Второй удар гонга. Врата судьбы - Кристи Агата. Страница 51

— Это что еще такое?

— Ты имеешь в виду Любимую?

— Как ты сказала?

— Я сказала «Любимая», — ответила Таппенс. — Это называется именно так.

— Ты что, хочешь на ней прокатиться? А не слишком ли она для тебя мала?

— Естественно. Это ведь детская игрушка — у тебя, наверное, тоже была такая же перед трехколесным велосипедом, или что там было у тебя в детстве?

— Но ведь это само не двигается? — спросил Томми.

— Не совсем так. Если оттащить ее на вершину холма, то… тогда колеса начинают вращаться сами собой, потому что дорога идет под уклон. Понимаешь?

— И в конце спуска эта колымага во что-то врезается… И этим ты занимаешься все утро?

— Совсем нет, — ответила Таппенс. — Ты можешь тормозить ногами. Хочешь, покажу как?

— Не думаю, — ответил Томми. — Дождь идет все сильней. Просто хотелось бы знать… зачем ты это делаешь? То есть мне кажется, что большого удовольствия это доставить не может.

— Более того, — вставила Таппенс, — это довольно страшно. Но понимаешь… я просто хотела и…

— И решила спросить вот у этого дерева? Кстати, а оно как называется? Обезьянья Ловушка?

— Ты прав, — согласилась Таппенс. — Какой ты все-таки умный.

— Сейчас не об этом. У него есть еще какое-то название.

— Я знаю, — ответила Таппенс.

Они посмотрели друг на друга.

— Оно вылетело у меня из головы, — сказал Томми. — Что-то вроде арти…

— Что-то очень похожее, — поддакнула Таппенс. — Давай больше не будем об этом.

— Так что же ты делаешь с этой рухлядью?

— Дело в том, что когда спускаешься до самого низа, если в этот момент не затормозить, можно вполне врезаться в арти… или как там оно называется.

— Разве я сказал «арти»?.. А как насчет уртикарии?.. Нет, это крапивница… [45] Ладно, — закончил Томми. — Каждый сходит с ума по-своему.

— Я просто проверяла кое-что связанное с последней проблемой.

— Твоей или моей? Или нашей?

— Не знаю. Наверное, общей, — ответила Таппенс.

— Но не с проблемами Беатрис или с чем-нибудь в этом роде?

— Конечно нет. Я просто решила выяснить, что еще может быть спрятано в этом доме, и в результате нашла множество игрушек, которые, по-видимому, были заброшены в старой теплице много-много лет назад. Там же была и вот эта тележка, и Матильда — скачущая лошадь с дыркой в животе.

— С дыркой в животе?

— Ну да. Мне кажется, что жильцы складывали в теплице ненужные вещи. Дети делали это для развлечения, но там есть и масса опавших листьев, и странные фланелевые тряпки вместе с масляными тряпками, которыми что-то протирали…

— Слушай, пойдем лучше домой, — предложил Томми.

— Итак, Томми, — начала Таппенс, с удовольствием вытягивая ноги в сторону горящих в камине дров, которые она зажгла в ожидании возвращения мужа, — давай начнем с тебя. Ты был в «Ритц-Карлтоне» на шоу?

— Нет. По правде говоря, мне не хватило времени.

— Что значит «не хватило времени»? Я думала, что ты поехал специально для этого.

— Знаешь, не всегда удается сделать то, ради чего едешь.

— Но ведь где-то ты был и что-то ты делал? — настаивала Таппенс.

— Я нашел новую парковку для машины.

— Это всегда пригодится, — сказала Таппенс. — И где же?

— Рядом с Хонслоу.

— А почему тебя занесло в это Хонслоу, ради всего святого?

— Дело в том, что я не был в самом Хонслоу. Я просто оставил там машину, а дальше поехал на метро.

— Что? На метро в Лондон?

— Ну да. Мне показалось, что так будет проще всего.

— Какой-то у тебя уж больно виноватый вид, — заметила Таппенс. — Только не говори мне, что моя соперница живет в Хонслоу.

— Не скажу, — согласился Томми. — И вообще, тебе должно понравиться то, что я делал.

— Ах вот как… Ты что, покупал мне подарок?

