Осенняя жатва (СИ) - Гуцол Мария Витальевна "Амариэ". Страница 13

— Это Манн. Курт Манн. Вы взялись уладить мои проблемы с Другой стороной. Они там взялись за меня всерьез. Он приходил на рассвете, угрожал мне, перепугал ночных работников.

— Подробно, — Рэй села на постели. — Кто приходил, когда?

— Не знаю, — в голосе на другом конце связи отчетливо был слышен отголосок страха. — Должно быть, кто-то из этих, из сидов. В каких-то древних доспехах и с мечом. Наверное, это смешно, но мне было не до смеха. Пришел сегодня к мельнице где-то часов в пять. Дал мне время на раздумья до завтра. Черт, да если бы я знал, чего он хочет!

— Я приеду, — нехотя проговорила Керринджер. Попыталась встать, стукнулась головой о низкий потолок, привычно выругалась. Сказала в трубку для Манна: — Я буду в течение часа. Подумаем, что можно сделать.

Она отбросила замолчавший телефон на постель и позволила себе какое-то время тупо смотреть на стену. На стене были выгоревшие обои в индийских огурцах. Болела голова. Но, по крайней мере, не мутило. Могло быть и хуже. Рэй снова нащупала телефон, взглянула на время.

Цифры мигнули и показали семь часов сорок семь минут. Терпения Курта Манна хватило без малого на три часа. Не так уж плохо для перепуганного человека.

В том, что владелец «Волшебной мельницы» испуган, сомнений у Керринджер не было. Такие, как Манн, не звонят партнерам любой степени солидности до девяти утра без веской причины.

Рэй поднялась на ноги. Постояла, пережидая приступ головокружения, и побрела на кухню, шлепая по полу босыми ногами.

Крепкий кофе в огромной стеклянной чашке внушал определенные надежды на пробуждение. Керринджер растворила в стакане воды шипучую таблетку, выпила залпом и рухнула на табуретку. Задумчиво покрутила в пальцах полупустую пачку сигарет.

Курт Манн лгал. Просто так с Другой стороны не приходят оружно и в доспехах. Не лгал Бен Хастингс. Парень не был безумным, нет. Просто те, кто говорил с ним, никогда не переходили Границу. Ник О’Ши расследует сверхъестественные пакости, но он материалист до мозга костей. К Бену Хастингсу можно подобрать ключ, но времени на это нет.

Рэй отхлебнула кофе. Если бы не мальчишка с золотоволосой куклой, она бы послала Курта Манна ко всем чертям и оставила его самого решать свои проблемы с сидами. Но… Было еще что-то, кроме проблем булочника. Это что-то заставляло Бена Хастингса раз за разом уходить из дому. Значит, имело какой-то смысл.

Она оделась, проверила револьвер и нехитрый набор амулетов, которые носила при себе даже в городе. К своим двадцати восьми Рэй Керринджер была первостатейным параноиком. Особенно когда речь шла о Другой стороне.

Пустая бутылка из-под виски отправилась в мусорный пакет. Следом за ней туда отправилось содержимое пепельницы. Керринджер допила кофе, сунула чашку в мойку.

Воздух в уличных ущельях еще хранил остатки ночной прохлады, но солнце беспощадно палило с неба, бледного от переполняющего его света. Не нужно было никаких прогнозов по радио, чтобы отчетливо представлять себе — через час начнется пекло.

Рэй забросила мусорный пакет в контейнер и зашагала в сторону стоянки, где оставила вечером машину. Вокруг неохотно просыпался город. Старая брусчатка дышала теплом, кое-где трава пробивалась между камней. Кофе и таблетка делали свое дело, и Рэй почти простила Курту Манну его ранний звонок. Утро — единственное, что жара оставила от привычного Байля, и оно стоило того, чтобы его не проспать в тяжелой похмельной дреме.

Уже выезжая из города, Керринджер подумала, что никак не может взять в толк, где именно искать причину вранья булочника Курта. И что это за, мать ее, дева в беде. Курт Манн на деву походил мало, как ни крути.

Подъезжая к повороту на мельницу, Рэй включила радио. Бодрая танцевальная музыка резанула по ушам, ноющая головная боль тут же напомнила о себе. Женщина скривилась и сделала тише, но выключать не стала.

Стоило внедорожнику съехать с шоссе, как музыку прервали помехи. Всего на несколько секунд, потом в динамиках снова зазвучала популярная этим летом композиция. Керринджер хмуро побарабанила пальцами по рулю и сбавила скорость. В нагретом воздухе над асфальтом курилось зыбкое марево. Губы Рэй тронула нехорошая улыбка.

Курт Манн курил перед воротами вместе с охранником. Охранник был другой, рубашка Манна — та же. Женщина хмыкнула. Такие парни, как этот Курт, не меняют рубашку после жаркого летнего дня, только если ночуют вне дома. Это «охотник на фей» может надевать два дня подряд одну и ту же линялую футболку под разгрузку, но не преуспевающий бизнесмен мистер Манн. Рэй поправила кобуру с револьвером и выбралась из машины.

— Спасибо, что приехали, — проговорил Манн. При ближайшем рассмотрении выглядел он намного хуже, чем вчера. Рэй подозревала, что она сама — тоже. Курт пригладил растрепанные волосы и проговорил с какой-то обезоруживающей беспомощностью: — Не представляю, как говорить обо всех этих вещах по телефону. Я понятия не имею, что делать, когда мне угрожает оружием потустороннее существо.

— Рассказывайте, — Рэй похлопала себя по карманам и сообразила, что оставила сигареты на кухонном столе. Просить у Курта почему-то не хотелось. — И постарайтесь ничего не упустить.

Манн вздохнул. Его красивое, породистое лицо казалось посеревшим.

— Он пришел на рассвете…

— Без пятнадцати пять, — вставил охранник.

— Да, точно, спасибо, Робби, — Курт затянулся сигаретным дымом и продолжил: — Такой, высоченный. В доспехах и плаще, как в историческом кино. Но ни мне, ни Робби не пришло в голову, что это шутка или розыгрыш. Верно ведь?

— Ага, — Робби кивнул стриженой головой. Стрижка выдавала его: недавно из армии. Серьезный парень. — Поверьте, мэм, я такие вещи вижу.

— Верю, — Рэй кивнула и перевела взгляд обратно на Курта Манна.

— Поднялся ветер. У нас чуть не оборвало провода и мельничные крылья. А этот стоял под воротами и орал, что времени у нас — до завтрашнего полудня. Мне показалось даже, что он может просто взять и выломать ворота, хотя они и из…

Курт осекся, поняв, что сболтнул лишнее. Керринджер усмехнулась:

— Я знаю про ваши ворота.

Ветер, который пытался гонять горячий воздух над дорогой, стих. Рэй чувствовала, как ползет по спине точно между лопаток капля пота. Манн вытащил носовой платок и вытер испарину со лба. Здоровяк Робби сопел.

— Он сказал, что хочет? Что именно вы должны сделать до полудня? Иногда проще выполнить требования сида, чтобы он отвязался.

— Неа, — отозвался Робби. Манн разглядывал носки собственных туфель. Потом поднял голову и сказал резко:

— Мне все равно, чего они там хотят. Ничего я не отдам, я в это дело вложил все, что у меня было!

Рэй выдержала взгляд голубых глаз. В затянувшемся молчании скрип мельничных крыльев раздался особенно громко.

Солдат Робби вздрогнул, Манн стиснул зубы. Керринджер задрала голову и проследила глазами, как медленно ползет вниз здоровенная лопасть.

— Опять не закрепили, — в голосе Курта звучало что-то, похожее на извинение. — Вы поможете мне с этим парнем? Я понимаю, что это может быть слишком, поэтому подниму сумму вознаграждения.

— Если работа окажется более сложной, чем подразумевалось изначально, мы поговорим об этом, — ровно сказала Керринджер. Смотрела она мимо Курта Манна.

Тот облизнул губы, помолчал немного, потом спросил:

— Что вообще можно им сделать?

— Здесь они гораздо более уязвимы, чем на Другой стороне, — отозвалась Рэй. И выразительно похлопала себя по кобуре. — Колдовство их тут слабеет, холодного железа они боятся больше.

На лице Манна отразилось облегчение. Словно она сказала то, что он хотел услышать. Керринджер отметила это краем глаза. Женщина смотрела, как за стеклом караулки вспыхивает и гаснет лампа дневного света.

Робби первым сообразил проследить за направлением ее взгляда. Он обернулся и выругался. Курт озабоченно нахмурился:

— Наверное, с проводкой что-то. Нужно проверить.

Ни он сам, ни охранник, однако не двинулись с места. В полном безветрии жара стала еще сильнее. На обочине ближе к кустам пыль начала сама подниматься над землей и закручиваться в маленькие смерчи. Рэй нестерпимо хотелось курить.