Графиня берет выходной (СИ) - Павлова Екатерина. Страница 53

— Я не могу вам продать бриллиант, Лорд Истербрук. По крайней мере сейчас, — делает первый ход Юсуф. Конечно, он если не лжет, то явно обстановку нагнетает, ведь для эмира нет ничего невозможного.

Генрих не ведется, молчит, не выказывает заинтересованности. Ждет, когда эмир продолжит. Если бы он не хотел продавать камень, то мы бы явно здесь не оказались.

— Мне поступает множество «анонимных», — рисует в воздухе пальцами кавычки, — сообщений и угроз. Они без подписи, но я вполне могу предположить, что их отправляют мои соседи. Откуда вы узнали о камне, Лорд Истербрук?

Эмир и без этого вопроса знает, каким образом Генрих узнал о камне. Но он пытается заболтать ему зубы, отойти от темы, чтобы свернуть потом на нужном повороте.

— Из надежного источника, — пожимает плечами Генри. Ему ничего не стоит парировать такую атаку. Он касается моей руки и незаметно поглаживает безымянный палец правой руки.

— К сожалению, надежные источники есть не только у вас, — едко морщит нос эмир, — Очень многие знают о моей находке, но я не готов объявлять эту новость во всеуслышание всему миру, — задумчиво потирает подбородок, — Но пока официально не подтверждено наличие камня, я не смогу документально оформить с вами сделку, — проникновенно заглядывает Генриху в глаза, надеясь найти там понимание. Но маска моего мужа не выражает ничего. Холодный, рассудительный взгляд и ни одной лишней эмоции.

— Очень жаль. Если это все, что вы хотели сказать, то мы с мисс Хендрикс, пожалуй, поспешим домой. Сделаем вид, что мой источник ошибся.

На этот раз я послушно разворачиваюсь в сторону двери и делаю маленький шажок по направлению к ней. Блефую. Генрих же не двигается, ожидает ответного хода со стороны эмира. Юсуф как обиженный ребенок поджимает губы и подхватывает на ладонь россыпь драгоценных камней. Волнуется и пытается снять напряжение.

— Не спешите. — тихо, почти вымученно произносит он, заставляя мои ноги примерзнуть к полу. Стою к эмиру спиной, сжимаю в руках клатч, а рука Генриха лежит на моем животе, не позволяя сдвинуться с места. Поворачиваю голову назад и вскидываю бровь, узнать, почему нам не стоит спешить:

— Я уже веду работы в этом направлении. На ассамблее во всю обсуждается законопроект о праве каждого эмирата на распоряжение запасами драгоценных камней по собственному усмотрению. Камни будут целиком и полностью принадлежать тому независимому государству, на территории которого они были добыты.

Губы моего мужа искажает хищная улыбка, а эмир тотчас подбирается. Еще один его промах.

— Но «Сияние Сахари» было найдено на территории соседнего эмирата, — замечает Генрих, совершая очередной выпад.

— Ничего от вас не скрыть, — натянуто смеется Юсуф, — Допустим, я соглашусь на сделку, но вся ответственность будет лежать на вас. Вам не дадут переправить бриллиант через границу.

— Это мои проблемы, о, Великий эмир, — с подозрительной легкостью соглашается Генрих, ловит мой взгляд и опускает глаза — пора, — Вы готовы выслушать все подробности сделки, пока моя дражайшая супруга будет рассматривать вашу коллекцию ювелирных украшений?

— Кто, простите? — удивленно переспрашивает Юсуф, а я, все еще стоя к нему спиной, ловко меняю на пальце кольца с камнями иллюзий, снимая с себя образ Донны и возвращаясь к маске графине Дианы Даор.

— О, шайтан! — нервно смеется Юсуф, когда встаю к нему лицом, — Это невозможно!

Лучезарно улыбаюсь и невозмутимо пожимаю плечами:

— Я тоже так думала, великий эмир, пока не рискнула, — прикасаюсь поцелуем к щеке Генриха и отхожу в сторону, понимая, что сейчас будут обсуждать подробности, о которых мне лучше не знать.

Брожу между рядами с редкими ювелирными украшениями, пока мужчины переговариваются в другом конце помещения. Замечаю, как эмир то и дело бросает на меня любопытные взгляды. Думаю, ему ужасно хочется, как можно быстрее закончить разговор с моим супругом и задать парочку едких вопросов мне. Впрочем, Генриху это только на руку.

