Жизнь - жестянка (СИ) - Стрельникова Александра. Страница 9

Больше радоваться некому…

Друзья давно привыкли, что я объявляюсь на их горизонте весьма эпизодически, зато могу неделями просто не брать трубку при включенном телефоне. Так что они меня и не теряли. А бабушка в отъезде. Вернется только через четыре дня тогда и позвонит.

Собаку что ли завести? Буду с ней гулять… И она никогда меня не бросит и не предаст… И в живот кулаком не ударит…

Сижу дома. Забрала только машину из сервиса — вот и все. Видеть никого не хочу. Покопалась в И-нете. Хотелось знать, что же произошло в большом мире за время моего вынужденного отсутствия. Кое-что нарыла. Во-первых, сообщение об аварии на «бетонке». Тут все, как Коршунов и планировал — сумасшедшие лихачи не справились с управлением и вылетели на встречку прямо под грузовик. Об участии в аварии шального Порше со мной за рулем — ни слова.

Во-вторых, натыкаюсь на статью, в которой рассказывается о крупной антитеррористической операции, в ходе которой погибло несколько боевиков. Первоначально удивляет, что проводилась она не на Кавказе, а в Москве. А потом вижу кое-что, что объясняет мне очень многое. В том числе и о тех людях, с которыми я невольно связалась — о Коршуне и Стрелке. Дело в том, что к статье прилагаются до дрожи реалистичные фотографии, которые плохо знакомые с нормами морали журналисты ничтоже сумняшеся выложили на всеобщее обозрение. На одной из них как раз и запечатлен труп того самого мужика, который стрелял в сероглазого Стрельникова. Стало быть этот вопрос закрыт…

Через пару дней на дорожке, которая ведет в порогу моего дома, прямо у калитки нахожу здоровенный букет цветов, а в нем карточку с одним единственным словом: «Извини».

Почему-то сразу решаю, что это Коршунов, который как и я до сих пор переживает тот факт, что сгоряча ударил меня. Сердце радостно подпрыгивает. Беру ручку, быстро пишу ниже: «Извинения приняты». Перебегаю улицу и сую кусочек картона в щель между досками его калитки.

Реакция есть, но совсем не такая, как я, дура наивная, ждала. Следующим утром нахожу ту же карточку торчащей уже в моей калитке. С короткой угловатой припиской: «Не по адресу». Значит не он… Делаю вид, что факт этот меня совсем не задевает. Вот только врать самой себе — занятие бесперспективное…

Но если это не Коршун, кто же тогда передо мной надумал извиняться? Собственно вариант остается только один — Егор Стрельников. Стрелок… Позвонить узнать? Вот только позвонить я никогда не решусь. Не дружу я с телефоном. Редкая у нас с этим достижением технической мысли антипатия. Проще подъехать. Тем более знаю куда. И даже блондинку и ее выдающийся бюст тревожить не стану. Сразу в к задней двери можно подойти. Подкараулю, увижу, что он в это свое турагентство вошел, зайду в проулок и постучу. Такой вот чудо-план…

Как ни странно он довольно быстро приносит свои плоды — хороша б я была, если бы Стрельников на работе неделю не появлялся! Но нет — слава богу, вот он. Вижу, как он паркуется на огороженное специальными съемными столбиками (видимо именно для него) место и входит в свое агентство. Заставляю себя немного подождать — ведь нужно же ему какое-то время, чтобы поговорить со своей блондинкой, дойти до кабинета…

Все, пора. Запираю свою машину, удачно припаркованную на другой стороне улицы, но как раз напротив щели между домами, в которую выходит Стрельниковская задняя дверь. Начинаю неуверенно топтаться, прицеливаясь, чтобы половчее перебежать дорогу. Пока не получается. Стою. И вдруг вижу, как Егор Степанович Стрельников собственной персоной появляется в проулке, поводит вокруг себя глазами и деловито следует куда-то в сторону от проезжей части.

Эт-то что еще такое?

Наконец машины останавливаются на светофор и мне удается перебраться на ту сторону. Не раздумывая ныряю в проулок — следом за Стрелком. А что мне еще остается? Во-первых, любопытно узнать, что это он такое затеял, а во-вторых, следующий раз могу и не решиться, чтобы приехать поговорить.

