Качели судьбы (СИ) - Пафут Наталья. Страница 64

Но ведь вчера Николя наконец пришел в себя — он был иссиня-бледен, точно мертвец, волосы всклокочены, сам весь дрожал, ничего не помнил. А Эссейл все так же лежит и лежит, желтый, как воск и такой безжизненный! Айрин почувствовала, как слезы снова наворачиваются на глаза, опять заинтересованно посмотрела на высокий потолок, да, красивый, все-таки умели дракатоны строить…

Вечером все собрались в столовой. Последними пришли Заррот и Айрин. Заррот опять хмурился, Мейз озабоченно на него поглядывал. Ужин прошел чуть более оживленно.

Николя накормили, усадили на кресло, обложили подушками, он все еще был очень слаб. Пошел небольшой дождь, капли стучали по карнизам, стекали по длинным стеклам окон, но в очаге ярко горел огонь, и было очень тепло и уютно, только Глен как всегда в последнее время мерз и дрожал.

Айрин заметила, что Зои не отходила от Николя ни на шаг. На участливые расспросы товарищей вначале он молчал, а потом рассказал свою историю. Сначала его слов разобрать практически, потом, после бокала вина, дело пошло лучше. Он стоял на берегу озера, затем из тумана к нему спустилась прекрасная дама в белом платье, он влюбился в нее (Айрин с интересом отметила, что Зои сникла при этих словах) и она поцеловала его. Дама закинула назад его голову и укусила его в горло и в грудь, а потом в губы. Но ему совсем не было больно, а, напротив, такого наслаждения он никогда не испытывал! А потом дракатон с ножом напал на даму и он его так ненавидел за это и даже ударил…

— Ну, примерно этого я и ожидал, — мрачно сказал Драйт, — там, в долине, без магии, я этого не чувствовал, а уже здесь, наверху, понял, на нас всех ментально воздействовали.

Ребята рассказали Николя что произошло с ними в тот день.

— Вот так Эссейл и лежит. А Глен совсем оправился, на нем не было ни одной царапины,

— А туман?

— Ни следа, все спокойно,

Лицо Николя порозовело. Пожевав еще немного, он с трудом поднялся. Зои помогла ему дойти до дверей, выглянул наружу. Тяжелые тучи закрывали небо, дует пронизывающий ветер, идет дождь. Николя вздрогнул от холода,

— Что в деревнях?

— Не так страшно, как могло бы быть. В ту ночь многие умерли, туман растекся широкой дугой вдоль склона по трем деревням. — Мейз помолчал, — непонятен принцип выбирания жертвы, — наконец сказал он. — Местные в ярости, во всем обвиняют нас. Жгут костры.

Розовое добродушное лицо Мейза с широким носом, небритым подбородком, с мягкими, теплыми губами, было испугано, виновато; светлые ресницы часто мигали. — Мда, делов мы наделали…Теперь вопрос, что мы должны делать? Опасность грозит каждому из нас, а главное, она грозит местным, мы маги, мы хотя бы можем защитить себя, а простые люди…

— Идиоты, хоть все сдохнут, нам то какое дело до этого, — зло процедила Вереса, — нам надо уходить отсюда…

— Да, но…

— Зои, заткнись! У тебя вообще нет права голоса, — взвизгнула Вереса, — ты, жалкая целительница, вечно прячешься за спинами боевых магов!

Николя недовольно нахмурился. Драйт свирепо молчал. Всегда веселый, Джеймс также был не в духе.

— Нам надо бежать!

— Вереса, — резко остановил ее Нед. — Этому нужно положить конец.

Девушка озабоченно подошла к Неду и положила руки ему на голову.

— Жару нет, — прошептала он, — и пульс нормальный.

— Вот и прекрасно, — согласилась Лиззи. — Давай положим этому конец.

— Каким образом?

— Уедем отсюда.

Джеймс покачал головой.

— Я не могу сбежать от этой истории. Я должен знать.

Нед наморщил кожу на лбу, лицо его покрылось мелкими неожиданными морщинами, стало старое и очень уставшее.

— А вот я бы предпочла ничего не знать, — взвизгнула Вереса. — Мы встретились с чем-то слишком огромным, бороться нам просто не под силу — так что же постыдного будет в бегстве?

— Что это с тобой, Вери? — недоуменно посмотрел на нее Драйт. — Раньше ты никогда не трусила.

— Да, — медленно произнесла она. — Я никогда не трусила. Но у меня никогда и причин к тому не было.

