Люди сумрака (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 12

Прищурившись, я смотрела на актрису. Что, если та давняя тайна, заставившая жизнь Шейлы Макинтайр круто измениться, могла быть каким-то образом связанной с убийством Эмили? Они ведь сестры, как-никак.

— И вы так и не узнали, что тогда случилось с Шейлой Макинтайр? — спросила я.

Айрин покачала головой.

— Мы не общаемся. Совсем. Я только передаю… передавала ей приветы через Эмили. Хотя не совсем уверена, что они доходили — Эмили реагировала как-то странно. Я не любитель лезть в душу, но мне показалось, что они с сестрой не ладят.

— Когда закрыли сериал? — спросила я у Айрин.

Она отозвалась без промедления.

— Девять лет назад. В этом году будет десять лет, и мы планируем собраться с некоторыми ребятами — с теми, с кем я еще поддерживаю связь. Вспомнить, так сказать, боевую молодость. — Айрин улыбнулась уголками губ.

— И, если я правильно поняла, незадолго до закрытия сериала вы и заметили перемену в поведении Шейлы Макинтайр?

— Да. Где-то, наверное, за полгода. Мы снимали новый сезон, но на экраны он так и не вышел, — с сожалением сказала Айрин.

— А разлад между сестрами начался в этот же период? — заинтересовалась я.

— Скорее всего. Видите ли, я тогда перестала общаться с Шейлой, а с Эмили стала дружить только через несколько лет, поэтому точно сказать не могу. Я пыталась ее спрашивать о сестре, но она отмалчивалась. Было видно, что ей неприятно о ней говорить. Не знаю, как так вышло. Ведь после той злополучной аварии Эмили переехала жить к Шейле — Шейла сама это предложила, чтобы иметь возможность ухаживать за сестрой. А потом… они вдруг стали друг другу почти чужими.

Флетчер непонимающе глядел на меня, явно не понимая смысла моих вопросов. Я мотнула головой, дескать: «потом объясню».

— Понимаю, что с Шейлой Макинтайр вы не общаетесь, но может, знаете, где она сейчас может находиться? — подал голос Флетчер.

— Знаю, — со странной интонацией ответила Айрин. — Я слышала, что она сейчас нигде не снимается, и уже давно перебралась обратно в Дейстер.

— Вот как? — удивилась я. Пробормотала: — Странно, наши коллеги пытались достучаться до нее, но так ничего и не добились.

— Если хотя бы часть того, что я слышала о Шейле — правда, то у нее сейчас непростой период. Боюсь, что она просто не хочет никого видеть.

— Ну что же, спасибо.

Флетчер протянул Айрин Нолан визитку и наказал позвонить в случае, если она что-нибудь вспомнит. Мы попрощались и вышли из душного кафе. Осенний ветерок радостно взъерошил мне волосы, словно радуясь долгожданной встрече.

Когда мы сели в машину, Феликс повернулся ко мне вполоборота.

— Так что у тебя на уме?

— Меня беспокоит то, что сказала Айрин. Шейла Макинтайр изменилась в одночасье, перестала общаться с сестрой, загубила карьеру… Для подобного должны быть веские причины.

— Но, если верить ей, это произошло около десяти лет назад — какое это может иметь значение?

— Да, и судя по всему, с тех пор ситуация не улучшилась. Просто я подумала… — Я замолчала. Отвернулась и долго глядела в окно. — Иногда прошлое имеет свойство возвращаться. Что, если все эти годы Шейла хранила какой-то секрет, который каким-то образом связан с убийством ее сестры?

— А по-моему, ты цепляешься за воздух, — холодно ответил Флетчер.

— Может, да, — тихо сказала я, — а может, и нет.

Тайны прошлого часто всплывают наружу спустя долгие годы. Мое прошлое настигло меня спустя одиннадцать лет.

ГЛАВА 9

Семь дней в заточении, в ставшем уже привычном полумраке подвала. В одиночестве, нарушаемом лишь визитами Лили-Беллы. Другие призраки не заглядывали сюда — им нечего было тут делать.

Каждый день я неизменно получала еду — трижды в день, если быть точнее. Каждый раз подбегала и, робея, выкрикивала имя отца, но ответа не получала. Но стоило мне только заслышать шаги над головой, притихала. Страх оказаться пойманной Выжигателями шел за мной по пятам.

