пальцам пересчитать. Потом шторм на море, хорошо, что паруса не сорвало, а напоследок, не успели высадиться на берег, снова покушение!
- Скажешь тоже! Ты же выжила, несмотря на опасный жар. Между прочим, это она помогла, смазав рану странным куском жира и снадобьями.