Леди чародейка (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 75

Я молчала, не зная, что на это сказать. Лаэс сильно рисковала, оставаясь здесь, в самом эпицентре разыгравшейся бури. И как бы ни был силен мой мысленный протест – я не желала признавать, что искаженная Леди Ночь реальность останется неизменной, – я не могла не признать, что в словах ведомой духами есть зерно истины. Нам никак нельзя потерять особняк семьи Морэ – вход в Ордалон. Нельзя отдать единственное наше преимущество в руки Ламьель – неважно, иллюзорной она была или настоящей.

Как выяснилось несколькими минутами спустя, Агата тоже решила остаться в моем мире и помочь Лаэс восстановить зеркала. Но даже не ее дар, идеально для этого подходящий, стал причиной такого решения.

– Слишком стара я для беготни по Ордалону, – пожаловалась Агата, вызвав у нас скептические усмешки.

Не слушая возражений, она собрала нам провизию, которой хватило бы, чтобы накормить небольшую армию. Мы в этот момент спешно собирали вещи. Никто не знал, как долго на этот раз придется пробыть в Ордалоне. Никто не знал и как повлиял на мир переписанный финал истории противостояния Ламьель и Дайаны, и чего нам теперь ожидать.

Когда сборы были закончены, мы простились с Лаэс и Агатой. Последняя совсем расчувствовалась и часто-часто моргала, пытаясь сдержать подступающие к глазам слезы.

– Вы, главное, возвращайтесь.

– А вы берегите себя, – тепло сказала я.

Вслед за Ари, Алистером и Конто я поднялась на второй этаж. Вплотную подошла к разбитому зеркалу – именно отсюда несколько недель назад и началось мое необыкновенное путешествие в мир чужой и бесконечно загадочный.

– Итак, снова Ордалон? – мученически вздохнула я.

Алистер крепко сжал мою руку, и пульс вместе с сердцебиением взмыли до небес. Конто подмигнул мне кошачьим глазом.

– Зато сейчас ты вступаешь в Ордалон уже не обычной девушкой, а…

– Недоделанной чародейкой, – снова вздохнула я, – которая и сама не понимает, каково чародейкой быть. Я выбрала свет, а что толку, если понятия не имею, как им управлять?

– Если ты действительно искренне этого желаешь… пусть не сразу, но ты это поймешь, – заверил меня Алистер. – Так происходило с каждым чародеем. Просто знай: свет, который ты избрала, сам тебя направит. Знаю, это пугает – чувствовать в себе силу, но не уметь ею управлять. Ты сейчас как бутон цветка, готовый в любой момент распуститься. Нужно только подождать. Нужно просто верить.

Я доверяла ему. Я правда бесконечно ему доверяла – настолько, что была готова отдать свою жизнь в его руки. И это пугало и волновало одновременно. Но раз Алистер говорил, что, рано или поздно, я смогу совладать с магической силой, которая так неожиданно стала неотъемлемой частью меня самой… я не видела причин ему не верить.

Не выпуская его руки из своей ладони, я решительно шагнула вперед.

Ну здравствуй, Ордалон. Снова здравствуй.

Глава одиннадцатая. Под сенью говорящих звезд

Ари вздохнула – в десятый, кажется, раз. Мы шли уже несколько часов, но пустырю с чахлыми деревцами не было конца и края. Гордость не позволяла Хранительнице признать, как вымотало ее долгое путешествия. Рискуя показаться слабой, молчала и я. Негоже новоявленной чародейке жаловаться на усталость.

Погруженный в свои мысли, Алистер ничего не замечал. Зато чуткий Конто тут же уловил перемену в настроении прекрасной половины компании. На мягких лапах подобравшись поближе к Ари, он вкрадчиво произнес:

– Если ты устала, то моя крепкая спина полностью в твоем распоряжении.

Кошка-метаморф упрямо вздернула носик, а я возмутилась:

– А почему ты мне не предлагаешь того же?

Смутить Конто оказалось непросто. Остановившись, он ткнул лапой в Алистера.

– Тебя есть кому носить на руках.

Я вспыхнула до кончиков волос, на лице Алистера заиграла лукавая улыбка, мгновенно прогнавшая из глаз печаль. Я не имела права винить его за невнимательность – он снова, во второй уже раз за эти безумные недели потерял Дайану. Пусть все, что творилось сейчас вокруг нас, и было иллюзией, он все же ее потерял. Исчезли их долгие разговоры, нечаянной свидетельницей которой я постоянно становилась. Исчезли нежные улыбки и трогательные объятия. Алистер так любил дочь… Несправедливо, что всякий раз кто-то пытался отнять у него Дайану.

И всему виной – ее Истинный Дар…

– И вообще, – голос Конто прервал мои мысли, – ты не можешь меня осуждать. Я – барс, и возможности флирта у меня весьма ограничены. Все, что я могу – это подставить очаровательной леди, из-за которой я потерял аппетит и сон, свою крепкую спину.

Я чуть было не расхохоталась в голос. Это он-то аппетит потерял? Да Агата едва успевала готовить ему отбивные с кровью! А дрых Конто и вовсе без задних ног – пушкой не разбудишь.

Наверное, мои глаза меня обманывали. Или Ари и впрямь смущенно зарделась? Округлив глаза, я смотрела на румянец, заигравший на ее щеках и так внезапно ее преобразивший. Белокурая метаморф становилась в разы красивей, когда с ее лица спадала вечная вуаль надменности. Тогда она казалась… настоящей.

Однако стало ясно, что смущение Ари – лишь минутная слабость. Она тут же взяла себя в руки, возвращая лицу неприступное выражение.

– Я способна передвигаться самостоятельно, – с достоинством ответила кошка. И словно бы назло ускорила шаг.

Я закатила глаза. Глянула на приунывшего Конто.

– Я, конечно, не обладаю красотой и грацией нашей сверх независимой Ари, и никто не торопиться терять из-за меня аппетит и сон, но если твое предложение все еще в силе…

Снежный барс махнул лапой, и я, обрадованная, аккуратно пристроилась на его спине. Не слишком удобно, правда, зато хоть какой-то отдых гудящим ногам. А Ари пусть и дальше изображает из себя недотрогу, раз уж ей так хочется.

Страх за Дайану гнал нас вперед без остановки. Путешествие затягивалось, но рядом, увы, не было городов, где можно было купить парочку хоггов, хотя сбережения – монеты Ордалона – имелись и у Алистера, и у Ари. Последняя в конце концов перестала скрывать, насколько вымотала ее долгая дорога, но занять мое место на спине Конто отказывалась по-прежнему. Она нашла другой выход: превратилась в кошку. Пушистые белые лапки легко несли практически невесомое – особенно по сравнению с человеческим – тело, позволяя держаться рядом с неунывающим и не устающим Конто. Точнее, каждый раз опережать его хотя бы на шаг. В этом была вся Ари…

Когда на Ордалон шелковым покрывалом опустилась беззвездная ночь, мы приняли непростое решение остановиться-таки на привал – первый за эти бесконечно долгие сутки.

Алистер постелил нам одеяла, на которых я с удобством расположилась. Конто свернулся клубочком, грея меня теплым боком. Ари же, проигнорировав мягкую, пахнущую домом ткань, взобралась на ближайшее дерево – высокое, хрупкое, что тянуло обнаженные руки-ветви с потрескавшейся корой-кожей куда-то ввысь. Я знала, что ее сон будет чутким, прерывистым. Заслышав малейший шорох, она тут же откроет изумрудные глаза, чтобы убедиться, что никому из нас ничего не угрожает. Пусть между нами не все было гладко, но я знала – Ари была не просто Хранительницей Дайаны. Как могла, она защищала каждого из нас.

Алистер прислонился к дереву спиной. Увидев мой взгляд, сказал:

– Не хочу пока спать. Да и кто знает, какие сюрпризы Леди Ночь нам приготовила? Лучше быть настороже.

Я кивнула, поплотнее закутываясь в одеяло. Секундная заминка – и Алистер притянул меня к себе. Теперь моя голова уютно покоилась на его груди, макушкой прижимаясь к подбородку. Конто тут же зажмурил глаза и, потоптавшись на одеяле как большая хищная кошка, отодвинулся от меня. Я улыбнулась: тактичности ему не занимать.

Мысли снова вернулись к Алистеру, который бережно обнимал меня рукой за плечи. Такой красивый волевой мужчина… но в нем ощущалась некая внутренняя скованность, почти что робость. Это сбивало меня с толку, ведь я никак не могла понять: что он чувствует ко мне? Что означают все эти взгляды, осторожные прикосновения? Значит ли это, что со смертью жены Алистер смирился? Что он действительно ее отпустил?