Мужчины присоединяются ко мне через несколько минут. Непонятно, кто кого провел и затребовал для себя лучшие условия сделки, оба выглядят весьма довольными, и это хороший знак.

— Мисс Хендрикс… — сбивается эмир, — Леди Истербрук, — усмехается своему промаху, быстро поправляясь, — И все же, позвольте узнать, как давно вы участвуете в заездах? Скажите, под чьими масками вы прятались до этого? — не желает сдаваться великий. Гораздо проще строить немыслимые догадки, чем принять отличную от них реальность.

Отрицательно качаю головой и еще раз повторяю:

— Я в автоспорте ровно десять дней, господин Аль Харунж. Донна Хендрикс — моя единственная иллюзия.

Мужчина смотрит на меня с прищуром, по-прежнему не желает верить мне на слово, и уличительно поднимает указательный палец вверх.

— Я понял! Вы все подстроили с Лордом Истербруком, чтобы получить приглашение на этот вечер! — не унимается он. Ей-богу, как ребенок, который дорвался до конфет, но не знает какую открыть первую.

Мы с Генрихом обменивается понимающими взглядами, улыбаемся и синхронно качаем головой:

— Нет, великий эмир, — спокойно объясняет Генри, — Я получил пригласительный на две персоны за несколько дней до того, как моя прекрасная супруга изъявила желание сесть за руль болида.

— Да, да… — бормочет мужчина, — Просто верится с трудом, что женщина, аристократка обставила на финише четыре машины с профессиональными спортсменами. Везение? Удача? Договоренность? Так не бывает.

— Вы преувеличиваете. Я обогнала только двоих водителей, остальные двое сошли с дистанции из-за аварии. Так что да, везение, — с улыбкой соглашаюсь, а потом с ноткой сожаления в голосе добавляю, — Но не переживайте, великий эмир, я больше не буду ломать ваши шаблоны и стереотипы, касающиеся женщин-аристократок. В воскресенье состоится мой финальный заезд. Думаю, стоит завершить свою карьеру автогонщицы на пике так же спонтанно, как начала ее.

Говорю и на душе становится грустно. Но я так решила. Это необходимо и правильно.

— Не может быть! Это глупо, — буквально вскрикивает Юсуф, — Если вы волнуетесь за сохранность вашей тайны, то можете не переживать — не в моих правилах раскрывать чужие секреты. Я восхищаюсь женщинами, которые могут бросить вызов мужчинам.

Эмир порывисто хватает мою руку и прижимает к губам. В его голосе нет и грамма фальши. Это подкупает, слушаю его и начинаю жалеть о столь скором завершении карьеры. В глубине души тут же вспыхивает робкий огонек надежды: «Ди, а может, еще один разок?»

Поджимаю губы и радуюсь, что на мне все еще безмятежная восковая маска графини Дианы Даор, через нее трудно различить мои сомнения и терзания. Зато всегда просто нарисовать на губах улыбку и звонким, смешливым голосом произнести:

— Нет, я не стремлюсь к славе на этом поприще. Потешила самолюбие, пора и честь знать.

— А если я приглашу вас принять участие в гонках по пустыне, которые проходят в начале каждого сезона? — с прищуром смотрит на меня Юсуф. Я вся замираю, а Генрих напрягается.

Это не гонки, это восьмое чудо света. Ажитация на грани удовольствия и опасности. Ты несешься под палящим солнцем по пескам на внедорожнике, глотаешь пыль и горячий воздух, в надежде добраться первой до пункта назначения. Из города в город, без длительной передышки. Ты и бескрайняя пустыня, соблазняющая миражами.

— Это было бы интересно, — рот издает хриплые звуки помимо моей воли, будто в горле уже пересохло от жаркого воздуха пустыни. Хлопаю ресницами, сбрасывая наваждение, и остатки здравого смысла позволяют мне добавить, — Мы обязательно обсудим ваше приглашение с супругом дома и дадим вам ответ.

— Обязательно обсудим, — с угрозой в голосе подтверждает Генрих.

В сокровищнице нас больше ничего не держит, и мы возвращаемся в танцевальную залу. Мужчины обсуждают воскресный заезд, а я иду как в воду опущенная. На мне вновь маска Донны Хендрикс, и кислое выражение лица. Прощаемся с эмиром, и Генрих отправляется на поиски Николаса.