— Нет, нет, — ответил Томми. — Боюсь, что нет. Кстати, я никогда не знаю, что тебе подарить.

— Иногда твои догадки бывают очень приятны, — сказала Таппенс с надеждой в голосе. — Так что же ты действительно делал и почему мне это должно понравиться?

— Потому что я тоже занимался исследованиями, — ответил Томми.

— Все в наше время занимаются исследованиями, — заявила Таппенс. — Как ни послушаешь — племянницы, и племянники, и двоюродные братья, а также дети знакомых — все как один занимаются исследованиями. Не знаю, правда, что все они исследуют, но потом они никогда к этому, чем бы оно ни было, не возвращаются. Они просто исследуют, получают от этого удовольствие, а потом… потом я не знаю, что происходит.

— Наша приемная дочь Бетти уехала в Восточную Африку, — сказал Томми. — Она тебе что-нибудь пишет?

— Да. Пишет, что ей там очень нравится, что она с удовольствием общается с местным населением и пишет об этом статьи.

— И ты думаешь, местным это по душе? — поинтересовался Томми.

— Не думаю, — ответила Таппенс. — Помню, в отцовском приходе все ненавидели прихожанок, которые посещали больных. Про них говорили, что они везде суют свой нос.

— А в этом что-то есть, — сказал Томми. — Ты ясно указываешь на трудности, которые ждут меня впереди.

— Так что же ты исследуешь? Надеюсь, не газонокосилки?

— А почему ты вдруг заговорила о газонокосилках?

— Да потому что ты просматриваешь все посвященные им каталоги. Ты с ума сходишь от желания купить газонокосилку.

— В этом нашем новом доме мы проводим исторические изыскания. Расследуем преступления и тому подобное, что произошло не менее чем шестьдесят-семьдесят лет назад.

— Ну, так расскажи же мне о своих успехах, Томми.

— Я съездил в Лондон и дал ход кое-чему.

— Ах вот как, — сказала Таппенс. — Ты дал ход расследованию. И теперь мы наблюдаем сам процесс. В какой-то степени я занималась тем же самым, только методы у нас с тобой разные. Да и предметы моего исследования, как ты видел, очень древние.

— Ты хочешь сказать, что тебя тоже заинтересовала загадка Мэри Джордан? Так вот каким образом такие вещи в наши дни попадают в повестку дня, — сказал Томми. — И она уже сложилась у тебя в голове? Я имею в виду эту загадку или тайну.

— И обрати внимание, какое простое имя. Оно не может быть настоящим, если эта Джордан была немкой, — заметила Таппенс. — А ведь все говорят о ней как о немецкой шпионке или ком-то в этом роде, хотя она вполне могла быть англичанкой.

— Мне кажется, эта история про Германию — просто легенда. Так продолжай, Томми. Ты пока еще ничего не рассказал.

— Понимаешь, я привел в действие некоторые… некоторые-некоторые…

— Не повторяй ты это слово до бесконечности, — прервала его Таппенс. — Я ничего не могу понять.

— Иногда очень сложно объяснить некоторые вещи, — пожаловался Томми. — Но я хочу сказать, что существует несколько способов проводить расследование.

— Ты имеешь в виду давно прошедшие времена?

— Вот именно. Я хочу сказать, что есть доступная информация — и места, где ее можно получить. И для этого совсем необязательно кататься на старых игрушках, задавать вопросы пожилым леди и подвергать перекрестному допросу старого садовника, который, скорее всего, все перепутает. Ни к чему также ходить на почту и нарушать ее работу, расспрашивая девушек о том, что им когда-то рассказывали их древние тетушки.

— Но все это приносит хоть и маленькие, но результаты, — возразила Таппенс.

— Мои методы тоже их принесут.

— Ты тоже занимался расспросами? И кому же ты их задавал?

— Ну, не совсем так. Ты не должна забывать, Таппенс, что твой муж какое-то время вращался в среде людей, которые знают, где и как задавать вопросы. Знаешь, существуют такие субъекты, которым можно заплатить деньги, а они взамен дадут тебе информацию из надежных источников, на которую можно положиться.

— И что же это за информация? И из каких источников?

— Их множество. Для начала можно изучить справки о смерти, рождении и свадьбах.