Осенняя жатва (СИ) - Гуцол Мария Витальевна "Амариэ". Страница 12

Рэй вздохнула. Нашла в бумажнике потертую визитку, протянула женщине:

— Это специалист, она работает с детьми, которых вернули домой с Той Стороны. Не знаю, насколько она сможет помочь Бену, но толку будет больше, чем от таблеток.

— Та сторона? — миссис Хастингс сжала в пальцах прямоугольник картона. Рэй кивнула. После холодной гостиной на жаре у нее снова начала болеть голова.

Наверное, поэтому на обратной дороге в первом попавшемся супермаркете Керринджер купила пару банок светлого пива. Холодное, оно неплохо помогало пережить жару, которая ближе к вечеру стала удушающей. В довесок к нему Рэй взяла кое-что из выпечки «Волшебной мельницы». Она оставила машину на платной стоянке и пешком побрела сквозь раскаленный воздух в сторону дома.

До этого района не успела добраться тяга к обновлению, дома ветшали. Они хранили вид старинный и мрачноватый, кое-где осыпались оштукатуренные фасады, камень брусчатки был неровным, крыши смотрели в небо маленькими чердачными окошками. Рэй нравилось, несмотря на проблемы с водопроводом каждую неделю.

Она поднялась к себе в мансарду по скрипучей наружной лестнице, жмущейся к стене дома. Бросила разгрузку на кровать, круассаны — на кухонный стол, сунула пиво в холодильник. Стоять в полный рост в маленькой квартирке можно было только на кухне, спальня целиком уместилась под скатом крыши. Керринджер могла бы давно снять себе что-нибудь просторнее, но понятия не имела, что делать с новыми квадратными метрами.

Под крышей было так же жарко, как снаружи, даже еще хуже. В который раз Рэй подумала, что давно можно было поставить кондиционер. Она включила старый, надсадно жужжащий вентилятор, нашарила в ящике аспирин, растворила в стакане воды. Голова болела, то ли от жары, то ли из-за мальчишки и его куклы. Рэй сжала ладонями виски. Она видела множество таких историй, и каждая заставляла ее стискивать зубы от бессилия. Можно вернуть человека, которого увели сиды. Нельзя по щелчку пальцев выкинуть сидов у него из головы. Керринджер выругалась и рухнула на кухонный табурет. Придвинула к себе серебристый ноутбук, открыла, запустила в браузере поисковик.

Что-то о старой мельнице на берегу Лох-Тары она знала и так. Помнила вылазки с соседскими мальчишками и заброшенное строение с обломанными мельничными крыльями. От дома ее отца туда можно было добраться на лодке или если долго идти вдоль берега, то пробираясь через камыши, то увязая в топкой прибрежной почве. Рэй улыбнулась, потом нахмурилась. За каждым ее воспоминанием смутным призраком маячили туманы Границы и всадник, летящий сквозь ночь на вороном коне. Керринджер достала пиво, пачку соленого печенья и заставила себя сосредоточиться на мониторе.

Поисковая выдача не слишком радовала остренькими подробностями о жизни Курта Манна и его «Волшебной мельницы». На здание давно точил зуб городской музей Байля, но никак не мог найти законного правопреемника. Мистер Манн в этом преуспел. Он то ли выкупил мельницу, то ли получил ее в дар. Рэй вздохнула и покосилась на круассан в яркой бумажной обертке. Есть не хотелось. Вернее, хотелось, но что-нибудь другое. Керринджер разорвала упаковку и откусила свежую ароматную сдобу.

Наверное, все дело было в джеме. Круасан отчетливо отдавал земляникой с Другой стороны. Эту сладость Рэй узнала бы из тысячи. И с ним было еще что-то. То ли привкус гнильцы, то ли солоноватый привкус крови. Не разобрать. Да и Рэй не хотелось разбирать. Она выплюнула недожеванный кусок и вместе с остальным круассаном сунула в мусор. Есть его показалось ей отвратительным. Словно предавать память о той, настоящей землянике из лесов Другой стороны. Керринджер вытащила вторую банку пива, приятно холодную, вскрыла, торопливо отхлебнула и снова вернулась к экрану. Пролистала целый блок рекламы «Волшебной мельницы», пропустила ссылку на архивную справку, а вот заметив сайт, коллекционирующий ужастики, Рэй мрачно усмехнулась. Когда-то она сочинила для них пару-тройку баек, в которых реальности было не больше, чем земляники с Другой стороны — в круассанах Курта Манна.