Когда добираюсь до конца проулка, то обнаруживаю, что впереди тупик, а Стрельникова и след простыл. Вот те на! Куда ж он мог?.. Ведь не Гарри Поттер, чтобы через магические стены ходить. Да и плащ-невидимку ему вроде бы взять негде.

У низкого строения, которое замыкает собой проулок, свалена куча ящиков и стоит помойный бак, аккуратно прикрытый крышкой, а не раззявленный как обычно. Выглядит это… не по-московски. Странно. Чем черт не шутит? Лезу сначала на ящики, потом на бак. Так и есть. Отсюда легко можно попасть на крышу. Перебираюсь, иду вперед и понимаю, что если спрыгну, то окажусь в гаражах. Стоят они где-то стена к стене, где-то между ними имеются узкие проходы. Очень удобно, если ты хочешь, чтобы все думали, что ты сидишь себе тихонько в офисе, а тебе до зарезу надо куда-то по-тихому отлучиться.

Немного поколебавшись — высоко, зараза! — спрыгиваю… И тут же оказываюсь в чьих-то объятиях. Мужик, который меня так ловко прихватил, огромен. И силен. Я понимаю это после первой же попытки выдраться из его захвата. Кричать я тоже не могу — его лапища закрывает мне большую часть лица вместе со ртом и носом.

Из-за соседнего гаража появляется Стрельников с нехорошим выраженьем на лице. И столбенеет. Словно не меня, а Медузу Горгону увидел. Мужик за моей спиной тоже видит его реакцию.

— Ты ее что ль знаешь?

Стрельников кивает.

— Отпустить? — это тот, что сзади.

Все еще лишенный дара речи Стрельников кивает опять. Капкан из рук неизвестного разжимается. Тут же отпрыгиваю в сторону. Теперь могу получше рассмотреть того, кто меня поймал. Если бы я не была в столь плачевном моральном состоянии, обязательно бы влюбилась не сходя с места. Мечта! Плечи, руки… Глаза веселые и кажется даже умные.

— Чему обязан?

Это Стрельников. Вежливый. Наверно от изумления. Пожимаю плечами.

— Цветам и записке.

Дергает уголком рта.

— Так это ты из-за них за мной по крышам лазаешь? Интересно, что было бы, если б я тебе еще и колечко с камушком каким-нибудь подарил?

— Ну так не подарил же!

Взводит очи к небесам. Картинно вздыхает. Мужик, которого мне никто так и не потрудился представить, тихо посмеивается. Я решаюсь.

— Я… Мне ничего не надо. Просто… Просто скажи — почему? Почему он меня тогда ударил? Я же ничего…

Сначала думаю, что не ответит. Но потом Егор все-таки начинает говорить.

— Сорвался он на тебя просто. Крайней ты оказалась. Тот парень-то нам всем друг был. Настоящий. Понимаешь? Коршун с ним воевал вместе. Через такое прошли… А тут это. А главное нас никого рядом тогда не было. Дела кое-какие разруливали довольно далеко от столицы… Если бы ты в игры свои идиотские играть не принялась, а ключик сразу ментам отдала, Андрюха, может, был бы жив. Раз ключ уже у ментов — какой резон его добивать? По крайней мере, Коршун именно так думает.

— Но я ведь… Я не играла ни во что, пойми! Я просто не знала, что мне делать. Что я — агент 007? Я никогда в жизни ни с чем таким не сталкивалась. Одно знала точно — нет ничего глупее отдавать ключ, из-за которого парень погиб, в полицию. Была уверена, что те или потеряют его, или просто засунут в вещдоки и забудут… Я… Я не хотела. Я просто не знала. И страшно очень было. Все ждала, что ко мне явятся и прихлопнут как муху.

Стрельников морщится, но по крайней мере слушает. Дожидается пока я закончу, а потом берет под локоток и традиционно направляет в сторону от себя. Получается, что в одну из щелей, что ведут из гаражей на волю.

— Высказалась? Полегчало? Ну и дуй отсюда.

Я почти не сопротивляюсь. Ну почти…

— Ты ему передашь мои извинения?

— Нет. Хочешь — иди и убеждай его в своей невиновности сама.

Сама! Все-то я бедная одна да сама…

Стрельников опять подпихивает меня в спину, побуждая шевелить ногами. Но я опять упираюсь. С моим пространственным кретинизмом я в дворах старой Москвы как пить дать заблужусь. Не хочу я туда!

— Ну что еще? — в голосе Стрелка хорошо сыгранная мука.