Игра Мелины Мерод. Дилогия (СИ) - Гром Александра. Страница 63

Я оборачиваюсь:

— Пьер, утром это было забавно, а сейчас уже не веселит. Что с вами такого случилось, если вы позабыли о том, как я могу острить в ответ?

— Не обращайте на него внимания! — советует Кристоф, посмеиваясь. — Наверное, зависть заела. Ему-то особые дела не предлагают.

Вот это новость! Перевожу удивлённый взор на объект шутки нашего второго коллеги. Этот самый объект как раз складывает руки на груди.

— Может, я не в восторге от грядущих перемен и заранее начинаю переживать. А когда я переживаю по какому-либо поводу, то веду себя отвратно, и ничего не могу с этим поделать.

— И какие же перемены нас ожидают? — я отпускаю дверную ручку. Как-то глупо беседовать, держась за неё!

— А вы ещё не сообразили? — мужчина склоняет голову.

— Как-то не до того пока, — отвечаю пространно.

— Если вы раскроете порученное вам дело, то, вероятнее всего, уже не будете работать с нами, — хмурится Пьер.

С трудом подавляю желание возвести очи к потолку и с чувством простонать: «Единый!».

— Пьер, если я его не раскрою, то, вероятнее всего, тоже не буду с вами работать. Ситуация патовая, поэтому либо смиритесь с ней, либо просто переключитесь на более конструктивную деятельность, — выразительно гляжу на коробки и папки, которыми завален его стол.

Фыркнув напоследок, выхожу из кабинета. Пытаюсь составить план поисков дежурного по этажу на тот случай, если он не обнаружится за стойкой, но вместо этого думаю о словах Кристофа. Пусть они и были сказаны веселья ради, но, как известно, во всякой шутке — лишь доля шутки. Неужели кто-то из коллег мне завидует?

К своему стыду, вынуждена признать, вспомнив о замечательном свойстве чужих дел — с ними никто не может ознакомиться, пока на то не дано разрешение следователя или же вышестоящего лица, — я испытываю облегчение, и всё же…

И всё же прекрасно, что непосвящённый в тайну следствия увидит лишь пустые страницы, поэтому копаться в документах коллег бессмысленно, если только они сами тебя об этом не попросили.

Ох! Как назло за стойкой Тьерри нет! Вместо того чтобы подумать, где его искать в таком вот случае, размышляла непонятно над чем! Что ж придётся спуститься на два этажа, порой, наш дежурный обитает там.

В раздражении поворачиваю за угол…

— Простите, госпожа Мерод! Я такой неловкий! Совсем не смотрю, куда иду… — «пропажа», врезавшаяся в меня на полном ходу, рассыпается в извинениях.

— Ничего страшного! Со всеми бывает, — с трудом выдавливаю из себя улыбку.

Ох! А левое плечо как будто онемело!

— У меня есть конверт, — показывая его мужчине, использую непострадавшую руку, — эти документы через пятнадцать минут должны быть доставлены по адресу, что здесь указан. Способ доставки оставляю на ваше усмотрение. Можно через нашу почту, можно курьером. Хоть телепортистом — мне всё равно, но доставьте их, пожалуйста, в срок.

Тьерри забирает конверт столь аккуратно, что мне становится смешно. Как же его впечатлили мои слова!

— Непременно, госпожа Мерод, — он кивает с самым серьёзным видом. — Можете не беспокоиться, ваше поручение будет выполнено.

Кивнув в знак благодарности, я отправляюсь в обратный путь.

В лотке для корреспонденции меня дожидается ещё один конверт. Только побольше и потолще. Его, конечно, завалило всякой мелочью, но если я не выдаю желаемое за действительное, то на нём и правда стоит герб бюро экспертизы. Неужели господин Сакре расстарался?

Впрочем, особых надежд на его отчёт я не возлагаю. Мне и так уже несказанно повезло с зацепками, которые теперь нужно аккуратно изучить и тянуть за них, тянуть, будто моток тончайших ниток раскручиваешь. Так до чего-нибудь стоящего и доберусь! А первые интригующие открытия уже сделаны.

