Тайна старого кафе (СИ) - Кутузова Елена. Страница 12

Мусор почти исчез, уцелевшие стулья окружили столики, как будто ждали посетителей. На дальней стене появилась парочка декоративных тарелок с рябиновой гроздью.

— Тетя, знаешь, у меня такое ощущение, что здесь кто-то был. Кафе каждый раз меняется, его словно в порядок приводят.

— Да? — Ирина Васиьевна на мгновение оторвалась от экрана. — Это надо будет обдумать. Дашенька, девочка, ты не могла бы подойти к окну? Интересно, как это выглядит со стороны.

Даша попыталась упереться, но тетя была непреклонна:

— Это исследование станет венцом моей работы! Племяшка, не упрямься!

И Даша сдалась.

— Только на крыльцо не пойду! Оно гнилое! — заявила, помня о прошлом опыте, и шагнула внутрь прямо через окно.

На экране смартфона девушка бродила по пустырю, останавливалась, рассматривала что-то. Ирина Васильевна интересовалась, что она видит, просила подойти то к одному столику, то к другому, то к барной стойке.

Даша делала все это, сцепив зубы. Больше всего на свете она хотела домой.

— Тетя, долго еще?

— Наверное, все! — послышалось в ответ, но когда девушка направилась к окну, ей под ноги бросился кот. От неожиданности Даша вскрикнула, а Рыжий, мявкнув, кинулся под прилавок.

Девушка отдышалась и посмотрела на тетю. Та стояла, словно парализованная, только рот открывала, не в силах сказать хоть что-то. Наконец, выдавила:

— Откуда он взялся? Так, Даш, уходи оттуда.

— Теперь домой?

— Да-да, — рассеянно отозвалась тетя. Она хмурилась, рассматривая видео, а потом повернула экран к племяннице:

— Ты видишь то же, что и я? — спросила Ирина Васильевна.

Кот вынырнул из какой-то дыры и унесся под прилавок.

— А, знаешь, как это выглядело со стороны? Рыжий появился ниоткуда и умчался в никуда. Просто исчез.

— Значит… — наконец-то догадалась Даша, — животные видят кафе?

Девушка хлопнула себя по лбу: как же она раньше не догадалась? Ведь кот постоянно путался под ногами!

— Погоди-ка, — тетя поднесла смартфон к самым глазам. — Что это там, у ножки стола?

Даша привстала на цыпочки. Солнце, уже не такое жаркое, как днем, отражалось в осколке стекла.

— Посмотрим, — Ирина Васильевна прошла по пустырю. — Он же здесь лежит, да? И как это выглядит со стороны?

— Ты прошла сквозь стену и стол. Знаешь, как в компьютерной игре.

— Интере-е-есно. Иди-ка сюда! Видишь стекло?

Даша кивнула. Треугольной формы осколок задорно поблескивал перед ней.

— Поднять сможешь?

— Могу! — девушка подобрала стекло и протянула тете. Та повертела его в руках, а потом завернула в носовой платок и спрятала в сумочку. — Все интереснее и интереснее. Ну, закончим на сегодня?

Во дворе царило оживление. Вечерняя прохлада позволила людям выйти из домов, и дети носились по двору, а бдительные мамочки следили, чтобы они не лезли на изувеченную упавшим деревом площадку.

Зато подростки облепили похожий на скелет остов горки и бренчали что-то гитаре, давая оккупировавшим лавочки пожилым женщинам повод поперемывать косточки «современной молодежи».

Но сегодня тема вечернего разговора была другой:

— А он как подскочит! Да как влетит в стену! Осколки так и посыпались!

Даша даже не замедлила шаг, торопясь прошмыгнуть в закрывающуюся подъездную дверь — доставать ключ было лень. А Ирина Васильевна остановилась, чтобы поздороваться с соседками, которые ее хорошо знали: во время учебы она часто наведывалась к брату, да и после не забывала родственников.

— А потом как побежит! Как захохочет! — на женщину даже внимания не обратили, рассказ был важнее.

— Кто? — насторожилась та.

— Барабашка! — говорившая сделала большие испуганные глаза. — Невидимый, смеется, как ребенок, а силищи, что у бугая.

Даша, придерживающая дверь тоже это услышала. И переглянулась с тетей. Та, сочувственно покивав, заторопилась к племяннице.

— Что думаешь? — спросила уже в лифте.

— Игоша?

— В той квартире дети есть? — кивнула Ирина Васильевна.