История старой мельницы была, определенно, другого сорта. Она была слишком обычной и скучной, чтобы оказаться одной из безумных выдумок вольнонаемных авторов. Семейная ссора, жена умерла с кухонным ножом в груди, муж повесился в камере, дочка осталась сиротой, потом пропала. Все остальное насчет призраков и таинственных огней Керринджер не стала читать. Она-то знала, откуда брались огни — ее школьные приятели любили розыгрыши. Сайт не радовал точностью или датами, и Рэй вернулась к архивной справке.

Там отыскались и цифры, и имена. Женщина прикинула, что пропавшая девочка, Гвинет Уолш, лет на десять старше ее отца. Должно быть, эта история наделала тогда шуму. Но звонок Уильяму Керринджеру Рэй отложила на потом. Дело шло к ночи, да и настроение у нее было ни к черту.

А ведь Манн должен обладать редкостной деловой хваткой и полным отсутствием брезгливости, чтобы печь булки в таком месте. Может, оттого у начинки и появился привкус крови.

Рэй отодвинула опустевшую пивную банку. Вздохнула. Земляника с кровью — это как раз для нее. Выругавшись, Керринджер дотянулась до навесного шкафчика. Там на нижней полке была початая бутылка виски. Она зубами свинтила крышку и приложилась к горлышку. Обжигающее пойло рухнуло в желудок.

Будь она проклята, земляника Другой стороны! Сок оставляет на руках красные пятна. Теперь у нее на руках совсем другие красные пятна, и дорога на Другую Сторону закрыта навсегда. Такое не прощают.

Рэй отхлебнула еще из бутылки, подержала во рту, только потом проглотила. Короля-Охотника не так просто убить в его собственных владениях. Даже холодным железом, заговоренным по всем правилам. Сидов вообще почти невозможно убить на Другой стороне.

Перед глазами Рэй мелькнули белые руки, измаранные парчовые рукава, кровавые разводы на воде. Провидицы с холмов никогда не ошибаются. Значит, медноволосый Охотник мертв. Рэй выпила еще.

Так или иначе, об этом не узнать. На Другой стороне ей будут совсем не рады, даже соваться не стоит. Клыки гончих Охоты одинаково остры, жив их хозяин или нет. У Охотника и так характер совсем не сахар, узнавать, на что он способен в гневе, Керринджер совсем не хотелось. А если шесть выстрелов сделали свое дело, то какая разница, тут она или там.

На миг мелькнула мысль прямо сейчас сесть за руль и гнать до самой Границы, а там — будь что будет. Можно разыскать сид, вершину которого обвивают корни могучего дуба и узнать наверняка. Если Охотник как-то пережил ее пули, то и Рэй его гнев как-нибудь переживет. Не убьет же он ее в самом деле. А если верно пророчество баньши, совсем не важно, что там будет дальше.

Рэй горько усмехнулась и снова приложилась к виски. Никуда она не поедет. Она сама предпочла Байль полым холмам. Керринджер выпила еще. Ей было паскудно, и даже крепчайшее спиртное никак не могло притушить саднящую пустоту в груди, сколько ни пей. А выпить Рэй могла порядочно. Другая сторона сотворила с ней что-то, от чего алкоголь брал ее с трудом, трава не брала вообще, она пробовала. Рэй нашарила в ящике мятую пачку дешевых сигарет, подкурила от спички, последней в коробке. За окнами на Байль опускалась душная летняя ночь.

Разбудил ее надсадный писк мобильного телефона. Рэй приоткрыла глаза и тут же зажмурилась — в маленькое чердачное окошко било солнце. Простыни липли к телу, голову стискивала обручем тупая боль.

Не рискуя больше открывать глаза, Рэй нащупала телефон и поднесла к уху. Проговорила в трубку не слишком внятно:

— Слушаю.

Динамик отозвался мужским незнакомым голосом:

— Он приходил на рассвете. Керринджер, что мне делать? Если он как-то проберется за ворота…

Рэй мучительно потерла затылок. Во рту пересохло, и даже мысль о том, чтобы говорить, была отвратительной.

— Что за черт? — пробормотала Керринджер и, зажав телефон между плечом и ухом, повела рукой по прикроватной тумбочке. Вдруг она сообразила со вчера оставить там стакан воды. Тумбочка была пуста.