Осенняя жатва (СИ) - Гуцол Мария Витальевна "Амариэ". Страница 53

Том вскинул руку в приветственном жесте. Когда он подошел совсем близко, стала видна тень усталости лежащая на его лице.

— Хорошо, что я теперь хожу прямыми дорогами и смог догнать вас, — сказал арфист.

— Кажется, еще более прямыми, чем я, — усмехнулся Гвинор.

— Дороги помогают тому, кто спешит, — Томас Лери опустился на бревно рядом с Рэй и осторожно поставил на землю арфу. — Я был в Байле ночью. И не только я.

— Что там? — Керринджер резко повернулась к нему.

— Убито несколько полицейских. Есть раненые. Твой отец жив, хотя грозился, что проспит теперь до сочельника.

— Никлас О’Ши, детектив? — спросила Рэй, все еще боясь перевести дыхание.

Том неожиданно улыбнулся:

— Тот, который пытался вытрясти из меня не пойми какие признания? Он ранен, но угрозы нет.

Медленно Рэй прикрыла глаза, чувствуя облегчение, выматывающее еще больше, чем тревога.

— Убитые? Раненые? — пораженно переспросил Бен Хастингс.

— Не у всех этой ночью был волшебный огонь, отгоняющий темноту, — сказала ему женщина, — и тех, кто в темноте.

— В ночь Самайна Дикая Охота скачет над Байлем, не только чтобы напугать горожан, — проговорил Гвинор. — Но этой ночью вести ее было некому.

— Многие охотники вышли к Границе и сражались, — сказал Том Лери. — Они отогнали тварей, но Эниха не удержат.

— Мы идем в Бездну, — тихо отозвался сид. — И попробуем обмануть судьбу.

— Обмануть судьбу, — повторил за ним бард. — Кажется, я понял.

Он тряхнул головой и сказал со странной улыбкой:

— Значит, придется мне идти с вами.

— Стоит ли? — сид тяжело вздохнул.

— Ты плохой колдун, Гвинор с холмов, — сказал ему Том. — А я могу кое-что.

Например, видеть сквозь мороки. Рэй кивнула. И с мрачным весельем подумала, что если уж ей станет совсем погано, пусть лучше рядом будет еще кто-то. Дотащить, если что.

— Ладно, пусть будет так, — Гвинор поднялся на ноги. — Нужно идти.

Холмы стали более пологими и поросшими лесом. Безлистые деревья тянули черные ветки к серому небу. Кое-где, как мрачные дозорные, высились сосны. Было неуютно, и Бен Хастингс, самый непривычный к Другой стороне из них, то и дело озирался по сторонам. Начавшийся ветер принес с собой снег.

Красное поле Рэй увидела неожиданно. Они поднялись на вершину невысокого холма, в стороны расступились темные стволы, и оказалось, что прямо внизу колышется под ветром вереск, цветущий красным. Кажется, цвести ему не мешала ни осень, ни подступающая зима, инеем налипшая на стебли и соцветия.

— Эту землю так пропитала кровь, что вереск цветет всегда, и всегда красным, — сказал Том Лери.

— Что здесь случилось? — хрипло спросил у него Бен.

— Битва, в которой сиды и люди одолели фоморов и заставили их вернуться в Бездну, — ответил вместо арфиста Гвинор. — Мертвых было очень много, живые не смогли сложить погребальные костры для всех. Там под вереском до сих пор кости.

Сид говорил так, как будто вспоминал что-то случившееся с ним самим, а не просто рассказывал историю. Бен Хастингс поежился. Рэй хлопнула его по плечу и первая начала спускаться по склону. У нее снова начал болеть бок. Но хоть голова не кружилась, спасибо и на том колдовскому питью.

На другой стороне поля, скрывая очертания, курился туман. На самом краю вереска Гвинор догнал Рэй, зашагал рядом, осторожно обходя торчащий из земли костяк.

— Как ты найдешь следы этого Эниха или как его там? — спросила у него Керринджер.

— Следы хозяина Стеклянной башни сложно не увидеть, — сказал ей сид. — Другое дело — пройти по этому следу.

— И как мы это сделаем?

— Ты знаешь, почему тут так не любят человеческую кровь, пролитую холодным железом? — Гвинор предпочел ответить вопросом на вопрос. — Особенно кровь таких как ты. Или Том. Или этот паренек, который носит на шее как амулет прядь волос моей сестры.

— Кровь — это ключ, — сказала Рэй. В ушах снова зазвучал голос Кертханы.

