Шаг вперёд, два шага назад (СИ) - Хмельная Маруся. Страница 65
— Нет, пощада будет после того как признаешь, что усы меня невероятно красят, — крепко держал он меня и продолжал пытку.
— Аха-ха, признаю. Усы… ха-ха… тебя красят…
— Невероятно!
— Невероятно, аха-ха…
Он прекратил, отодвинулся и довольно причесал вверх ус.
Я фыркнула в ладонь и от греха подальше побежала на улицу. Когда он вышел, он указал в сторону:
— Я там машину оставил.
Я пошла и оступилась. Алекс моментом подхватил меня, и наши лица оказались рядом. Я представила себя со стороны: раскрасневшаяся, съехавшая набекрень шапка, из-под которой выбиваются волосы, подвыпившая. Весёлый смешливый взгляд Алекса посерьёзнел, зрачки его расширились, и мне стало не до смеха. Меня не веселили больше его усы и нелепая шапка, сердце моё замерло, а потом забилось как бешеное. Я видела только его глаза и губы. Это длилось секунду.
А потом он поставил меня и отошёл. Нацепил на себя улыбку, только это была уже фальшивая гримаса.
— Надо запомнить, две рюмки тебе уже много, — улыбнулся он неловко.
Он пошёл к машине, я сглотнула и пошла за ним. Непринуждённое веселье вдруг мигом улетучилось.
Я поискала глазами его джип, но не нашла. Алекс подошёл к какой-то грязной старой тачке и открыл ключом водительскую дверь. Я подошла поближе.
— Надеюсь, она не успела замёрзнуть и заведётся, — вздохнул виновато Алекс.
— Что это? — поразилась я.
— Машина, детка. Садись, прокачу с ветерком.
Он открыл мне пассажирскую дверь изнутри, и я кое-как залезла на сиденье.
— Откуда она у тебя? Ты не угнал её, случаем?
— Не волнуйся. Позаимствовал у друга, — отмахнулся от меня Алекс, пытаясь завести машину, которая тут же глохла.
— У тебя есть друг? — саркастически заметила я. — Я хочу с ним познакомиться.
Алекс с неудовольствием посмотрел на меня и проворчал:
— Успеется. Давай, подруга, заводись, — он снова зажёг зажигание, машина закудахтала, но спустя время замолкла. — Всё, Аня, — остановил он меня, увидев, что я снова открыла рот. — Есть вещи, которые тебя не касаются, помнишь?
Я обиженно закрыла рот и надулась. Зато Алексу удалось завести мотор, и он радостно погладил машинку.
— Умница, детка. Молодец.
Не обращая внимания, что деткой он мог назвать кого угодно, только что меня, а теперь машину, от его жеста, как он нежно провел ладонью по приборной панели машины, у меня что-то резко откликнулось внизу живота и бросило в жар, и я тут же отвернулась. Бог мой, я действительно пьяна.
В квартире мы вернулись к насущным темам.
— Расскажи теперь ты, свою версию, — попросила я.
— Расскажи что знаешь, а я дополню, — попросил он.
Я рассказала.
— Да, я был далеко в это время, мне поздно сообщили, и я опоздал. Если бы я появился на несколько минут раньше… — он покачал головой, ударившись в воспоминания. — Исцеляющие обвинили оборотней в смерти семьи в Шмаково, но оборотни не имели к этому отношения. Исцеляющим было плевать, был повод начать войну. Кристина… твоя мать всё время искала поводы для военных действий. Она была готова уничтожить каждого, кто попадется ей на пути. Она была очень… — тут он бросил быстрый взгляд в мою сторону и мягко добавил, — непримиримой.
Он достал свою фляжку и глотнул из неё, потом продолжил:
— Мне сообщили, что оборотням стало известно о планах Исцеляющих, и есть шанс, что на месте стрелки будет бойня. Среди их охотников кто-то донёс оборотням.
— Это был Леонов?
— Да, его там не было, поэтому я не сразу узнал о его участии в этом. Охотники клялись, что не сообщали оборотням. И это было правдой. Кто-то обмолвился о походе Леонову, наверное, кто-то из его знакомых охотников. Об остальном он догадался сам. И предупредил оборотней.
— Он сам оборотень?
— Нет, он сын оборотня, не унаследовавший ген оборотня. Такое иногда случается. Он рос и жил среди людей, но отец держал с ним связь, и он работал на них, так как оборотням запрещено появляться в городе.
— Теперь ясно.
— Я прибыл на место, когда уже разгорелась битва. Я пытался спасти твою мать, но не вышло. Прости.
Он посмотрел на меня, а я опустила глаза. Он выпил из фляжки и предложил мне. Но я отказалась. Если с двух стопок меня начали обуревать странные мысли и фантазии, то фиг его знает, что будет от этого зелья.
— Мне не за что тебя прощать. Ты не виноват. Это правда, что она хотела воспользоваться мной как инструментом для борьбы?
— Я не думаю, что она понимала опасность, которой тебя подвергла. Она была уверена, что ничего не случится…
— Это правда? — жёстко спросила я и посмотрела прямо в глаза.
— Правда, — выдохнул он.
— Ни моя мать, ни мой отец не любили меня, — голос мой вдруг дрогнул.
Он хотел что-то сказать, чтобы утешить, но я сделала жест, чтобы он замолчал, и протянула руку:
— Дай мне выпить.
Он неуверенно протянул мне фляжку, я схватила и отпила приличное количество. И ничего не почувствовала.
— А и правда ничего, — удивилась я и отпила ещё.
— Хватит, — отобрал у меня Алекс фляжку.
— Я бы хотела вспомнить.
— Ты можешь, если захочешь.
— Серьёзно? — спросила я. — Как?
— Мой подарок, на Новый год.
Он встал, подошёл к шкафу и достал с полки небольшой свёрток. И заодно протянул мне звезду с вечеринки, приз, который я выиграла.
— Ты оставила его в такси. Мне передали.
Я недовольно на него посмотрела. Взяла в руки. Перечитала ещё раз надпись: «Красота бывает разной: твоя — как прохладный источник в жаркой пустыне, из него хочется пить вечно!», усмехнулась, вспомнив, обстоятельства его дарения.
— Спасибо. Я потеряла, была пьяна.
— Но хлопушку не забыла, — усмехнулся Алекс.
— Ты считаешь, я намеренно её оставила в такси? — возмутилась я.
— Не знаю, ты скажи.
— Нет, я просто её забыла.
— Хорошо.
Он протянул мне подарок в упаковочной бумаге.
— Я должна открыть дома или тут? — спросила я его.
— Я бы предпочёл, чтобы он остался тут.
— Так это украшение для квартиры? Так бы и сказал, — стала я разрывать обёрточную упаковку.
Пока освобождала подарок — из-под бумаги виднелась красная картонная коробочка, я всё-таки не удержалась и спросила:
— Зачем ты поцеловал Вику у меня на глазах, после того, что я тебе рассказала про неё? Ты хотел меня толкнуть в объятия Стаса, так ведь?
— Ты очень сообразительная девочка.
— Но зачем, я не понимаю? Какая тебе от этого выгода?
— Я хочу, чтобы ты была счастлива.
— Но если он не моё счастье? Если я не буду счастлива? — подняла я глаза. Коробка была освобождена, осталось только её открыть.
— Я тебе уже говорил, я думаю, что вы подходите друг другу.
— Но всё же, что, если ты ошибаешься?
Он отвёл глаза, вид его выражал недовольство моими вопросами, он отпил из фляги.
— Я редко ошибаюсь. Ты будешь смотреть?
Я разочарованно вздохнула и открыла коробку. Достала оттуда снежный шар, внутри которого танцевала вальс мультяшная пара Красавицы и Чудовища. Я встряхнула его и завороженно смотрела как падает снег.
— Это же красавица и чудовище! — улыбнулась я восторженно. — Люблю этот мульт.
— Да, это они, — улыбнулся он. Ему было приятно, что мне понравилось.
— Это параллель с нами? — спросила я. — Но они были влюблёнными.
— А у нас дружба. Это круче, — подмигнул мне заговорщицки Алекс.
Он поднял фляжку в знак приветствия, отпил и протянул мне. Я повторила его действия.
— Так как он поможет мне вспомнить? — заинтересовалась я.
— Он заколдован. Если ты действительно этого хочешь…
— Да, я хочу, — нервно сглотнула я.
Мне было страшно, беспокойно и, тем не менее, любопытно, и я жаждала всё вспомнить.
Глава 48
Алекс взял меня за руку, в другую вложил шар, встряхнул его и приказал:
— Смотри на снег. Вглядывайся. Вспомни! — приказал он мне.