Второй удар гонга. Врата судьбы - Кристи Агата. Страница 88

— И что?

— Я просто подумала, что в наши дни мало что изменилось. И, наверное, не изменится. Все эти несчастные, которые отправились в Крестовый поход детей [90], полные радости, удовольствия и тщеславия, бедняжки… Они считали себя избранными Богом для завоевания Иерусалима и полагали, что море расступится перед ними, как перед Моисеем в Библии. А теперь мы видим этих хорошеньких девушек и молодых людей, которые предстают перед судом, потому что избили какого-то разваливающегося пенсионера или пожилого человека, у которого, на его несчастье, оказалось немного денег… А эта бойня в День святого Варфоломея! [91] И, понимаешь, все эти вещи повторяются вновь. Не так давно о неофашистах упоминали в связи с очень уважаемым университетом. Хотя я уверена, что нам никогда ничего не расскажут. Ты думаешь, что мистеру Криспину удастся узнать о возможном тайнике больше, чем о нем узнали до сих пор?.. Цистерны. Знаешь, когда грабят банк, то грабители часто помещают награбленное в цистерны. Мне всегда казалось, что там слишком сыро, чтобы что-нибудь прятать. Как ты думаешь, после того, как он закончит свои изыскания — или как там это еще называется, — он придет к нам и продолжит охранять меня — и тебя, Томми?

— Мне не нужно, чтобы меня кто-то охранял, — сказал Бересфорд.

— Это все твоя заносчивость, — заметила Таппенс.

— Думаю, что он может зайти попрощаться, — предположил Томми.

— Ну конечно, у него же такие прекрасные манеры, правда?

— Он просто захочет убедиться, что с тобой все в порядке.

— Но я ведь только ранена и нахожусь под врачебным присмотром…

— А он ведь действительно разбирается в садоводстве, — заметил Томми. — И действительно работал садовником у своего друга, которого звали мистер Соломон и который умер несколько лет назад. Мне кажется, что это совсем неплохая крыша, потому что он может об этом говорить, а люди об этом уже знают. Так что она вполне bona fide [92].

— Да, — заметила Таппенс, — думаю, что такие вещи приходится тщательно продумывать.

Раздался звонок в дверь, и Ганнибал, как тигр, вылетел из комнаты, готовый порвать на куски любого, кто позволит себе покуситься на священное место, находящееся под его охраной. Томми вернулся с конвертом в руках.

— Это приглашение нам с тобой, — сказал он. — Открыть?

— Конечно, — ответила Таппенс, и Томми повиновался.

— Что ж, — сказал он, — это позволяет с оптимизмом смотреть в будущее.

— Что там?

— Приглашение от мистера Робинсона. Тебе и мне. Пообедать с ним через две недели, когда ты полностью выздоровеешь и снова будешь самой собой. Он приглашает нас в свой загородный дом. По-моему, где-то в Сассексе.

— И ты думаешь, что там он нам что-то расскажет? — спросила Таппенс.

— Вполне возможно.

— А мне надо брать с собой мой список? Правда, теперь я знаю его наизусть, — и Таппенс быстро протараторила: — «Черная стрела», Александр Паркинсон, фаянсовые табуреты Оксфорд и Кембридж, «улыбка — курица — вот те на», Кэй-Кэй, желудок Матильды, Каин и Авель, Любимая…

— Достаточно, — остановил ее Томми. — Это звучит как полный бред.

— А это и есть бред, до самой последней точки. А кто-нибудь еще у мистера Робинсона будет?

— Возможно, полковник Пайкэвей.

— Тогда мне лучше захватить с собой пастилки против кашля, — решила Таппенс. — В любом случае мне очень хочется увидеть мистера Робинсона. Посмотреть, действительно ли он такой толстый и желтый, как ты рассказываешь, — я просто не могу в это поверить… Боже, Томми, но ведь через неделю к нам приедут Дебора с детьми!

— Нет, — поправил ее Томми. — Это произойдет на следующей неделе.

— Слава тебе, господи, тогда все в порядке, — выдохнула Таппенс.

Глава 16

Птицы летят на юг

— Это что, машина?

Таппенс вышла из дверей и с любопытством смотрела на подъездную дорогу, ожидая приезда своей дочери Деборы и троих ее детей.

Из боковой двери появился Альберт.

— Они еще не могут подъехать. Это был бакалейщик, мадам. Вы не поверите, но яйца опять подорожали. Никогда больше не буду голосовать за это правительство. Ни за что. Надо дать шанс либералам.

— Может быть, мне приготовить на сегодня фруктовое пюре со взбитыми сливками из ревеня и клубники?

— Не волнуйтесь, мадам. Я столько раз видел, как вы это делаете, что вполне справлюсь сам.

— К тому моменту, когда закончишь у нас работать, ты превратишься в повара экстра-класса, — сказала Таппенс. — Это любимое лакомство Джанет.

— А еще я приготовил пирог с патокой — мастер Эндрю очень его любит.

— Комнаты готовы?

— Да. Миссис Шеклбери пришла сегодня пораньше. В комнату мисс Деборы я положил сандаловое мыло «Герлен». Я знаю, это ее любимый запах.

Таппенс вздохнула с облегчением, понимая, что к приезду ее семьи все готово.

Через несколько минут раздался звук автомобильного сигнала, и к дому подъехала машина с Томми за рулем, а уже через мгновение гости оказались на крыльце — дочь Дебора, все еще красивая женщина лет сорока, Эндрю — пятнадцати лет, Джанет — одиннадцати и Розали — семи.

— Привет, бабушка! — закричал Эндрю.

— А где Ганнибал? — с порога спросила Джанет.

— Я хочу чаю, — на лице Розали было такое выражение, как будто она вот-вот расплачется.

Все обменялись приветствиями. Альберт проследил за разгрузкой семейного багажа, который, помимо всего прочего, включал в себя волнистых попугайчиков, аквариум с рыбками и хомяка в клетке.

— Так вот какой этот новый дом, — сказала Дебора, обнимая мать. — Он мне нравится. Очень нравится.

— Можно мы пойдем в сад? — спросила Джанет.

— После чая, — ответил Томми.

— Я хочу чаю, — повторила Розали, и на ее лице было написано: начинать надо с главного.

Они прошли в столовую, где чай был накрыт и выпит с большим удовольствием.

— Что это я слышала про тебя, мама? — спросила строгим голосом Дебора, после того как они выпили чай и вышли на свежий воздух. Дети мгновенно убежали, чтобы насладиться прелестями сада. Томми и Ганнибал тоже направились вслед за ними, чтобы принять участие в празднике.

Дебора придерживалась жесткой линии в отношениях с матерью, за которой, как она считала, был нужен глаз да глаз, поэтому она повторила вопрос:

— Так чем же ты здесь занималась?

— Знаешь, мы совсем недавно закончили устраиваться, — ответила Таппенс.

Но эти слова не убедили Дебору.

— Ты занималась другими вещами, ведь правда, папа?

Томми как раз в этот момент возвращался с Розали, которая сидела у него на закорках. Джанет оглядывала новую территорию, а Эндрю взирал на все это с видом совсем взрослого человека.

— Ты опять занималась другими вещами, — вернулась к теме разговора Дебора. — Опять играла в миссис Бленкенсоп. Вся проблема с тобой в том, что тебя невозможно удержать — ты все время возвращаешься к ситуации «икс или игрек». Дерек кое-что услышал и написал мне об этом.

— Дерек… а что он может знать? — возмутилась Таппенс.

— Дерек всегда все знает. А ты тоже хорош, папа, — продолжила Дебора, поворачиваясь к отцу. — Тоже во что-то ввязался. Я-то думала, что вы оба приедете сюда, чтобы пожить спокойно, наслаждаясь каждым днем…

— Именно так мы и думали, — вмешался Томми. — Но Судьба распорядилась иначе.

— Врата Судьбы, — процитировала Таппенс. — Пещера Бед, Форт Страха…

— Флекер, — сказал Эндрю, сознательно демонстрируя свою эрудицию. Он был фанатиком поэзии и надеялся сам стать поэтом в один прекрасный день, поэтому продолжил цитату: