Красные камзолы (СИ) - Ланков Иван. Страница 7

Кстати о бороде и моде. У меня с растительностью на лице пока плохо. Так, подростковый пушок еще. Хотя, казалось бы, девятнадцать лет, пора бы уже. Ундер-офицер бороды не носит, только усы. Да не щеточкой, а полноценные, почти как у Буденного. Командиры артелей из бывших ланд-милиционеров — тоже без бород, с усами. А чем они бреются? И, главное, когда успевают? И как здесь принято по моде? Сколько же еще всего надо узнать!

Мосты. Вот в чем чувствуется большая проблема в этом времени. Переправы здесь — без слез не взглянешь. Через мелкие речушки идут деревянные мостики. Сейчас, зимой, их опоры уже сильно побило льдом и запорошило снегом. По весне явно снесет и надо будет строить новый. А через большие реки переправа идет лодками.

Неву мы пересекли пешком по льду. Переправа была обозначена все теми же вешками и хорошо накатана. По обеим сторонам реки — небольшие поселки домов на двадцать с большим количеством лодок под навесами. Собственно, то, что это именно река Нева — я узнал только из разговора ундер-офицера с местным старшим. Когда Фомин выяснял, выдержит ли лед наши телеги.

Переправа, кстати, охранялась. На берегу были оборудованы деревянные причалы, вокруг которых расчистили и утрамбовали снег. И стоял постовой в белом мундире и серой куртке ландсмилиционера. Разбились на артели и за полчаса перешли реку пешком, небольшими группами Летом, думаю, переправа растянулась бы на несколько часов, судя по внешнему виду здешних махоньких лодочек.

Интересно, а как тут у армии с мостами дела обстоят? Небось, инженерные части вообще зашиваются. Без всякой техники, топорами, деревянными лопатами да голыми руками обеспечивать переправу армии — нет, спасибо. Я как-то с классом был на экскурсии в Кронштадте, так там экскурсовод как-то рассказывал, сколько людей погибло при постройке Петровского дока. Самый большой сухой док в Европе, строили сорок девять лет. И количество погибших на строительстве поражало воображение. Нет уж, в инженерные войска — ни ногой. А кто у нас военные инженеры? Как правило — нестроевые. А, судя по разговорам, нестроевые здесь в основном — нехристи. Литва, чухонь и прочие, кто в этом времени исполнял обязанности таджиков в оранжевых жилетках моего времени. Получается, если я не решу вопрос с крещением — попаду в нестроевые. Профессии у меня как у того кожевенника нет, а попадать в саперы — нет, спасибо. Хотя, казалось бы, будучи в инженерных войсках, можно будет прогрессорствовать и подавать всякие идеи из будущего… но много ли я их знаю, этих идей-то? А вот местных мостов видел много, уже с десяток.

Петербург наш отряд обошел стороной, Неву мы переходили где-то в среднем течении, посередине пути между Шлиссельбургом и столицей. От переправы до Луги планировали идти еще три дня. В один из вечеров, когда остановились на ночлег на очередной почтовой станции и, поужинав, всех распутили отдыхать, я набрался духу и решил поговорить с Фоминым.

— Господин ундер-офицер, разрешите обратиться!

Рекруты расположились на ночлег в обширной станционной конюшне, а Фомин воспользовался своей привилегией командира и снял комнату в трактире. А сейчас он сидел в столовой на первом этаже и пил чай. Да, чай! В это время он уже был. Стоил недешево, насколько я разобрался в местных ценах — дороже медовухи и пива, в одной ценовой категории с красным вином. Но — вот, пожалуйста. Сидит ундер-офицер и пьет горячий чай из большой глиняной пивной кружки. На столе — масляная лампа и какие-то бумаги, которые Фомин при моем появлении перевернул текстом вниз.

— Ну, обращайся. В кого обращаться будешь? В ворона или мышь летучую? — о, у господина ундер-офицера хорошее настроение. Шутить изволит, да вон бровь изогнул в ехидной усмешке.

— В православного, господин унтер-офицер!

— Вот как? — Фомин нахмурился.

— Тут такое дело… Мы же как в полк прибудем — нас к приясге приведут. А я некрещеный.

— Ты что, из жидов, что ли? Ну так это дело поправимое. Свидетеля тебе назначим да раввина найдем.

— Да нет! Не жид я!

— Мда? А может, с прожидью? Или чухонец? Для чухонца больно складно по-нашему брешешь. Ну так сие тоже не проблема. Найдем тебе поручителя из чухони, да дашь торжественный обет. — Фомин всем своим видом показывал, что не понимает в чем проблема. Ну или недоволен, что я его отвлек от важных дел Может, зря я накручиваю? Может, и нет проблемы-то?

— Не так все… Извините, господин ундер-официер… Как бы так сказать…

— Да как есть и говори. Представься кто ты есть да доложи чего хочешь. Чего рассусоливаешь-то?

Я на миг растерялся, но собрался с духом и выпалил по шаблону, любезно предоставленному мне Фоминым.

— Я, рекрут ее императорского величества Серов Георгий Иванович, желаю принять православное крещение, дабы принять присягу воинскую по православному обряду.

Выпалил как на духу.

Фомин отставил в сторону кружку с чаем и с явным удивлением посмотрел на меня.

— Давай на всякий случай уточним, чтобы ничего не перепутать. Ты хочешь принять веру православную, так?

— Так точно!

— И хочешь принести присягу как ноовбращенный православный и стать солдатом. Все верно?

Я слегка растерялся.

— Ну да. А что-то не так?

Фомин неопределенно помахал рукой в воздухе, хмыкнул и ответил:

— Да нет, все нормально. Сделаем. Завтра будем проходить через Вырицу, там в церквушке и покрестим. Молитвы-то знаешь?

Я стушевался.

— Ну… выучу. Прочитаю да выучу.

Фомин еще раз хмыкнул.

— Грамоте обучен? Но не крещеный и не жид?

Я совсем растерялся.

— Ну так, учился немножко… Да что не так-то?

— Да все так. Ступай отдыхать.

Я повернулся и нетвердым шагом направился к выходу из трактира. Открывая дверь на улицу быстро оглянулся — у Фомина было все такое же удивленное выражение лица. Поймав мой взгляд он махнул рукой — иди, мол — и склонился над разложенными на столе бумагами. И закрыл глаза ладонью в классическом жесте "фейспалм".

Не понимаю. Такое ощущение, что я опять что-то сделал не так и сотворил очередную глупость.

Глава 3

С крещением оказалось не так просто. То есть это не одноходовая процедура. Это в мое время приходишь в храм, платишь "пожертвование", тяп-ляп и готово. Здесь же какое-то время надо походить "оглашенным". Это вроде как кандидат в члены партии. Утром пока отряд завтракал — Фомин взял меня и Ефима и отвел в деревенскую церквушку. Крестить сразу священнослужитель отказался наотрез. Говорит — без подготовки нельзя. Ефим пробовал уговорить, мол, служивые люди, под Богом ходим, а вдруг чего случится… Священник же отвечал, что по канону в случае смертельной опасности обряд крещения и мирянин провести может, так же как и исповедовать, провожая в последний путь. А пока никакой прямой угрозы жизни новообращенного нет — то надо чтобы было оглашение. Да и Фомин как-то быстро с батюшкой согласился, на чем спор тут же угас.

Ритуал был для меня вновинку. Так-то я церковные службы раньше только по телевизору видел. Да и то — те храмы, откуда велась трансляция на Пасху и Рождество — они и близко не были похожи на эту маленькую деревенскую церквушку. Небольшой терем, сложенный из бревен, с одной маковской-куполом, не знаю как они там называются. Звонница с одним небольшим колоколом, да деревянный же крест на куполе. Вот и вся церковь. Что там внутри я особо неразглядел. Священнослужитель внутрь меня не пустил и весь ритуал устраивал в небольшой тесной прихожей перед входом в главный зал церкви. Не знаю, может, у них там ремонт или еще что? Ну да ладно, им виднее как традиции правильно соблюдать. Как-никак — это их хлеб.

Батюшка велел снять шапку, перекрестил меня несколько раз, потребовал чтобы я преклонил колени. Я встал было на одно, но Фомин шлепком стека подрубил второе. Мол, я не дворянин, чтобы на одном колене стоять. Людям подлого сословия полагается преклонять оба. Подлое сословие, о как! Прям так и сказал, между прочим.