Наши разговоры с Лили-Беллой становились все длиннее. По ее словам, это был хороший знак — я постепенно разрушала выстроенный мною же барьер, позволяя своему дару проявиться. Теперь я понимала, почему все прежние призраки исчезали так быстро — я просто не желала видеть их. Но с Лили-Беллой ситуация была совсем другой.

Она — умная, забавная, чуткая. Она всегда умела найти нужные слова, чтобы меня успокоить, поддержать или развеселить. Я даже отчасти была рада тому, что мне пришлось променять свою спальню на подвал — если бы не это, возможно, я бы никогда не обзавелась такой чудесной подругой, как Лили-Белла.

Однажды я попросила ее понаблюдать за папой и за Выжигателями, когда они объявятся. Она отсутствовала весь день, а, появившись вечером, встревожила меня своим озадаченным видом.

— Что-то не так? — нахмурившись, спросила я.

— Просто странно. Твой отец объявил о твоей пропаже, — недоуменно ответила Лили-Белла. — Сейчас десятки людей со всего Действера разыскивают тебя. Даже организовали поисковую команду. Горожане ищут тебя в лесу, а полиция расспрашивает соседей и твоих школьных подруг.

Я была поражена не меньше Лили-Беллы. Папа хотел, чтобы я спряталась, зачем тогда сказал остальным меня искать? Хотел ввести их в заблуждение, а потом сказать, что я нашлась — после того, как Выжигатели покинут город? Но тогда мне придется врать, глядя в глаза тем, кто меня искал, а мне бы очень этого не хотелось.

Я решила просто подождать. Время, так или иначе, расставит все на свои места.

Меня искали всем городом, но отыскать не могли — неудивительно, ведь я против воли пряталась там, где никто и не подумал бы меня искать.

Месяц спустя энтузиазм горожан поутих — они наверняка решили, что им уже никогда меня не найти — живой. А я… я поняла, что папа не собирается выпускать меня отсюда. За все время, что я Лили-Белла поглядывала за отцом, она ни разу не видела, чтобы он разговаривал с людьми, похожими на Выжигателей. На мои крики он не реагировал, делая вид, что меня и не существует вовсе.

Был еще один случай, окончательно убедивший меня в том, что я — не беглянка, а пленница. В очередной раз открывая подъемник, я увидела фисташковое мороженое в хрустальной вазочке — помимо обычного уже обеда из супа в глубокой тарелке, гренок и нескольких ломтиков сыра. Разумеется, мороженое я съела подчистую, даже, стыдливо оглядевшись по сторонам, вылизала креманку. К обеду почти не притронулась — желудок был полон вкусной прохладой.

Не прошло и нескольких минут, как меня вдруг неудержимо потянуло в сон — и это в два часа дня! Я прилегла, на мгновение прикрыла отяжелевшие веки… и провалилась в долгий, лишенный сновидений, сон.

Проснувшись и едва успев открыть глаза, вздрогнула от громкого голоса Лили-Беллы, в котором явственно звучало беспокойство.

— Господи, я чуть с ума не сошла! Ты почему не просыпалась?

Мне и самой хотелось бы это знать. Я перевела взгляд на часы, которые папа чуть кривовато повесил напротив кровати, недоуменно нахмурилась. Три часа.

— Я спала всего час, — недовольно сказала я.

— Тринадцать не хочешь? — хмуро произнесла Лили-Белла. — К твоему отцу приходили гости. Говорили о тебе. Вряд ли это совпадение — думаю, твой отец подсыпал тебе снотворного, чтобы ты не могла дать о себе знать.

Я сглотнула острый комок в горле. Взглянула на креманку, в которой прежде было вкуснейшее мороженое. Папа усыпил меня как собаку — ну и пускай, что всего лишь на несколько часов! А чтобы хоть как-то облегчить вину за свой чудовищный поступок, сделал это с помощью моего любимого лакомства.

Мне показалось, что я тону. В горечи, разочаровании, обиде, как волны, накрывших меня с головой. И хотя я молчала, хотя не проронила слезы, Лили-Белла поняла, что происходит со мной. Села на кровать рядом, положила руку рядом с моей. Друг друга коснуться мы не могли — наши параллельные миры пересекались только визуально. Но я знала — если бы могла, она бы сжала мою ладонь. И в тот миг я словно почувствовала ее прикосновение — ласковое, ободряющее. Стало немного легче.