Игра Мелины Мерод. Дилогия (СИ) - Гром Александра. Страница 53

— Аделард да Силле, — бросаю я, не отвлекаясь от письма.

— Что простите?

— Имя заказчика — Аделард да Силле. Я как раз заканчиваю заполнять запрос на разрешение…

— Какое ещё разрешение?!

— Разрешение на его задержание, на обыск трёх домов, находящихся в его собственности, и на проверку счетов и банковских ячеек. — Я поднимаю голову. — Подпишете?

Господин Лори мочит. Видимо, он никак не может понять, что происходит. Приходится объяснять:

— Мы с господином Рейном утром прибыли в Розель, чтобы побеседовать с Пьером Эстейном. Этот авторитетный в определённых кругах человек является создателем того самого артефакта. Он же и назвал нам имя заказчика кражи. Так мне работать дальше, или это бессмысленно?

— Жду бумаги через пятнадцать минут! — рявкает озверевший начальник и отключается.

— Через пятнадцать, так через пятнадцать… — бормочу я.

Мимо проходит господин Кристоф, и мои невнятные слова привлекают его внимание:

— Что-то случилось?

— У нас в команде случаем нет телепортиста? Господин Лори попросил предоставить бумаги на подпись через пятнадцать минут.

— Раз попросил, значит, доставим, — посмеивается мужчина. — Пакуйте их в конверт!

ГЛАВА 10

Минуло ровно две недели со дня раскрытия кражи Этель, а удостоверение следователя мне выдали только сегодня. И сегодня уже я спрашивала Агни о её планах на вечер и просила не ждать меня и не волноваться. Я не стала приглашать соседку отметить вступление в новую должность, поскольку не представляла, как поведут себя мои сослуживцы после нескольких бутылок вина.

Впрочем, в Рене, Роже и его друге, — если он, конечно, сможет почтить нас своим присутствием, — я уверена, а поведение моих соседей по кабинету — загадка. Да и неловко Агни будет в такой сугубо мужской компании! Лучше мы с ней устроим скромный домашний ужин в мою честь.

Хотя, если честно, я очень рассчитываю на то, что алкоголь развяжет язык моим коллегам, и они расскажут, чем завершился суд над всеми фигурантами дела. Судьба Россери-младшего меня тоже волнует, но для того, чтобы её узнать, нужно пообщаться с господином Пюри.

Поначалу я была ужасно возмущена, когда у меня забрали все документы, сухо поблагодарили за выполненную работу, пообещали в очередной раз столь желанную награду, а после… попросили удалиться из кабинета. Потом я узнала, что процесс будет закрытым: никакой гласности, никакой прессы!

Я выказала своё недовольство сложившейся ситуацией господину Калло. Надо заметить, весьма не вовремя — он только что вернулся от господина Лори и был зол, как не знаю кто. В итоге, я ничего так и не узнала, зато мне порекомендовали место, где стоит попробовать спрятать своё недовольство в купе с претензиями, обидами и прочим.

Окажись в подобной ситуации, матушка, она упала бы в обморок. Папенька прибегнул бы к рукоприкладству. А я… я сделала каменное лицо и заявила, что мне стыдно за своё восхищение человеком, не способным в трудную минуту совладать со своими эмоциями и забывающим в этот миг о том, что он разговаривает с женщиной. После этих слов все амулеты в кабинете полыхнули разом и так ярко, будто взорвался праздничный салют!

В общем, господин Калло долго потом передо мной извинялся. Даже объяснил причину своего молчания, пока я была в Миле. На самом деле, я подозревала, что дело именно в чистоте эксперимента, которую он боялся нарушить. Когда же наставник преподнёс мне в подарок амулет, блокирующий действие артефактов, подобных тому, что носит госпожа Нази, я окончательно простила ему несдержанность.

Разумеется, моё поведение тоже не было образцовым: я проигнорировала состояние мужчины и поспешила с претензиями. Но господин Калло должен был запомнить: подобный тон и слова в мой адрес непозволительны!

Вот теперь я сижу в вестибюле Управления и жду своих коллег, дабы всем вместе отправиться в ресторан отмечать официальное пополнение в их рядах.