— Но люди…

— Человеческого ресурса хватает в Сурарии, — мрачно сказал наконец Заррот. Он был широкоплечий, русый, с прозрачными синими глазами. Сидел он прямо, туго перетянутый ремнем, пил много и только бледнел. — Речь не об этом.

Заррот огромным ножом взял яблоко со стола и снял его с лезвия. Потом твердой рукой начал снимать кроваво-красную кожицу с хрустящей, свежей плоти, поворачивая по кругу, пока под лезвием не образовалась вьющаяся полоска.

— Речь о том, что мы не имеем понятия что это, откуда оно появилось и как его уничтожить, учитывая, что магия не работает в той долине. Надо уходить.

Мейз задумчиво дергал себя за нижнюю губу. Лиззи склонила голову, словно погруженная в глубокое раздумье, но тут же снова высоко подняла ее, уставилась на Заррота. Ее пальцы вертели стакан, и веселые блики от огня плясали вокруг, двигаясь в такт колыханию красной жидкости на дне стакана.

— И куда ты думаешь бежать? — Спросил Николя. — Назад, на север, нам нельзя, там Шокс встретит нас с распростертыми объятьями. Чуть южнее и мы упремся в море, на юго-востоке — Дракатия, нам туда хода нет, пробираться через горы, не зная перевалов…

— Пойдем через Дракатию — сдадим им связанного мутанта, — предложила Вереса, — они дадут нам проход;

Айрин задрожала. Вся ситуация была настолько нелепой, настолько чудовищно неправдоподобной, что девушка не могла в нее поверить. Этого не может быть, говорила она себе. Это просто кошмарный сон, нужно только суметь проснуться, и все будет в порядке. От ужаса она не способна была пошевелиться — «надо срочно что-то сказать! Они же сейчас договорятся тут!».

— Это ужасно, но, похоже, это единственный выход, — согласился Дрон, Мейз кивнул. Последние слова Дрона резко вернули внимание Айрин к происходящему, но не потому, что она поняла эти слова — они не значили для нее почти ничего, хотя и были полны какого-то ужаса, — а из-за ропота одобрения, пробежавшего по собравшимся, напряженного ожидания, появившегося на их лицах.

— Свяжем его, пока он без сознания, — согласилась Лиззи,

Тяжелое молчание.

— Это так мерзко, — прошептала Мелинда, — но если выбора нет…

— Эссейл один из нас, это низко отдавать его на мучительную смерть ради своего спасения, — мрачно изрекла Ганна. Айрин согласно закивала. Как же она устала. Ей стало холодно, словно налетел холодный ветер. Дрожь сотрясала девушку и она обхватила себя крест-накрест ладонями за локти, чтобы немного согреться.

«Я устала, я устала!» — Устала бояться, устала быть в отчаянии. Кто все эти люди вокруг нее, которые считают себя вправе распоряжаться жизнью ее мужчины. Десять лет она называла их братьями и сестрами! Айрин чувствовала, что сейчас заболевает от всей этой болтовни.

«Лучше бы нам совсем не ездить на эту проклятую практику: сохранили бы, по крайней мере, хорошие воспоминания и дружбу! Напрасно я стараюсь представить себе этих людей в моей жизни. Мне это не удается. Факты сильнее. Чуждое побеждает. Все, что было мощным и вечным, что связывало нас, вдруг потеряло силу, распалось на мелкие индивидуальные страхи и интересишки» Порой как будто и мелькнет что-то опять от прошлого, хорошее, доброе, но мелькнет уже неясно, смутно. Вот передо мной мои лучшие друзья, но они уже мои враги, полные злобы и ненависти, и оттого так грустно…

— Эссейла сдавать не будем, — твердо говорит Нед, — не для того мы рисковали жизнями и спасали его, чтобы сдать дракатонам на пытки. А потом, это просто низко!

— Идиот,

В глазах Заррота сине попыхивали искры неприязни, в выпуклых глазах Мейза — сомнение и легкая, с иронией, удивленность.

— Так значит, — угрожающе и медленно процедил Заррот, — меня здесь сожрут какие-то твари из-за этого урода! Не хотите сдавать его, давайте добьем и пойдем в Дракатию или просто оставим его здесь! Вы не можете быть серьезными! Николя! Одумайся!

— А давай, тебя свяжем и сдадим герцогу Шоксу и пройдем тогда спокойно через его земли? Это же ты сжег Таккиз! — Ядовито процедил Кейст.