Осенняя жатва (СИ) - Гуцол Мария Витальевна "Амариэ". Страница 24

Женщина в средневековом длинном плаще стояла посреди коридора и, запрокинув голову, смотрела прямо в камеру. Рэй вздрогнула, вцепилась пальцами в спинку стула охранника. Видео снова перекрыли помехи.

— Еще три минуты помех — сказал один из полицейских. — И все.

— О’Ши, — медленно проговорила Керринджер. — Пошли, я покурю.

Ник бросил на нее короткий взгляд и кивнул, открыл дверь, впуская в маленькое помещение пахнущий дезинфекцией воздух.

Рэй заговорила, только спустившись с больничных ступенек. Ник ее не торопил, но поглядывал с какой-то опаской.

— Я знаю эту женщину, — сказала Керринджер и вытащила сигарету из мятой пачки. — Ту, которая на видео.

Она глубоко затянулась. Детектив смотрел выжидающе. Рэй сказала:

— Она — Королева Холмов. Та, для которой Томас играл на арфе.

— Я помню, что говорил этот засранец. Значит, она забрала его? — отозвался О’Ши. Помолчал, потом сказал со вздохом: — Может, так и лучше. Если верить медикам, на арфе парень едва ли смог бы играть. Да на чем угодно. А там… Как думаешь, там ему помогут?

— Королева не стала бы оставлять знаков, если бы не знала, что их прочитают, — ответила Керринджер и снова затянулась, поморщилась. Сигареты были плохие, еще хуже, чем она курила обычно. На куреве она обычно экономила в первую очередь. — Так что с ним стряслось?

— Черепно-мозговая, два огнестрельных ранения, — детектив поморщился. — Отдел особо тяжких копает, но пока ничего не накопал.

Помолчав, он добавил:

— Врачи говорят, удивительно, что парень дотянул до больницы. Его нашли на обочине шоссе истекающего кровью с двумя дырками в спине и разбитой головой.

— Ублюдки, а, — Рэй со злостью затушила сигаретный окурок. — Я тебе еще нужна?

— Зайди завтра в управление, — О’Ши скривился. — Сочиним бумагу. Может пригодиться, если Фил завязнет в этом деле. А он завязнет, если ты права.

— Я права, — Керринджер пожала плечами.

На следующий день, выходя от Ника О’Ши, Рэй столкнулась в коридоре полицейского управления с Бэт, девушкой, угощавшей ее сигаретами на концерте. Сейчас без макияжа, с зачесанными назад светлыми волосами, она выглядела гораздо старше, чем показалась Керринджер тогда. Может, дело было в синяках под глазами и горьких морщинах возле губ. Бэт узнала ее, улыбнулась грустно, но спокойно, как будто самое худшее было уже позади.

Через два дня Бэт позвонила. В телефонной трубке голос ее звучал твердо:

— Мисс Керринджер? Мне дал номер детектив О’Ши. Вы водите людей на Другую сторону?

— Да, я занимаюсь этим, — Рэй насторожилась. Она не стала говорить, что сейчас с таким проводником идти через Границу может быть опаснее, чем в одиночку.

— Я готова заплатить ту сумму, которую вы назовете.

Керринджер вздохнула. О’Ши дурак, если пошел на поводу у девичьих слез. Потом она вспомнила лицо Бэт, такое, каким она видела его в последний раз, спокойное, даже отрешенное. Подумала, что ничего не знает об этой девушке, даже того, какие отношения связывают ее с Томом-с-пустыми-руками. В том, что дело в музыканте, Рэй не сомневалась. Она сказала:

— Это не телефонный разговор.

— Я понимаю. Когда вам будет удобнее встретиться? Мое дело может ждать, если это нужно.

Это было что-то новое. Керринджер задумчиво взъерошила волосы и назначила встречу на пять пополудни в кафе на рыночной площади. Если туда принесет Ника О’Ши за традиционным вечерним пивом, тем лучше. Дело о больничном исчезновении все еще висело в полиции.

Ранний сентябрьский вечер был хорош сам по себе. Эта осень вообще радовала мягким теплом. Рэй поймала себя на том, что предвкушает встречу. Шагая по старой байльской брусчатке, она думала о том, что на Другой стороне сейчас туман особенно прозрачен. Осень — время Короля-Охотника, но до ноября, когда у Дикой Охоты есть особенная власть над обоими мирами, еще далеко. Может быть, получится проскочить.