Поскольку заняться мне нечем, я рассматриваю посетителей и сотрудников, проходящих мимо. Сегодня у нас как-то многолюдно! Оттого ещё удивительнее тот факт, что в этой толпе мне удаётся увидеть знакомую фигуру. Лицо мужчины бесстрастно, как и в день нашего знакомства, красноватые волосы с седыми прядями привычно собраны в низкий хвост, перехваченный лентой. Сильвэн ла Лэкре.

Единый! Он меня замечает! Как?! Я же тихонько сижу в самом тёмном углу на одном из немногочисленных диванчиков!

— Госпожа Мерод, — мужчина останавливается рядом, — рад вас видеть вновь.

Разумеется, никакой радости в его голосе не слышно. Ну и пусть, это не повод, чтобы продолжать сидеть, в то время как аристократ в надцатом колене стоит передо мной. Правила приличия, Мелина, помни о них!

Я встаю и подаю руку. Как и в прошлый раз вместо пожатия её целуют. Я не против!

— И я рада нашей новой встрече, господин ла Лэкре. Вы по делам или проведать старого друга?

— Скорее второе, — он совершенно неожиданно для меня улыбается. — Я слышал, вы вновь произвели фурор.

— Произвела, но чем закончились мои усилия, я так и не знаю. Процесс ведь был закрытым.

— Любопытно?

— Очень!

Господин ла Лэкре опять улыбается.

— Если желаете, могу вам рассказать.

От удивления у меня чуть было не открывается рот, го я вовремя беру себя в руки:

— Это было бы прекрасно!

— Хм… с чего же начать… — мужчина задумывается секунд на пять. — Аделар Силле лишён титула и земель. Его состояние отошло короне, поскольку покойникам материальные ценности не нужны.

— Смертная казнь?

— Да. Пьер Эстейн приговорён к пожизненному заключению. Алэр Лави отстранён от должности директора музея. В виду особых обстоятельств его наказание условное. Все исполнители кроме господина Росери также приговорены к тюремному заключению. Сроки разные.

— А что же произошло с господином Росери? — беспокоюсь я. — Неужели не выдержало сердце?

— Нет, насколько мне известно, с его здоровьем всё в порядке. Просто его адвокат добился оправдательного приговора.

— Как?!

Господин ла Лэкре принимается перечислять:

— Срок давности преступления, искренне раскаяние и… — он немного хмурит брови, — что же там ещё было… ах, да! Шесть присяжных из одиннадцати его кандидатуры.

— Невероятно! Но что там со сроком, объясните подробнее!

— Этель украли самым первым. Это была своего рода проба сил. С того дня до момента, когда господину Росери предъявили обвинения прошло столько времени, что стало возможным вести речь о сроке давности.

— Абсолютно невероятно! — повторяю как заведённая.

— Согласен с вами. Ещё более невероятны успехи господина Пюри в делах Росери-младшего.

— А там что? Оправдательный приговор — это ясно, но что ещё?

— Оправдательный приговор — это одно, а многомиллионный штраф в пользу государства, наложенный на «Лэр» и «Диволь» — это очень приятная мелочь. В деле господина Росери против этих компаний суд постановил выплатить ему компенсацию за моральный и физический ущерб, назначить пожизненную пенсию и обязал обе компании оплатить восстановительную терапию.

— Звучит просто волшебно, но как ему это удалось? Неужели они так не хотели огласки, что согласились на все условия?

— Вы когда-нибудь слышали про универсальный пятновыводитель?

— Пюри…

— Да. Владелица этой марки, госпожа ла Пюри приходится господину адвокату тёткой. Эта дама помимо бытовой химии занимается куда белее серьёзными делами, в частности, одна из её компаний поставляет комплектующие как для «Лэр», так и для «Диволь».

— Неужели она пошла бы на конфликт ради карьеры племянника?

— Контракты с этими гигантами для неё просто капля в море. К тому же она не стала бы их разрывать, просто повысила бы цену. Госпожа ла Пюри очень щепетильно относится к репутации партнёров.

— Просто невероятно! — шепчу я.

— Что ж, удивление лучше, чем растерянность, — неожиданно замечает господин ла Лэкре.