Пришлая (СИ) - Русс Алана. Страница 49
А пухляк шел впереди меня, с невозмутимым видом волок чан и наверняка откровенно недоумевал, что вызвало у меня такой нездоровый приступ веселья.
Глава 19. Странный народ
Путь был длинным. Но ела я совсем мало. Пока помогала коку кашеварить, и без того пару раз выбегала на палубу, отчаянно прижимая руки ко рту. Так что к концу пути я была напрочь измучена тошнотой, исхудала, а лицо мое приобрело зеленовато-серый оттенок.
— Точно есть не будешь? — подошел ко мне, сидящей на полу и привалившейся спиной к стене каюты Гастуса, Икар.
Я в ответ только помычала.
— Останешься здесь?
Снова мычание.
Мужчина поджал губы и побрел в трюм, покачиваясь из стороны в сторону, будто пингвин. А я прикрыла глаза и попыталась представить, что просто-напросто лежу в своей постели, а не качаюсь на волнах уже который день подряд.
На ночь в трюм я не спускалась: там Дерг и Колин. Попроситься к Гастусу тоже не смела: «Он и так выручил меня уже несколько раз!» — нахмурилась я и поплотнее закуталась в камзол Юджина.
Так я и проводила ночь за ночью на палубе, дрожа от холода.
В те короткие минуты, которые и сном-то назвать можно с натяжкой, я видела то Сореса, в виде огромного ворона кружащего надо мной, на котором, ко всему прочему, верхом сидел Ксандер Ридд, размахивающий мечом, то свой дом и своих родных.
Как всегда улыбчивая мама сидела рядом и гладила меня по спине своей теплой ладонью. Я поглядела в ее светлые, добрые и такие родные глаза.
— Как же я тебя люблю, мам, — прошептала я, а мама засмеялась таким знакомым смехом.
— Нет, — покачала она головой. — Не любишь.
Все вокруг закружилось, завихрилось, но я изо всех сил пыталась удержать сон.
— Люблю! Очень люблю! — воскликнула я.
Но мама снова покачала головой.
— Не любишь. Ведь ты умерла, Лиза. Ты причинила мне столько боли.
Голубые мамины глаза подернулись сероватой дымкой. Она вдруг вцепилась в мое плечо.
— Ты умерла, Лиза. Слышишь? Ты меня совсем не любишь!
Я попыталась вырваться, но мама крепко держала меня за плечо и кричала, все меняясь в лице: «Ты умерла, слышишь? Слышишь?!»
— Эй, парень! Слышишь?
Дернувшись, я очнулась и тут же попыталась вскочить на ноги. Кто-то усердно меня тормошил.
— Просыпайся. Приехали, — недовольно проворчал Гастус, отходя в сторону. — Авэль. Будь он неладен.
Протерев глаза, я попыталась разглядеть хоть что-то. Утро было хмурым, даже солнце еще толком не проснулось. Чего уж говорить обо мне.
— Но мы ведь еще очень далеко, — перевалилась я через перила, вглядываясь в малюсенькую зеленую точку на горизонте.
— Мы не станем входить в Уноэссо, это слишком опасно. Видишь те горы? — ткнул пальцем Гастус вдаль. — Они окружают остров. А перебраться через них можно лишь минуя тот узкий пролив, называемый «вратами». Но Уноэссо бушует, и если «Рыбень» напорется на камни… — моряк цвиркнул сквозь зубы, — пиши пропало. Так что ты уж сам как-нибудь дальше.
Понятно. Гастус не мог позволить себе рисковать своим кораблем и командой ради меня.
«Отлично утро началось» — уныло поглядела я в море.
Подле корабля оно было спокойным, практически не волновалось. Зато вдали, за узким, окруженным острыми серыми камнями проливом вода словно кипела. Даже цвет у нее то и дело менялся! Становился то алым, то нежно лиловым, то вообще темнел до пугающей черноты.
— Но не вплавь же мне пускаться! — взмолилась я, глядя как команда «Рыбня» уже в полном составе, выползала из трюма на палубу, зевая и потягиваясь. — А лодки у вас случайно нет?
Гастус лишь плечами пожал.
— Есть. Но не отдам же я ее тебе просто так.
— Тогда продайте! — бросилась я к своему мешку. — У меня тут два золотых гарто и один серебряный… еще пара медяков есть.
Глаза Дерга жадно заблестели при виде монет. Но Гастус словно не проявлял никакой заинтересованности.
— Хорошо, — просто отозвался он. — Золотой и лодка твоя.
— Капитан! — возмутился Дерг.
— Новую лодку можно и за три серебряника соорудить. Так что мы даже в выигрыше остаемся. Давайте парни, — скомандовал моряк, — спускаем лодку и отправляемся дальше! Некогда болтать.
Лысый недовольно поглядел, как я убираю свои оставшиеся деньги в суму, и потопал вместе с Колином и Треном выполнять приказ.
Только Икар забеспокоился. Он забавно сложил ручки на животе и спросил.
— А почему мы высаживаем Авана посреди моря?
Но Гастус ему не ответил. Сделал вид, что не слышит. Я тоже поспешила убраться подальше от Икара, лишние вопросы мне ни к чему.
Немного погодя, я забралась в лодку, и Колин с Дергом принялись аккуратно спускать меня на воду. Я все беспокоилась, что они нарочно опрокинут меня, но напрасно. Авторитет капитана был непоколебим, и раз он поручился за меня, значит, и вредить мне никто больше посметь не мог.
— Надо было побольше взять с пацана, — проворчал Дерг, осторожно приспуская канат. — Он же и знать не знает, сколько новая лодка стоит. Прогадали вы, кэп.
Гастус на это ничего не ответил, только нахмурился.
Оказавшись на воде, я уселась в лодке поудобнее и принялась, неумело подгребая веслами, двигаться к острову.
Бросив прощальный взгляд на «Рыбня», я кивнула Икару, неловко махнувшему мне рукой. Остальные члены команды уже давно отошли от борта, вернулись к своим делам, и только кок еще долго, с нескрываемым беспокойством глядел мне вслед.
Грести было тяжело. То и дело приходилось оборачиваться, чтобы проверить, не сбилась ли я с курса.
— Да сколько еще плыть-то? — ругалась я.
На деле же я даже еще не вошла в воды единого моря Уноэссо. Хотя, по правде говоря, мне в них входить и не хотелось: страшно. Таких странных волн я еще никогда не видела.
«Не справлюсь с лодчонкой, и перевернусь, — со страхом подумала я. — Как говорится, сон в руку!»
Грести я тут же перестала, в ужасе сглотнув. Вспомнилось, как мама во сне обвиняла меня в моей же смерти.
— Ну уж нет! — вскочила я, пересаживаясь лицом к острову. — К черту этот Авэль! К черту все! Я хочу домой! — изо всех сил налегла я на весла.
«Вернусь на «Рыбень», а там уже решу, что делать дальше».
Вот только догнать быстроходное судно Гастуса я, разумеется, была не в силах.
Окончательно выбившись из сил, я вскочила на ноги и принялась кричать и махать руками, чтобы меня заметили и вернулись. Безуспешно. «Рыбень» с натянутыми от ветра парусами все удалялся и удалялся, и вскоре вовсе стал похож на точку.
— Э-эй! — в отчаянии закричала я. — Кто-нибудь! Помогите!
Вокруг только вода. Меня охватил панический ужас. Наверное, подобное чувство испытывают те, кто страдает клаустрофобией, вот только я задыхалась от необъятности.
— Кто-нибудь, — стонала я, обхватив голову руками и обливаясь крокодильими слезами. — Сорес, — вдруг прошептала я, — помогите мне…
Но небеса не разверзлись, и бог морока и тени не соизволил спуститься ко мне. Осознав, что помощи ждать неоткуда, я решительно вытерла слезы и ухватилась за весла.
— Да черта с два я сдамся так просто!
Гребла я яростно, напрасно расходуя энергию и силы на резкие рывки и толчки. Пыхтела и сопела. Но все же я хотя бы значительно приблизилась к черте, где заканчивалось море Атайи и начиналось Единое Море.
Замерев в лодке, я на секунду вновь передумала плыть на остров, но вода вдруг словно ручей понесла меня вперед. Уноэссо засасывало в себя часть воды моря человеческой богини!
Я судорожно начала грести в обратную сторону, но течение было чересчур сильным, чтобы я могла ему противостоять.
«Нет… Пожалуйста, нет! — прошептала я, несясь в цветастый водоворот, словно на моторной лодке. Все что мне оставалось — это зажмуриться от страха и, отпустив весла, в отчаянии молиться.
.
Свистящий в ушах от скорости ветер в одночасье стих.