Бэт пришла раньше назначенного времени. Керринджер разглядела ее сразу, как только вынырнула из-под арки двора. Черная рокерская кожанка, выбритые виски, пальцы в массивных кольцах крутят кофейную чашку. Она сидела за столиком в углу летней площадки и выглядела гораздо менее уверенной в себе, чем та девушка, которая щедро делилась сигаретами в прокуренном пабе.

Рэй уронила себя на свободный стул. Бэт чуть улыбнулась ей:

— Оказывается, мы уже немного знакомы.

— Получается, что так. Какое дело у вас на Той стороне? Я никогда не вожу вслепую.

Подошла официантка, Керринджер попросила кофе и для себя. Эта короткая пауза дала Бэт возможность собраться с мыслями, поэтому когда она заговорила, голос ее звучал ровно:

— Томас Лери, вокалист из «Пограничья». Мне нужно его найти.

Можно было не спрашивать. Рэй вздохнула. Перевела взгляд с бледного лица Бэт на глянцевую обложку меню. Интересно, знает ли она о прогнозах медиков. И кем, черт возьми, эта Бэт приходится человеку, ради которого Королева Холмов приходит в Байль. Бэт не красавица, хотя лицо у нее славное, в ней нет ни капли той инаковости, которая отмечает любого, так или иначе связанного с Другой стороной.

— Я не хочу, чтобы он вернулся сюда, — торопливо добавила девушка. — Я знаю, что говорили врачи, да и… Ему будет лучше там. Я просто хочу попрощаться.

Керринджер поглядела на нее с некоторым удивлением. С таким к ней обращались впервые. Услуги «охотников на фей» стоили недешево, тратить такие суммы на прощание едва ли пришло бы в голову кому-то в здравом уме. Рэй спросила резко:

— Кем он вам приходится?

— Я его люблю, — ответила Бэт просто. Керринджер мученически закатила глаза. Самый отвратительный вариант. Девушка добавила тверже: — Мне просто надо знать, что у него все хорошо там.

У нее был характер, у этой влюбленной девчонки. Тогда в пабе Рэй она показалась совсем молоденькой, при дневном свете Бэт выглядела старше, но все равно ей едва ли можно было дать больше двадцати трех. В двадцать три у Рэй сводило скулы от слова «любовь». Она сказала, тщательно подбирая слова:

— Ложь на Другой стороне опасна. Самообман еще опаснее.

— Я знаю. Том много мне рассказывал.

Керринджер задумчиво потерла переносицу. Вспомнила голос, ломающий грань между там и здесь, фигуру на сцене, окутанную туманом и тайной. Наверное, Томас Лери, Том-с-пустыми-руками стоил того, чтобы идти незнамо куда только ради нескольких слов короткого прощания. Сама Бэт ей скорее нравилась. В Байле, конечно, найдутся желающие отвести ее хоть к черту в пасть, если плата окажется соответствующей. Если не повезет с проводником, вляпается она сильно.

Деньги Керринджер были ой как нужны. Того, что платил ей отец за помощь в магазине, хватало только на счета. Машину нужно на что-то делать, без машины она как без рук. А если уж совсем честно, Рэй многое отдала бы за то, чтобы снова вдохнуть воздух над холмами. Может быть, Охотник действительно не сунется к ней после тех шести пуль.

Она задумчиво побарабанила пальцами по столешнице. Того, что хочет Бэт, не получить кровью и холодным железом. Требовать нельзя, только просить. Но может сослужить службу вся эта история с Гвинет и Гвинором.

— Беру день на размышление, — Керринджер наконец-то принесли ее кофе, она с наслаждением пригубила горячую черную жидкость. Нужно позвонить О’Ши, пусть расскажет, кому он раздает чужие телефоны.

Бэт допила свой кофе, расплатилась и ушла. Темнело, зажглись фонари. Керринджер проводила взглядом фигурку в тяжелой куртке. Где-то внутри нее уже зрела уверенность, что завтра она позвонит Бэт и скажет, что готова вести ее на Другую сторону. Но номер Ника О’Ши она набрала.

— Чего тебе? — не слишком внятно отозвался детектив.

— Бэт, подружка Тома Лери. Мне нужно все, что у тебя есть по ней. Раз уж ты дал ей мой номер, — сказала Рэй.

— А где спасибо за подкинутую работу? — кажется, О’Ши пытался жевать.

— Если я за нее возьмусь, будет тебе спасибо. Мне нужна информация.

— А можно я вначале доем? — в голосе детектива звучала беспросветная тоска. Рэй поглядела на свою чашку, еще наполовину полную. Проговорила: