Леди чародейка (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 51

Странный скрежещущий звук избавил меня от необходимости отвечать. Мне вдруг показалось, что стены смыкаются вокруг меня, чтобы раздавить мои хрупкие кости. Но звук шел сверху. Задернув голову, я в отчаянии наблюдала, как дыра в потолке стремительно уменьшается, отрезая нас от Ари и Конто.

Зияющая рана зарастала каменной плотью, пока не исчезла совсем.

Глава тридцать шестая.Узник каменной клетки

Задрав голову, Алистер некоторое время созерцал закрывшийся над нами потолок, затем процедил:

– Не знаю, что задумала Ламьель, и как скоро Ари сможет отыскать нас по следу. Но лучше нам не стоять на месте.

Я кивнула и, невольно поежившись, направилась вперед по каменному тоннелю. В стенах попадались ниши – пустующие, если не считать потрепанного временем тряпья и забытых вещей – дорожных сумок, фляг, книг и карт. Куда же подевались их прежние владельцы?

С затаенным ужасом я вглядывалась в каменные ниши в поисках останков. Ни тел, ни скелетов так и не нашла, но особого облегчения не испытала.

Стоны становились все громче – мы подбирались все ближе к мученику. Иногда они прерывались, словно у него заканчивались силы. И я не знала, что в этом странном месте пугало меня больше – пробирающие до мурашек стоны незнакомца или могильная тишина, нарушаемая лишь звуком наших шагов.

Когда мученик кричал от боли, я хотя бы знала, что он жив.

В подземелье не было ни единого поворота – только длинный коридор – бесконечная каменная дорога. Мне не давала покоя мысль: а что, если здесь нет выхода наверх?

Стон раздался так близко, что я едва не выронила кинжал. Удивленно опустила взгляд вниз: я и не помнила, в какой момент вынула его из ножен. Алистер, как почуявшая кровь акула, ринулся вперед и остановился у одной из ниш по правую сторону.

Я ускорила шаг и спустя несколько мгновений увидела пленника. То, что открылось моим глазам, ошеломляло. Я ожидала увидеть его лежащим на земле, из-за ран не имещим возможность подняться. Или же прикованным цепями к стене – почему-то именно эта картина настойчивее остальных всплывала перед глазами.

Но реальность оказалась намного страшнее.

Я видела голову молодого парня с темными – обросшими по плечи и давно нечесаными волосами, видела его крепкий торс сквозь порванную рубаху. Видела верхнюю часть ноги. Но все остальное – спину, правую ногу и часть левой, правую руку – поглотил камень.

Незнакомец будто врос в стену, стал ее частью.

– Воды, – прошептал он, увидев нас.

Я торопливо достала из сумки флягу и протянула ее парню. Пришлось наклонить флягу и напоить пленника, потому что единственная его свободная рука дрожала.

– У нас есть еда, – проговорила я.

Его сил хватило, чтобы качнуть головой.

– Нет. Она вам самим пригодится. Правда, недолго. Каждого, кто попал в подземелье, ждет та же участь – быть замурованным.

– Зачем? – тихо сказал Алистер, не сводя взгляда с осунувшегося лица мученика.

– Замку нужно чем-то питаться. И он предпочитает человеческую плоть.

Я подалась вперед, впитывая каждое его слово. Но пленник Ламьель надолго замолчал. Лицо его исказилось от боли, вены на шее вздулись.

Переждав вспышку боли, он прошептал так тихо, что я едва расслышала слова:

– Если верить местной легенде, замок – не что иное, как исполинское чудовище, заколдованное Ламьель еще несколько веков назад – тогда, когда ее сила была безгранична. Говорят, он один из Исполинов – существ, живущих в Ордалоне еще до появления на нем людей.

– Если они так огромны, то что же могло с ними произойти? – недоверчиво спросила я.

– Война, – хрипло ответил пленник замка. – Исполины – агрессивны и кровожадны. Они почти уничтожили друг друга, вызвав вспышку темной энергии. Те немногие, кто сумел выжить, по легендам, затаились в недрах земли и в Океане, и погрузились в многовековой целительный сон. Многие верят в то, что когда Исполины проснутся, Ордалон ждет неминуемая гибель. Я знаю одно – война, кровавая и беспощадная, будет неизбежна.

У меня от изумления перехватило дыхание. Я перевела взгляд на Алистера.

– Ты знал об этом?

– Разумеется, – ответил он, пожимая плечами. – Это больше, чем просто легенды. Провидицы ждут восстания Исполинов, но никто не знает, когда именно это произойдет. Надеюсь, мы этого уже не застанем.

Я ошеломленно покачала головой. Гигантские существа ростом с целый замок, дремлющие в Океане, готовые проснуться в любой момент и заявить о своих правах на Ордалон… голова шла кругом.

– Говорят, именно там Ламьель нашла Исполина, ставшего для нее обителью, а для нас – тюрьмой, – устало продолжил пленник. – Она одна никогда бы его не победила, но спящим Исполин был почти безобиден. Она завладела его сознанием и подняла со дна Океана. Привела в Туманные Земли, где была владычицей, и заколдовала. Он все еще жив и все еще дышит, но видимо не может избавиться от ее колдовских пут. Или же их с Ламьель связывает некая сделка. Я не знаю. Я знаю лишь одно – Исполин не любит спешки. Предпочитает медленно затягивать человека в камень, по капле высасывая из него жизнь.

Я смотрела на него во все глаза, едва веря в услышанное. Идеальный симбиоз – Ламьель получает жизненную энергию своих узников, а исполинский монстр, притворившийся замком – человеческую плоть. Я вдруг поняла, что нахожусь в чреве каменного чудовища. Мерзость…

Отчаяние и боль в глазах мученика было таким пронзительным, что я не смогла промолчать.

– Мы собираемся найти Ламьель и уничтожить ее, – горячо проговорила я.

– Мне это уже не поможет. Я уже неотделим от этого чудовища, моя плоть стала частью замка. Я уже не жилец, леди. Мое сердце бьется только потому, что так нужно Ламьель. Мертвые для нее бесполезны, а живые…

– Это источник ее силы, – закончила я за него.

Пленник наверняка кивнул бы, если бы его затылок не был вмурован в стену.

– Я могу помочь вам, – неожиданно сказал он. – Хотя не представляю, каким нужно быть храбрецом или сумасшедшим, чтобы решиться на убийство Ламьель.

– Думаю, во мне есть понемногу и от первого, и от второго, – пожимая плечами, сказала я.

Пленник хрипло рассмеялся.

– Мне это знакомо. Мы с отцом хотели сбежать из замка колдуньи, а другие и слышать не желали о том, чтобы помочь нам. Пришлось все делать самостоятельно. Отец потратил на создание карты полжизни, но не успел ею воспользоваться. Мы собирались бежать, когда меня схватили – кто-то предал меня, рассказал о моем плане побега. Всю необходимую информацию о расположении комнат узнавал я, поэтому о причастности отца никто так и не узнал. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

Последние слова он произнес глухо, едва различимо. Долгий разговор выпил из него остатки сил: по бледному лицу стекали дорожки пота, дыхание участилось. Я вновь поднесла флягу с водой к его губам, и он прильнул к ней, наградив меня благодарным взглядом.

– И что там, в этой карте? – нетерпеливо спросил Алистер. – Она приведет нас к Ламьель?

– Создавал я ее, конечно, не для этого, но да. Карта – это план замка.– Здешние называют этажи замка городами – от Первого до Шестого или присваивая им свои собственные названия. – Узник прикрыл глаза, помолчал, восстанавливая дыхание. С видимым усилием продолжил: – Многие комнаты – обманки, многие заперты. Лестницы, ведущие на следующий этаж, расположены хаотично и тщательно спрятаны. Все для того, чтобы никто никогда не смог добраться до покоев Ламьель… до тех пор, пока она этого сама не пожелает. Вот только тот, кто однажды попал к ней, вернуться может разве что в подземелья замка. Вы даже представить себе не можете, каких усилий моему отцу стоило создать эту карту. Жаль, что она не помогла ему бежать, а мне – выжить. Уверен, теперь, после моего заточения, Ламьель не сводит с отца глаз. А он никогда не решится сбежать, оставив меня здесь…

– Мы поможем вам, – убежденно сказала я. – И тебе, и твоему отцу.