— Верно. Я достаточно долго был в свите Короля-Охотника, чтобы пройти по любому следу. А ключ от Бездны у тебя с собой, — он невесело усмехнулся.

— Кажется, чуть меньше, чем положено, — Рэй потерла бок.

— Если станет худо, скажи мне, — Гвинор нахмурился. — Я не лекарь, но попробую помочь.

Она кивнула, и дальше по склону они двинулись молча. Из-за спины доносились голоса Бена и Томаса Арфиста. Лери рассказывал парню о Другой стороне. Керринджер заговорила снова:

— Откуда ты знаешь, что Бен носит на шее?

— Увидел, пока вы спали. Это хорошо, что он взял с собой дар Гвинет. В этом подарке достаточно тепла, чтобы он пригодился там, куда мы идем.

Невольно Рэй поежилась. У нее-то не осталось никаких амулетов для Бездны. Единственный, сгодившийся бы, она использовала здесь, на красном вересковом поле, когда вела Бэт Биннори навстречу той странной судьбе, которую она для себя выбрала.

У нее самой не было ни сидского серебра, ни волшебной арфы, ни пряди волос, подаренной в благодарность за отвагу. У нее болел бок и время от времени снова начинала кружиться голова. Усталость, отогнанная травяным питьем, намекала, что она снова рядом, снова готова кандалами повиснуть на лодыжках. Керринджер вздохнула и заставила себя распрямить спину.

Спуск закончился. Прямо перед ними лежало вересковое море. Скованные инеем стебли едва слышно звенели на ветру. Гвинор пошел впереди, и там где он проходил, задетый плащом иней облетал со стеблей, оставляя на виду кроваво-красные соцветия.

Рэй не потребовалась чужая подсказка, чтобы увидеть следы фомора. Там, где он шел, осталась только вымерзшая земля. Заканчивался след пятном, где белое соседствовало с красным. Особенно ярким был вереск посередине. Как свежепролитая кровь.

— Почему он пришел сюда? — спросила она. — Его ведь позвали люди.

— Наш мир плотнее и прочнее, чем Другая сторона, — ответил ей Томас. — Фоморам сложнее забирать. Так говорит Королева, по крайней мере.

— Так и есть, — Гвинор невесело усмехнулся. И первым шагнул на замороженную землю.

То ли дело было в смутном волшебстве Другой стороны, то ли в том, что изменился угол обзора, но теперь Рэй видела, что вдали курится дымка, скрадывающая очертания холмистой гряды на другом краю поля.

Она оглянулась на красную кляксу вереска за спиной. Сделала два шага и сорвала стебель, густо усыпанный соцветиями, сунула в карман. Гвинор проследил за ней взглядом, но ничего не сказал.

Сид повел плечами, прикрыл глаза, словно собираясь с духом. Проговорил:

— Будет холодно. Очень холодно. И очень страшно. Дальше дороги назад не будет. Думайте.

— Бен? — Рэй обернулась к Хастингсу. Будь ее воля, она бы вообще оставила мальчишку за завесой Границы. Кто тогда бы тащил рюкзак и винтовку, конечно, вопрос.

— Я решил, — он насупился и вцепился во что-то под курткой.

Гвинор кивнул ему и перевел взгляд на Тома, кивнул на его чехол:

— Не жаль арфы?

Что-то было в голосе сида, что заставило Керринджер понять — он знает все про эту арфу и про Бэт Биннори.

— Жаль, — пасмурно сказал Лери. — Но без нее меня половина, а проку от половины?

Никто из них ничего не стал спрашивать у Рэй, и она была благодарна им за это. Она чувствовала себя, как выпущенная пуля, когда есть только цель, в которую ее направил стрелок. Пуле не положено думать, и женщина старательно гнала от себя любые мысли.

— Идемте, — сказал Гвинор и глубже надвинул на лоб капюшон.

Дымка впереди как будто сама потекла навстречу. От нее веяло таким морозом, что Рэй невольно поежилась. Сид шагал размашисто, и ей стоило труда не отставать. Кололо в боку, и мерзли руки в карманах.

Темный силуэт бросился им наперерез из дымки, мелькнуло ему навстречу копье Гвинора. Существо коротко взвизгнуло и отпрянуло, затерялось где-то в тумане.

Это снова была Граница, но какая-то другая, незнакомая, как будто холод до неузнаваемости изменил ее.

— Сиды ходят напрямик, — словно угадав ее мысли, сказал Том Лери. — Особенно те, кто из Дикой Охоты. Особенно по следу.