Ещё во время разговора с Убэро я обратила внимание на то, что он назвал жертву ухоженной. Тело, которое я видела, подтверждает его слова. Вчера на снегу лежала не просто удачливая горничная, нашедшая хорошее место, а именно ухоженная женщина.

В сторону такой и кто-нибудь из достойных господ посмотрел бы. И, вероятнее всего, посмотрел! Уход за собой — дело, требующее времени, а у прислуги оно всё уходит на работу, и каждая минута расписано с утра до поздней ночи. Выходит, в жизни Иржини присутствовал состоятельный любовник. На самого работодателя сразу грешить не стоит, для начала нужно нанести визит в дом, а потом делать выводы…

Так, с этим понятно, только вот визиты в шестом часу вечера — верх бестактности. Сейчас, конечно, и пяти нет, но пока я дождусь полицейских, пока посмотрю на их добычу, как раз будет начало шестого! Поэтому пока сосредоточусь на мелких делах.

Во-первых, оформлю вызов для Убэро. Во-вторых, пролистаю отчёт господина Сакре, и напишу ему записку с поручением повторно осмотреть место преступления…

Что ещё…

О! До появления Поля можно со старыми делами ознакомиться. Хотя если вспомнить, сколь там всего…

Ну, во всяком случае, я успею начать знакомство!

С немалым удивлением гляжу на три папки, разложенные Полем в аккуратный рядок на моём собственном столе.

— Что это? — поднимаю взор на довольного полицейского.

— После того, как в качестве сопровождения к запросу вы прислали некоторым сотрудникам агентства вызовы в Управление, они сделали копии ещё двух анкет.

Брови против воли поднимаются вверх, да так высоко, что чувствую, как на лбу образуются морщинки. Мужчину столь явное проявление недоумения веселит, а это уже никуда не годится!

Мгновенно беру себя в руки и делаю серьёзное лицо.

Поль за коротким приступом кашля неумело скрывает смешок, за что удостаивается выразительного взгляда. Полицейскому бы остановиться, но он продолжает балаган и вытягивается по стойке смирно.

Неужели по пути в Управление мои помощники навестили питейное заведение? На мой взгляд, это единственное объяснение столь странному поведению их негласного командира!

Впрочем, это всё пустое! Пододвигаю ближе верхнюю папку.

— Ну, и зачем нам три анкеты? — я рассматриваю фотокарточку молодого человека невзрачной наружности с очень грустными глазами. — Надеюсь, среди них есть та, которую я запрашивала…

— Есть! — громко рапортует мужчина.

— Поль, заканчивайте уже это представление! — берусь за вторую папку.

— Простите! Настроение слишком хорошее, — объясняется он. — Очень уж приятно было наблюдать за тем, как вытянулось лицо одного господина. К сожалению, я вынужден предупредить вас, что он доставит немало хлопот.

Я внимательнее присматриваюсь к оттиску печати на паке.

— Попробует, Поль. Только попробует, — замечаю рассеянно. — Так вы скажете, почему руководство внезапно расщедрилось и предоставило копии трёх анкет?

— Испугались репрессий, надо полагать, — с охотой откликается Поль. — Все трое служили в доме некого Мэра ли Жено.

— Некого? — при желании в моём голосе можно расслышать насмешку, но господин полицейский, видимо, слишком далёк от политики. Он ничего не замечает и продолжает рассказывать о том, что мне и так известно:

— Этот господин окончательно обосновался в своём столичном доме около семи лет назад. Он перевёз из поместья почти всю прислугу, ему не хватало лишь горничной. За прошедшие годы к услугам агентства, которое мы сегодня посетили, от его имени обращались три раза.

Медленно кивая словам Поля, про себя уточняю срок пребывания господина ли Жено в Розеле. Составляет он семь лет и без малого два месяца. Именно столько времени прошло со дня знаменитой охоты брата короля во владениях этого человека. Уже наутро его доставили в столицу вместе со всех прислугой и вещами. Горничные в поместье ли Жено были приходящими, потому их пришлось искать здесь.

Я всегда удивлялась тому, как быстро вспыхивает дружба в сердцах некоторых людей. А если эти люди наделены почти безграничной властью, объектам их симпатий порой приходится переживать головокружительные перемены в жизни!