— Нет, тетя Клава одна живет, но к ней часто внуков привозят, почти каждую неделю.

— Значит, игоша, — кивнула Ирина Васильевна и вышла из лифта. — Что встала? Открывай!

Дома, забыв обо всем, она кинулась к ноутбуку, чтобы как следует рассмотреть сегодняшнюю добычу. Даша вздохнула и отправилась на кухню — плюшки плюшками, а папу вечером кормить надо. Котлет она, конечно, не навертит, а вот курицу с картошкой в рукаве запечь сумеет.

— Племяш, ты дома? — послышалось из комнаты. — Иди, что покажу.

Включив духовку, девушка поспешила на зов.

Тетя успела рассортировать и только что сделанные фотографии, и те, что снова прислал Петя. Некоторые даже распечатала, правда, черно-белый принтер почему- то смазывал картинку, по темному фону шли белые полосы, словно помехи.

На экране такого не было.

— Ничего не замечаешь?

Даша вгляделась в снимок.

— Мусора меньше, и мебель словно ремонтировали.

— Не то, — отмахнулась тетя. — Я вот про это, — и обвела курсором темное пятно на стене. — Ничего не напоминает?

Даша пожала плечами:

— Нет.

— А мне напоминает. Только не пойму, что именно. Нам нужен экран побольше!

С этими словами Ирина Васильевна подхватила ноутбук и устремилась в зал, где висел телевизор. Через несколько минут он уже показывал те же самые фотографии, но теперь их можно было разглядеть в деталях.

— И здесь тоже… И здесь. Племяша, там явно что-то висело!

Даше было все равно. Ей совсем не нравились эти исследования и новая научная работа тети. Чтобы быть подальше от этого, она ушла на кухню:

— Курица сгорит.

Ирина Васильевна рассеянно кивнула — она вся была уже в работе и ничего не видела и не слышала.

Резкий крик перекрыл и гам за окном, и музыку из соседней квартиры. Такой отчаянный, что сразу наступила тишина. А вопль повторился, только теперь уже кричали в подъезде.

Захлопали двери: одни высовывались узнать, что случилось, другие, напротив, от греха подальше запирался в квартире. Даша вместе с тетей выскочили на площадку.

Соседка снизу размазывала по лицу слезы и пыталась что-то рассказать, но ей мешали рыдания. Кто-то увел женщину и вскоре все стихло, только бабушки у подъезда оживленно обсуждали случившееся.

Ирина Васильевна вернулась к анализу фотографий и поиску местных легенд, а Даша поняла, что задыхается в четырех стенах.

— Теть Ир, я к Ане. Если что, курица готова.

И, дождавшись согласного угуканья, выскочила за дверь.

Но, выйдя во двор, поняла, что не хочет ни к какой Ане. Та начнет жалеть, сочувствовать, забрасывать вопросами. Мелькнула мысль позвонить Ольге или Олегу, но ехать к ним тоже не хотелось — поздно.

Не зная, что делать, послонялась по двору, посмотрела, как кормит голубей женщина из дома напротив, понаблюдала за детьми в песочнице. И, решившись, направилась к остову горки.

Ребята уже ушли, и он возвышался грудами пластика, железа и дерева. Веревка, свернувшись узлом, выглядывала из-под куска разбитой крыши. Ее конец закрутился в мертвую петлю. Алый осколок детского ведерка щерился зазубринами и походил на оскал.

Даша поежилось — в ушах скрипело, словно веревка не лежала на земле, а была все еще привязана к перекладине. Холодный ветер обнял за плечи.

Откуда он взялся? Солнце еще высоко, а деревья замерли, как разводящие на параде — ни листочек не шелохнется.

Почувствовав себя неуютно, девушка заторопилась домой и споткнулась у подъезда об обрывок разговора:

— А чего, думаете, она как резаная визжала? Вот что хотите думайте, а это тот самый барабашка! Вчера Петровну мучил, сегодня вон, по соседям пошел.

Сделав вид, что поправляет застежку сандалий, Даша задержалась рядом с лавочкой. Она не ошиблась: местные сплетницы обсуждали недавний переполох.

Домой сразу расхотелось. Даша пожалела, что Пете сейчас не до нее. Скорее бы разбирался со своими экзаменами! Он всегда находил способ успокоить девчонку, которая только недавно перешла из разряда «подруга кузины» в разряд «мой друг». Даша очень на это надеялась. Быть для Пети одной из многих почему-то не хотелось. Наверное, потому, что их связывала тайна старого кафе.